Непробиваемый блок. Глава 6. Часть 9
— Хаа… просто... просто кончи уже, а… Хён, я сказала, кончай уже!
Он нетерпеливо облизал губы и схватил её за талию, с шумом вбивая себя внутрь. Ын Гиль с болезненной остротой осознавала: если довести удовольствие до предела, оно начинает причинять боль.
Она думала, что привыкла к сексу.
Чёрта с два — волейбол был куда легче!
Погрузившись в вихрь огня, разрывающего её изнутри, у Ын Гиль невпопад мелькнула эта дурацкая мысль. Сейчас она лежала на боку, а он входил в неё сзади. Прижав её низ живота, мужчина безжалостно терся о крепкие бёдра и покусывал ей ухо.
— И ты называешь это попыткой прижать меня, да?..
Со Ха Хён сжал её грудь сзади, одной рукой дразня клитор, а сам всё так же яростно вбивался в неё. Его упругое тело — спина, ягодицы — двигались, словно мощная волна. Он не забывал менять ритм. Идеальное сочетание силы и нежности сводило Ын Гиль с ума. Против такой лавины удовольствия невозможно было бороться.
— Спортсменка, посмотри на меня и поцелуй.
— А? Детка, у меня губы пересохли. Смочи их. Быстро.
Но Ын Гиль не была в состоянии сразу ответить на его требование, и за это расплатилась.
Он намеренно начал тереться о самое чувствительное место внутри, не промахнувшись ни на миллиметр. Казалось, будто вся кожа заживо вспыхнула. Сердце бешено колотилось, а внутри будто закипела лава.
Накатила резкая потребность в мочеиспускании. Испугавшись, что не выдержит, Ын Гиль попыталась остановить его.
— Стой… стой, хаа… ха… мне… мне странно!
— Почему? Кажется, сейчас кончишь?
— Со Ха Хён… блять… прекрати! Хаа…
Он тихо рассмеялся, и разница между тем, кто смеётся, и тем, кто еле держится, была очевидна.
— Потерпи ещё немного… кончи со мной.
— Поменяй позу и покажи лицо. Хочу видеть, как ты кончаешь, Ха Хён.
Стоило ей это сказать, как тело резко перевернули, и он оказался сверху, не вынимая из неё члена. Со Ха Хён усмехнулся и зацеловал её, впиваясь в губы так сильно, что те онемели, а языки слились воедино.
Он ласково теребил её нёбо, поглощая стекающую, как из источника, слюну.
С первого же раза, с их самой первой близости, он смотрел на неё жадным, сосредоточенным взглядом с самого начала и до самого конца, доводя её до безумия. И теперь, без его цепкого взгляда, чего-то не хватало.
Возбуждённое лицо Со Ха Хёна само по себе было для неё эрогенной зоной. Натянутые под кожей мышцы, это почти пугающее выражение полного сосредоточения, глухие стоны, вырывающиеся сквозь стиснутые зубы, и чёткие черты лица… Он умел дарить женщине полное чувственное удовлетворение.
Он крепко сжал её выдающиеся бёдра и начал ускоряться.
Каждый раз, когда ей казалось, что вот-вот — ещё чуть-чуть и всё… он сам шёл дальше, не останавливаясь.
Она уже скатывалась с вершины экстаза, а он всё глубже ворошил её пульсирующую плоть.
Целуя её плоский живот и лаская грудь, Со Ха Хён неумолимо приближался к кульминации. Мышцы на ягодицах напряглись, спина выгнулась — знак, что он вот-вот сорвётся.
В тот же миг он дрогнул всем телом, врываясь в неё и заливаясь стоном прямо ей в рот, раздвинув губы языком.
Покрасневшая и расплавившаяся от жара Ын Гиль обняла его в ответ. Даже когда всё было кончено, он не вынимал член, оставаясь внутри неё.
— …Со Ха Хён, у тебя сейчас чертовски похотливое лицо. Ради этого я и занимаюсь с тобой сексом.
Он рассмеялся — по телу пробежала дрожь. Наверняка на щеках у него снова появились ямочки.
Они, тяжело дыша, лениво целовались. Ын Гиль любила этот миг — когда, даже после такой откровенной, горячей близости, он продолжал её согревать, не давая угаснуть остаточному теплу.
Вскоре Со Ха Хён снова потянулся к её шее, начав посасывать. Для него окончание всегда становилось началом, и прежде чем утонуть в следующем витке наслаждения, Ын Гиль попыталась отвлечь его.
— Со Ха Хён, а зачем ты стал владельцем клуба?
— …Обязательно именно сейчас говорить об этом?
— Если не хочешь отвечать — вынимай.
Он молча поднял бровь. Когда Ын Гиль похлопала его по спине, поторапливая, он тихо вздохнул и ответил:
— Был человек, который показал мне волейбол. С трибуны он казался… очень человечным. Мне захотелось стать похожим.
— Бегал, снова бегал, потел, орал… — голос его неожиданно замедлился, будто он вспоминал. — Поэтому я полюбил эту живую, дышащую площадку.
Рука, скользившая по её позвоночнику, вдруг остановилась.
— Просто… надеюсь, у неё всё хорошо.
— Пусть для неё это было ошибкой или случайностью — показать мне волейбол… В итоге это привело меня к тебе, спортсменка. Так что для меня это чудо.
Ын Гиль посмотрела на него искоса, молча открыв новую пачку презервативов.
Под измятым одеялом она лежала, тяжело дыша. Опять началось… Всё снова закончилось чьей-то убедительной победой.
Всё тело свело, словно судорогой. Она не могла пошевелить даже пальцем ноги. Поднималась и рушилась снова и снова, и теперь была вконец вымотана.
Неожиданно она ударила по кровати кулаком.
Она была человеком, который умел терпеть. За свою жизнь она провела на тренировках десятки тысяч часов. И всё равно — Со Ха Хён знал, как сломать её упрямство одним махом.
Он разжимал стиснутые челюсти, вытягивал сдерживаемые стоны, размягчал твёрдые мышцы.
В конце концов он делал так, чтобы она вспорхнула…
Снова и снова, вязко и глубоко.
Какого чёрта я проиграла ему?! Почему опять?!
Ын Гиль сжала зубы, отказываясь принять реальность.
Нет… Но ведь я несколько раз победила, а?!
Проблема была в том, что каждый раз, когда Со Ха Хён переворачивал её и заставлял хвататься за изголовье кровати, игра становилась сложнее. А стоило ему упереться ладонью хоть в дверь, хоть в ручку, хоть во что угодно — Ын Гиль оказывалась полностью вымотана.
В душевой кабине, окружённой стеклянными стенами, полностью открытой взору, мужчина, стоя под струями воды, неотрывно смотрел на лежащую Ын Гиль.
Из-за этого его обнажённое тело было выставлено напоказ — от взгляда и линии шеи до плеч, пресса, члена и бёдер — вся фигура казалась натянутой, как струна, пронизанной упругим и раскалённым напряжением. Несмотря на то, что он уже не раз вошёл в неё и вышел, лицо его всё равно выражало голод — он цокнул языком.
Ын Гиль не выдержала такого жадного взгляда и уткнулась лицом в подушку. Волейбол, До Чжэ Хи, все эти головоломные мысли — всё это на время стиралось, когда она делила с ним тепло тела.
И в этот момент — дилинь! — прозвучал его телефон.
[Профессор Чан: У тебя разве не должно было закончиться лекарство? Заедь в больницу.]
Она посмотрела не специально, но сообщение на экране высветилось ровно в тот момент, и она прочла его полностью.
…Лекарство? Какое ещё лекарство?..
Ын Гиль интересовалась Со Ха Хёном и хотела узнать о нём больше. Но стоило ей подумать о том, сколько он скрывает от неё — хитро и ловко, как и она сама, — как даже после секса между ними будто вырастала стена.
Словно надув губы, она приподняла бровь.
Тогда стоит переспать с ним ещё раз… пока не станем неразделимы, — она сделала простой и лаконичный вывод.
Взбудораженная, Ын Гиль откинулась спиной на изголовье кровати и уставилась на мужчину, принимавшего душ. Затем демонстративно облизала палец и приложила его к своей потаённой точке. Из-за частых ласк Со Ха Хёна это место уже распухло и стало чересчур чувствительным — стоило слегка коснуться, как её тело тут же прогибалось.
Увидев это сквозь стекло, Со Ха Хён поморщился и выругался про себя.
Блять… что это она, чёрт возьми, творит?.. — он резко перекрыл воду.
— Со Ха Хён, простите, но, похоже, я… чуть более жадная, чем вы думаете.
Ын Гиль довольно улыбнулась, прижимая к себе мужчину, набрасывающегося на её губы, будто хотел их поглотить.
— А-а-а! Ошибка подачи у «Ветроуказателя»! Мяч ушёл совсем не туда! Больно, ох, как больно ошибаться на этом этапе — ведь это уже конец третьего сета!
— Никто и подумать не мог, что «Ветроуказатель» сможет так навязать борьбу! Совсем другой стиль по сравнению с началом сезона.
— Ха-ха, только что камера поймала, как тренер «Чёрных Фурий» Чи Вон Чхоль облегчённо вздохнул. Помните времена, когда ошибки «Ветроуказателя» вызывали только смех? А теперь за них благодарят.
— «Ветроуказатель» действительно прибавил в игре, но пока что до первой победы ещё далеко.
До Чжэ Хи вытерла крупные капли пота с лица запястьем и сосредоточилась.
— До Чжэ Хи, ничего. Не парься из-за этого, — голос Ын Гиль прозвучал спокойно. — Можешь подавать хоть по-собачьи, как попало, я всё равно забью так, что пиздец придёт всем, — слова были грубые, но в них звучала уверенность. Взгляд Ын Гиль, направленный на сетку соперника, горел.
Оглядываясь назад, можно сказать: несмотря на то, насколько прихотливыми были её передачи, нападающие «Ветроуказателя» всё равно доводили их до очков. Не сказать, что у них был низкий уровень. Причина, по которой одержимая перфекционизмом связующая до сих пор играла так, будто всё в порядке — в надёжных и сильных игроках вокруг.
Но в то же время именно До Чжэ Хи вела команду ко дну.
Была бы это другая команда, другие игроки — связующую давно бы заменили, без лишних разговоров.
До Чжэ Хи вдруг осмотрела своих товарищей по команде. Они стояли с руками на коленях, тяжело дышали — но в их глазах горел огонь.
Тот зажатый, робкий «Ветроуказатель» уже почти исчез. Они были словно металлические заготовки, расплавленные в доменной печи. Да, метод тренировки был жёстким и сумасбродным, но эффективным — команда становилась сильнее прямо на глазах.
А вот До Чжэ Хи оставалась той самой школьницей, что застряла в автобусе прошлого. Ощущение чуждости было совершенно очевидным.
— А-а-а! Снова ошибка передачи от До Чжэ Хи! Похоже, сегодня она не в форме!
Точно так же, как в тот раз — когда автобус, везший их на матч, внезапно перевернулся.
Слова товарищей звучали глухо. Весь её организм будто пронзали острые иглы — невидимые требования к совершенству.
Когда-то сельская школьная команда чудом пробилась в полуфинал весеннего чемпионата. Тогда скауты со всей страны ездили к ней домой, прямо по коровьим лепёшкам, в надежде переманить.
Тогда ей казалось, что она сможет наслаждаться волейболом вечно.
Автобус налетел прямо на плиту, упавшую с недостроенного моста, и несколько раз перевернулся. Когда До Чжэ Хи пришла в себя, он уже висел на тонких мостовых тросах.
Машина могла рухнуть в реку в любую секунду.
Она встала на носочки, чтобы дотянуться до телефона, лежавшего на верхней полке. Один шаг, одна вытянутая рука — и в тот же миг автобус сорвался вниз.
— «Ветроуказатель» теряет ещё одно очко! Третий матч подходит к опасной развязке!
И то старое потрясение снова обрушилось на До Чжэ Хи, стоявшую на площадке.
Это был её бесконечный кошмар, который никогда не закончится.