Непробиваемый блок. Глава 6. Часть 8
Ын Гиль окликнула До Чжэ Хи, молча переодевавшуюся перед шкафчиком:
Та лишь накинула джерси поверх формы и резко застегнула молнию — ответа не последовало.
Рука, закидывающая в спортивную сумку одежду, казалась на удивление торопливой. Та, кто обычно всегда чётко и спокойно следовала порядку, теперь вела себя так неустойчиво, что даже Ын Гиль начала ощущать тревогу.
— Ты куда собираешься посреди тренировки?
Она плотно сжала губы, будто вовсе отказывалась говорить. Полная противоположность Чхве Боре, которая, будучи неспособной совладать со своими эмоциями, лезла с претензиями и придирками по любому поводу.
Сейчас Ын Гиль до безумия хотелось, чтобы До Чжэ Хи что-нибудь сказала. Но она не знала, с чего начать, чем задеть ту, кого и вовсе не понимала.
Связующая была человеком, который никому не причинит вреда, если соблюдать установленные правила и границы. Из-за своей навязчивой потребности в порядке и стремления к совершенству она имела ярко выраженные симпатии и антипатии, а ещё была негибкой — и, после Ын Гиль, именно она сильнее всего мешала командной работе. Но всё равно...
— Эй, ты нам нужна. Куда ты собралась, а?..
Тревога сорвала голос. В этот миг До Чжэ Хи, до того беспорядочно пихавшая вещи в сумку, вдруг остановилась. Почуяв момент, Ын Гиль продолжила напором:
— Ты что, больше не будешь с нами играть в волейбол? Даже если хочешь сбежать, сбеги хотя бы послезавтра. Завтра ведь матч.
— …Старшей на площадке спокойно, да?.. — в голосе До Чжэ Хи, обычно похожем на холодную и бездушную речь искусственного интеллекта, вдруг появилась растерянность. — На площадке старшей, наверное, безопаснее и лучше всего.
— А, ну… эээ… — Ын Гиль растерянно бормотала, и тогда До Чжэ Хи повернулась к ней и посмотрела прямо в глаза.
— Стоит туда встать — и земля под ногами будто проваливается. Тогда я подаю мяч как попало. Потому что я… потому что тот, кто держит мяч — это я, я же важная… от меня ведь всё зависит, — она вздрагивала, будто ей было холодно.
— …Он прав. Ки Ё Мин, он прав. Я не играю в волейбол. Это не волейбол. На самом деле, я… — она так и не закончила. Чувства, которым невозможно было дать имя, сдавили горло. До Чжэ Хи с трудом подавила внезапно накатившую усталость и опустила голову.
— «Ветроуказатель» будет меняться. Менеджер — полон энтузиазма, тренировки стали прогрессивнее, у игроков появилась уверенность. Даже старшая меняется. Но вот… — До Чжэ Хи говорила аналитически, выпрямив спину. — Я не могу подать мяч нападающей. И что взять с такого связующего?.. Что толку в связующем, который даже этого не может?..
Последний недостающий фрагмент «Ветроуказателя» — связующий. Хоть навыки игроков можно сколько угодно прокачивать тренировками, общее качество игры — в руках связующего. Без его перемен команда не сдвинется.
— …Старшая, а у тебя никогда не было ощущения, что площадка — это тюрьма?..
В этот момент у Ын Гиль защемило в груди. Словно у человека, что пытался сбежать, но был пойман за лодыжку, и под ногтями будто забилась грязь. Сердце забилось тревожно.
— Если уйти отсюда… разве не станет хоть немного легче?..
С этими словами До Чжэ Хи вышла из раздевалки.
Ын Гиль не смогла удержать колеблющегося связующего и лишь растерянно пробормотала. Это даже не был ответ на вопрос — её голос звучал жалко и слабо.
Слова вырвались сами, как заклинание.
От чего? Когда перед глазами у Ын Гиль всё начало темнеть…
К ней с тревогой подошла Чхве Бора.
— Я думала, не обязательно тебе это знать…
Она протянула Ын Гиль телефон.
На экране — новость семилетней давности.
Сообщение о несчастном случае со школьниками:
[Срочно] Волейбольная команда школы Янчжи: 9 погибших, 1 выживший в результате опрокидывания автобуса. «ДТП по дороге на весенний общенациональный школьный волейбольный турнир»
Лицо Ын Гиль застыло, она быстро пробежалась глазами по статье. Одновременно с этим Чхве Бора провела ладонями по лицу и заговорила:
— Единственная, кто тогда выжил… это До Чжэ Хи.
Уединённый и романтичный итальянский ресторан.
Со Ха Хён, подперев подбородок рукой, смотрел на Ын Гиль, которая крутила вилкой не пасту, а пустоту.
Они ни разу по-настоящему не были на свидании и как-то спонтанно стали официальной парой, а сегодня выбрались куда-то вместе. Но состояние Ын Гиль было, мягко говоря, неважным. Даже с первого взгляда было видно — мыслями она где-то в другом месте.
Со Ха Хён, человек с далеко не ангельским характером, начал размышлять, что бы такого сделать с девушкой, которая, сидя напротив, витает в облаках, совершенно игнорируя его. И долго думать не пришлось.
Он снял с запястья часы и положил их на стол. От тяжёлого звука Ын Гиль очнулась и посмотрела вперёд. Мужчина вслед за этим щёлкнул ремнём. Его наклонившаяся набок голова выглядела вызывающе и дерзко.
— …Со Ха Хён, вы сейчас что делаете?
От наглого и равнодушного тона Ын Гиль пришлось усомниться в собственном слухе.
— Что? Это ж не носки… Почему вы… застёжку брюк… — она с тревогой закрутила головой, оглядываясь по сторонам.
Пусть даже между столиками стоят перегородки, но разве можно вот так, спокойно, в общественном месте, заявлять о том, что ты начинаешь раздеваться?
— Потому что ты на меня не смотришь.
Голос у него был тягучий, но выражение лица — до предела холодное.
— О чём думала? Что за ублюдок это был?..
— А, работа, — безразлично повторил он. — Нашей волейболистке, похоже, работа важнее меня. Как же злит. — Он снова щёлкнул ремнём и положил его на стол. Ын Гиль растерялась и замерла, не зная, что сказать.
— Пока нет, но вот думаю, может, устроить пошлость.
Красавец, похожий на героя классического романа, вдруг сам начал нести какую-то пошлость. Хотя… такие картины и правда часто изображают мужчин обнажёнными. Это была явная провокация.
— …Только попробуй, — с тревогой сказала Ын Гиль, прикусывая нижнюю губу.
Когда он мягко подтолкнул её к ответу, губы Ын Гиль несколько раз задрожали, прежде чем она резко выпалила:
— Мне не нравится, когда ты так несерьёзно себя ведёшь на публике. Что, если кто-то увидит? Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел твоё лицо в такой момент.
Она не отвела взгляда от его вызывающих глаз.
Со Ха Хён в ответ медленно расплылся в зрелой, сочной улыбке.
Остановить его теперь было невозможно. Ужин был испорчен, и теперь оставалось только насытиться чем-то другим, более возбуждающим.
— …Нет. Сегодня я буду экономить силы. Завтра матч с «Чёрными Фуриями». — Она резко нахмурилась. — С «Чёрными Фуриями», ясно тебе?! — повторила она, едва не выругавшись.
— Тогда ты просто лежи и не двигайся.
— Ты издеваешься? Мне плевать, день сейчас или ночь — я не собираюсь проигрывать «Чёрным Фуриям»! — она выпустила свою гордость, как кошачьи когти.
— Вот именно поэтому нам надо сделать это сейчас. После матча ты и пальцем тронуть себя не позволишь. — Холодная логика Со Ха Хёна заставила Ын Гиль прищуриться.
— Ты прям как само собой разумеющееся считаешь, что победят «Чёрные Фурии», да?
— Ни в волейболе, ни в сексе я уступать не собираюсь.
— Если я хочу обнимать и целовать тебя сколько душе угодно — я должен добиваться своего. Потому что рассерженная волейболистка сжимает член крепче. — Он самодовольно приподнял уголки губ.
Ын Гиль крутанула шеей, отводя напряжение, и сдёрнула со лба прядь волос лёгким «фу».