Твоему ведомому. Глава 97
— Такие мероприятия каждый год даются тяжело, каждый год…
Войдя в мемориальное пространство, организованное академией ВВС, Чон Ха сразу заметила белые хризантемы.
Когда-то давно она ясно видела своё надгробное фото, но не могла и представить, что его место займёт фото Чжин Чжу.
«Это цена за наши полёты. Я из 56-го выпуска, у нас погибло четверо. Запомните лица тех, кто здесь сидит. Среди вас тоже кто-то умрёт.»
Предупреждение профессора Ким Гон Хёка мелькнуло в памяти.
За последние десять лет аварий было немало, но Чон Ха и в кошмаре не могла представить, что «тот, кто умрёт», будет её младшей подругой.
С недоверчивыми глазами она возложила цветы и закрыла их.
Чжин Чжу, как ты могла оставить меня? Ты, что бегала за мной, мечтая о лёгкой службе. Ты, что придумала мне позывной, такая милая и храбрая…
— Старшая, виола — это маленькая анютина глазка, а ещё есть трёхцветная фиалка! Разве не подходит вам? Ваш позывной — элегантная «Виола», как вам?
— Почему?.. Чем я похожа на фиалку?..
— Она не только красивая, но и синяя!
Её звонкий голос иногда являлся во снах, заставляя Чон Ху тосковать.
Очнувшись, она оказалась перед похоронным залом, затем — перед крематорием.
Несколько дней она не могла ни пить, ни плакать. Что-то сдавило горло, не давая издать ни звука.
Не сумев выплакаться, она чувствовала, будто потеряла руку — плечо ныло.
Чжин Чжу больше нет. Моя верная младшая, моя любимая подруга погибла…
Примерно тогда Чон Ха оставила штурвал из-за авиационного отита.
Каждый раз в кабине её барабанные перепонки разрывались от боли, и она не могла терпеть.
Схватившись за уши, она падала, теряла ориентацию и не могла нормально ходить.
Диагноз — психосоматическое расстройство. Никаких физических повреждений, только мнимая боль от стресса.
Это было так нелепо, что даже не смешило.
Прошёл год с внезапной смерти Чжин Чжу.
Сожаления всегда душили. Она думала, что в тридцать три года уже не будет так больно, но…
Чон Ха с горьким смешком вздохнула, словно ветер. Теперь я — искажённый человек, слепленный из осадка сожалений.
Надо было не гадать по руке, а заботиться о тебе, чаще встречаться, больше любить.
Чон Ха подняла дрожащие ресницы. Грудь болела, хотелось поскорей уйти.
Очнувшись, она увидела однокурсников 66-го выпуска, сухо машущих ей.
Она невольно нашла глазами Чон У Гёна, беседующего с младшими, но надеяться на его помощь было бесполезно.
Чон У Гён, теперь майор, был везде востребован. Чон Ха, опустив плечи, поплелась к ним.
После лишения лётного статуса она впервые видела однокурсников. Хотелось сбежать, но, глядя на их приветливые жесты, она лишь вздохнула.
Наверно, хотят вручить приглашение на свадьбу. Губы горько скривились.
— Им Чон Ха, сколько лет! Как дела? Давай хоть иногда связываться. Чтобы узнать о тебе, нам приходится звонить этому гаду Чон У Гёну. Знаешь, как это напрягает?
— Хоть сигнал о том, что жива, подавай.
Один из однокурсников, прошедших с ней ад полётов, похлопал её по плечу.
В курсантские годы её репутация была ужасной, но тренировки сблизили их, сделав товарищами.
Перенеся унижения, деля соджу, они забыли ребячество курсантских лет. Это была сила времени.
— Смотри, фото с крестин второго ребёнка.
Однокурсник показал снимок пухлощёкого малыша, улыбающегося в камеру. Увидев мелкие зубки, Чон Ха невольно улыбнулась.
— Когда успел второго завести?
Глуповатые однокурсники уже обзавелись семьями или детьми.
Те, кто грезил только о любви и сексе, стали отцами. Это было странно и ново.
— Кстати, Им Чон Ха, когда вы женитесь?
Однокурсник кивнул на него. Чон Ха неловко потёрла шею.
— Вы же больше десяти лет вместе. Пора бы уже.
Все взгляды устремились на неё.
Вот же сплетники. Да, после выпуска они с Чон У Гёном были неразлучны, и она понимала, почему люди могли ошибаться, но…
— Какой брак… — Чон Ха покачала головой.
— Вы же встречались на расстоянии, между Тэгу и Сосаном? Я думал, это правда.
— Ваши отношения — слухи уже сколько лет, а вы от нас скрываете? Обидно.
Чон Ха украдкой глянула на Чон У Гёна. Это был семейный вопрос, не для чужих ушей.
Только она знала, что Чон У Гён недолго встречался с младшей из академии, ходил на свидание со стюардессой и даже был связан с какой-то знаменитостью.
Она неловко улыбнулась, а однокурсники, неверно истолковав, загудели: «О-о-о!» Чон Ха, покраснев, потёрла лоб.
К счастью, темы разговора быстро менялись. Разные места службы — однокурсники обсуждали всё подряд.
— Кстати, я недавно связался с тем парнем! Ну, с иностранным курсантом!
Её сердце сжалось, как от удара. Лицо Чон Хи застыло. Она медленно повернулась и впилась взглядом в говорившего.
Её глаза задрожали, следя за его губами.
— А, точно! Женя Гюнеш! Из Турции, а, теперь это Тюркия, да? Название страны поменялось.
— Точно, точно, — загалдели вокруг, а Чон Ха стояла, не дыша.
Образ кого-то обрушился, как молния. Она не могла моргнуть. Кого я вспомнила? Брови сморщились.
— Эй, эй, тут же Им Чон Ха… — однокурсники затолкали говорившего, косясь на неё.
— Не надо это при ней… Не говори о школе… Не заставляй нашего председателя чувствовать себя неловко… Кто начал про иностранца, тому по башке…
— А… Точно… Ха-ха! У кого в юности не было косяков? Все мы тут с ошибками…
В неловкой тишине Чон Ха горько усмехнулась.
Какой там председатель. Чжин Чжу была права во всём.
Десять лет назад её дисциплинарная запись, как татуировка, преследовала её.
Сегодня она особенно тосковала по резким выговорам Чжин Чжу, по её заботливому ворчанию.
— Кстати, Им Чон Ха, ты сама ушла или тебя отстранили? — резко спросил один из однокурсников, скрестив руки.
Другие нахмурились, кашлянули, бросая укоризненные взгляды.
Чон Ха проглотила вздох. Неужели я так низко пала, что меня все жалеют? Гордость Им Чон Хи мертва…
Она сказала это равнодушно. Уйти самой — это «кол», отстранение — «граундинг». Зал затих.
— Думали, из нашего выпуска выйдет женщина-генерал…
На лёгкий сарказм Чон Ха не моргнула. Вот он. Она бесстыдно указала на Чон У Гёна.
Он выигрывал соревнования по воздушной стрельбе, стал лучшим пилотом года, быстрее всех шёл на повышение.
Зачем цепляться ко мне, когда есть он?
На очевидный вопрос Чон Ха молча приподняла бровь.
Однокурсники стали пилотами истребителей и транспортников, инструкторами, командирами управления полётами, офицерами академии, сотрудниками оборонного агентства или южного командования.
Да, она тоже была капитаном, но…
— Не слышали? Я даже в новостях засветилась.
— Работаю в отряде по отпугиванию птиц.
Мир изменился, диплом академии ВВС потускнел.
Она, мечтавшая взлететь выше всех, теперь просто офицер, отгоняющий птиц с полосы.
И где-то послышался голос Чжин Чжу: «Старшая, это так скучно!»