Твоему ведомому. Глава 96
Два года после выпуска пролетели в суматохе.
Чон Ха с трудом, но успешно поступила на курс подготовки пилотов, пройдя три этапа обучения.
Грязное, подлое, жестокое время — других слов не подберёшь.
Чтобы рассказать об этом, нужно было бы выпить с Чон У Гёном пять бутылок соджу — столько накопилось обид.
Начиная как младшие лейтенанты, они прошли начальный, базовый и продвинутый курсы лётной подготовки.
11 недель в двести тринадцатом лётном отряде, 35 недель в третьем учебном авиакрыле, и ещё 35 недель в первом боевом авиакрыле.
За это время они плавно получили звание лейтенантов, но…
Всё лучшее время ушло на то, чтобы получать по морде в небе…
Малейшая ошибка в управлении — и прилетал кулак. В группе Чон Хи, к несчастью, был садист-инструктор, который без разбора бил курсантов. Удар в лицо — кровь из носа, по голове — бесчисленные шишки.
— Ты мои слова за дерьмо принял, щенок?!
— Эй, не отвечаешь? Сучонок, ты не сдашь!
— Если так, вали из авиации! Тупые ублюдки!..
Оскорбления были обычным делом. Под предлогом «дисциплинарных манёвров» инструктор резко переворачивал самолёт или бросал его в крутое пике, вызывая рвоту.
В тесной кабине сыпались крики и ругань, а всё, что могли сказать курсанты, — «Простите, сэр!».
Инструктор бил их в воздухе, и группа Чон Хи каждый день ощущала угрозу жизни.
Должна ли я терпеть всё это ради полётов? Ночью она съёживалась от страха.
Но каждый раз, оказываясь в тупике, она вспоминала того, кого безжалостно отбросила. И, стиснув зубы, вытирала слёзы.
Тогда я бросила его, потому что достигла предела. Не могу же я сломаться из-за этого!
Но курсанты молчали от страха.
Если инструктор поставит плохую оценку, мечта стать пилотом рухнет. Зная эту слабость, все как по сговору держали рты на замке.
Инструктор избивал новоиспечённых офицеров, и всё оставалось в небе.
— Погоди. Что за синяк у тебя на челюсти?
Чон У Гён, зажмурившись и открыв глаза, допрашивал её.
Может, взросление — это накопление худших моментов, слой за слоем.
Одежда была задрана, синие пятна на рёбрах коснулись холодного воздуха. Его большие руки дрожали.
Чон Ха отвернулась, избегая взгляда. Холодные пальцы осторожно касались её рёбер, боков, живота, под лифчиком. Увидев пятна, он сжал кулак.
— Чон У Гён, ничего не делай. Просто сделай вид, что не видел.
— Громкими криками армию не изменишь. Мы знали, на что шли. Все терпят. Никто не станет поднимать шум и наживать врагов у инструктора. Лучше выгрызть оценку, чем вылететь.
— Ты же сама не раз взрывала всё.
Чон Ха сердито посмотрела, опуская одежду. Когда это было… Внутри похолодело.
— Если я подниму шум, поддержки не будет.
Чон У Гён, сжав челюсть, на следующий день перевернул базу вверх дном.
Без предупреждения военная полиция забрала Чон Ху и её группу.
Чон У Гён заявил, что подозревает их в «дезертирстве». Все были ошеломлены.
Чон Ха, пока её уводили, буравила его взглядом. Но он, стоя по стойке смирно, не дрогнул. Лишь его глаза, мельком встретив её взгляд, подстрекали её.
В итоге лейтенанты, обречённые так или иначе, всё выложили.
Полиция, признав это делом о насилии, изменила ход расследования, и новость просочилась в прессу. ВВС тихо уволили инструктора.
Чон У Гён, получив награду главнокомандующего, стал пилотом истребителя, и Чон Ха тоже надела красный шарф.
Но как только их распределили к основным самолётам, новая волна тренировок обрушилась, как лавина.
— Я тоже хочу летать на штурмовике, как старшие! — сказала Чжин Чжу при встрече, не теряя бодрой улыбки.
Штурмовик, он же истребитель-бомбардировщик.
Чон У Гён получил Slam Eagle F-15K, Чон Ха — Fighting Falcon FK-16, способные атаковать и бомбить.
Так они стали «орлом» и «соколом», получив позывные.
Год они проходили обучение на новом типе самолёта, оперативную и тактическую подготовку, а затем были распределены в лётные отряды в Тэгу и Сосане.
Охраняя воздушное пространство, Чон Ха поняла:
Китайские истребители нагло нарушают границы!
Китайские и российские самолёты постоянно вторгались в KADIZ в Восточном и Южном морях.
Более 140 нарушений за год — Чон Ха сбилась со счёта вылетов.
— И какого чёрта Россия лезет к Токто?!
Чон Ха впервые вылетела к воздушному пространству Токто.
— Капитан Им, видел расписание тренировок на следующий месяц?
К четвёртому году она стала капитаном.
— Что, в 11-м отряде Тэгу у тебя парень, да? Хороший повод встретиться.
— Да ладно, все знают, что вы всё время на связи.
— Это не то! — Чон Ха стиснула зубы, но все лишь посмеивались.
Если бы у нас было время на романы, я бы не возражала…
Даже став пилотом, Чон Ха постоянно проходила проверки, не расслабляясь.
«Уровень пилота — это как минимум не быть сбитым врагом», — и её снова гнали на полигон.
В «Центре тактической подготовки», аналоге Top Gun, она прошла DACT (тренировку боя между разными типами самолётов), сражаясь с Чон У Гёном, как собака.
Без аварий она налетала около 3 миллионов километров.
Это 90 оборотов вокруг Земли или 4 полёта до Луны и обратно.
За это время Чон У Гён стал кандидатом на майора, а она…
Над кучей пустых стаканчиков лапши гудели мухи.
Растаявшая палочка от мороженого, разорванные пакеты от хлеба, недоеденная еда из магазина заполняли стол.
— Мадо, надо было выпустить четыре ракеты и разнести здание! Стой, стой! Гумон, куда ты? Я же сказал, туда не ходи, ты что, псих? Эй, малявка, ты игноришь меня и куда лезешь?!
Яркие вспышки с монитора освещали её неопрятный вид.
Молодость сияла, амбиции были огромны, а теперь я — бравый пилот истребителя?
— Гумон, ты так будешь играть? Хочешь сдохнуть — сдохни один!
Рот, испачканный крошками, широко открылся. Наушники болтались на затылке.
Когда два самолёта на огромном мониторе столкнулись, Чон Ха швырнула геймпад.
— Чтобы пехотинец сбил вертолёт из АК-47? Мы почти выиграли, что за бред! Соберитесь, геймеры! С такой тупостью как вы в армию пойдёте?
— Сама в армию не ходила, а туда же.
— Ха… Тогда обязательно запишитесь в ВВС.
Вдруг большая рука сорвала её наушники.
Чон Ха обернулась и встретила холодный взгляд Чон У Гёна, смотревшего на неё с презрением.
Тридцатитрёхлетний Чон У Гён в офицерской форме был не просто внушителен — он был грандиозен.
Его форма блестела, волосы, зачёсанные назад, открывали лоб, придавая суровый вид.
Чёрт. Её лицо сморщилось. Губы сжались, ожидая его выговора, и она уставилась в монитор.
Сегодня она не хотела спорить. Хотела, чтобы её оставили в покое.
Но Чон У Гён молча отдёрнул шторы. Чон Ха, как аллергик, закрылась от света и завопила:
Он, привыкший к её выходкам, взял её за подбородок и стряхнул крошки с лица.
Не получив ответа, он посмотрел на её симулятор полётов.
Джойстик, рычаг, педали руля направления.
Видно, что она вбухала всю зарплату. Его грудь на миг вздулась. Судя по виду, она давно не выходила из комнаты.
Он посмотрел на упрямую Чон Ху, открыл шкаф и достал форму.
— Им Чон Ха, времени нет. Шевелись.
Она злобно посмотрела на него, расхаживающего по её грязной комнате, как по своей.
Но десять лет — достаточно, чтобы многое изменилось. Несмотря на её недовольство, он невозмутимо выбирал туфли.
— Те, что ты купил в прошлом году, мне не нравятся. Пятки болят.
— Ещё раз скажешь — будет сотый.
— И те, что в прошлом месяце, тоже отстой. Мизинец натирают.
— Не тяни, иди умойся. Мы и так опаздываем.
Однажды она посмотрела в зеркало — тридцать три. Уже не цветущая юность. Это возраст, когда за ошибки ругают, а глаза потемнели от рутины.
Чон У Гён развернул стул и поднял её.
Я больше не летаю на истребителях.