Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 12
Повесив трубку, Ён И Чжи потянулась было за ярко-красной помадой, но тут же отложила её и выбрала нежно-розовый блеск для губ.
Один-единственный конверт от KADA (Корейского антидопингового агентства), доставленный по высшему приоритету. Пальцем она легко постучала по его поверхности, при этом на губах играла терпкая, предвкушающая улыбка. Он наверняка приедет. Уж я дала ему такой выбор, от которого невозможно отказаться.
Она оглядела шикарную квартиру, которую получила при разводе, и щедро распылила в воздух свой любимый аромат — тот самый, которым пользовалась последние десять лет.
Сердце наконец забилось так, будто она жива.
Во время брака ей приходилось изводиться от смутной внутренней пустоты. Наверное, всё из-за того, что с детства за ней таскался Со Ха Хён. Она хотела встретить доброго, здорового человека и построить с ним сказочную семью.
Но «просто так» разойтись с тем самым Со Ха Хёном было невозможно. Чтобы вырваться, нужно было пролить кровь. И всё же она справилась. Главное — не сам урон, а насколько трагичной получится сцена, и эта постановка, по её мнению, удалась на славу.
После аварии она окончательно сделала выбор в пользу Кан Ён Чжуна — друга Со Ха Хёна, который долгие годы питал к ней и жалость, и симпатию. Больше не нужно было прозябать в унижении.
Но со временем чувство, которое никак не удавалось восполнить или утолить, стало болезнью. Она поняла, что и сама была разрушена той ненормальной любовью Со Ха Хёна — осознала она это только на седьмом году брака.
Быть объектом одержимости красивого, но разрушительного мужчины. Его болезненная чуткость к каждому её шагу, фанатичная преданность, с которой он был готов умереть по первому слову. Такая садистская любовь была опасной, но невероятно заразительной. Она до краёв наполняла ту самую израненную самооценку, которую никому прежде не удавалось насытить.
Даже родные не смогли дать ей этого.
И от того эта любовь казалась сладкой до безумия.
Мать не могла позволить себе нормальную поддержку, убиралась в захудалой танцевальной студии, записав туда дочь за счёт зарплаты. Отец подбирал кем-то выброшенные балетные костюмы, кипятил и стирал их до тех пор, пока те не начинали выглядеть как новые.
И тот постоянный запах дешёвого мыла — она его ненавидела всей душой.
Девочке, выросшей в жертвах, всегда было тяжело дышать. Когда не то что о конкурсе, а даже об обычных занятиях в академии речи не шло, и вся гордость превращалась в пыль — тогда, словно по воле случая, она попала в поле зрения арт-фонда «Чжегён».
И именно тогда впервые встретила Со Ха Хёна — мальчика, похожего на сломанную куклу.
Стоило привлечь внимание этого нервного, деспотичного мальчишки — и Ён И Чжи почувствовала, будто стала особенной. Как будто главной героиней.
И это ощущение оказалось её призванием.
Подстраиваться под его настроение, медленно, шаг за шагом, брать поводья в свои руки — всё это оказалось не только проще, чем балет, но и куда интереснее. У неё был талант вести и манипулировать, создавать ситуацию, направлять её.
Чем больше кренился в сторону безумия Со Ха Хён, тем ей было веселее. Вся эта ситуация казалась ей сценой, специально подготовленной для неё.
Но манипуляции над ним — это было всего лишь развлечение. Временная платформа на пути к настоящей цели. Ведь жить с таким человеком всю жизнь было попросту невозможно.
Она лишь хотела, чтобы, даже уйдя, остаться для него рубцом. Шрамом, который он никогда не сотрёт и не забудет. Чтобы он навсегда остался с пустой клеткой в руках, а она — улетела.
Вот только… не думала, что всё обернётся вот так.
Мир без Со Ха Хёна оказался безопасным, спокойным… и до ужаса скучным.
Она вынуждена была признать — он ей нужен. Это токсичное, как ртуть, чувство уже просочилось во всё её сознание и отравило его без остатка.
С того момента она начала узнавать новости о нём через Со Тэ Хёна или через его кузена, Чан Гвон Чжу. Когда услышала, что Со Ха Хён совсем спился и сел на таблетки — даже запела от радости.
В тот вечер у неё был особенно страстный секс с мужем.
Но когда дошёл слух, что он вроде как в порядке и даже ходит на свидания — она тут же вложила свои деньги и организовала месть.
На деле те свидания были лишь частью реабилитационной программы после выписки, организованной председателем Со. Репутация и состояние Со Ха Хёна на тот момент были ниже плинтуса, и в основном его знакомили с дочерьми подрядчиков.
Находить подход к этим наивным девушкам, которых она нанимала, было легко.
Толкнуть с лестницы, слегка припугнуть, а то и подстроить наезд машиной.
И Чжи изолировала его безо всяких угрызений совести.
Внешне он был идеален, но она знала, где бить: в те точки, которые разрушила ему травма детства.
«Любая женщина, связанная с тобой, как и всегда — пострадает.»
Мать, выбросившаяся из окна у него на глазах. Девушка, шагнувшая под машину.
Ён И Чжи безжалостно ковыряла эту рану.
Но несмотря на всё это — он всё равно женился.
Спрятав все скомканные чувства, Ён И Чжи направилась к двери. А когда открыла её — улыбнулась, как тогда, как раньше. Прозрачная, чистая, как капля ландыша.
Первым делом в нос ударил чужой запах.
Много более насыщенный, свежий мускус с оттенком кедра. И странная, чужая ваниль. Не узнать этот запах было невозможно.
Она собрала лицо, чтобы не выдать себя.
Со Ха Хён не разуваясь прошёл мимо неё вглубь квартиры. Хотя он был здесь впервые — чувствовал себя так, словно это он тут хозяин. Отстутсвовала даже тень вежливости.
Он сел за стол, как если бы пришёл на деловую встречу.
Она потянулась рукой к его плечу, но он щёлкнул языком и коротко мотнул головой:
Голос резкий, лицо — непреклонное. Сердце забилось сильнее, но в этом хладе, лишённом былой слепоты, ей внезапно стало тревожно.
— Мы не виделись семь лет… Ты даже не поздоровался.
— Повтори, что ты говорила по телефону.
— Я здесь не как директор клуба. Я здесь как защитник своей жены.
Если хочешь шантажировать — советую сначала выложить все свои карты. Только тогда это может сработать.
Такой же Со Ха Хён, как и раньше… но будто совсем другой человек.
Не может быть. Не может…
От него не веяло даже малейшим осколком прежнего.
Наша встреча не должна была быть такой. Ты ведь тогда… Когда я всего на шаг отдалялась, ты же с ума сходил!..
Ён И Чжи сжала край юбки, но тут же вернула себе спокойное лицо и протянула конверт.
Высказывать эмоции первой и цепляться — нет, так она себя не поведёт.
— …Это результаты теста спортсменки Кон Ын Гиль.
Он выхватил конверт с ледяным выражением лица. То, что для неё было всего лишь приманкой, для Со Ха Хёна оказалось сутью. Этот крохотный диссонанс странно её тревожил.
Он молча перелистывал бумаги — и внезапно замер.
Результат анализа образца A: положительный.
— В пробе обнаружены фендиметразин и фенметразин. Это чётко запрещённые вещества. Минимум шесть матчей отстранения. И скрывать это я не собираюсь.
Со Ха Хён продолжал смотреть в бумаги.
— Ха Хён, если это всплывёт — и тебе достанется.
— …Ну правда, волейболистка? Серьёзно?
Слова прозвучали насмешливо. Будто она пыталась сказать: «Разве тебе подходит быть рядом с такой, как она?»
Ён И Чжи глубоко вздохнула и откинула волосы назад.
Когда услышала, что Со Ха Хён собирается жениться на волейболистке — она просто расхохоталась.
«Сколько ни смотри, Кон Ын Гиль — это просто мой бледный отросток, неудачный дубликат. Ты снова выбрал ту, кто поднимается, в отличие от упавшей матери…»
Она задержала дыхание, глядя на его длинные белые пальцы, широкую тыльную сторону ладони, плотное запястье, чётко выступающие косточки…
Эта тишина, напряжение — всё это ей нравилось.
Будто она наконец вернула себе тот потерянный острый вкус. Она обязательно вернёт его к прежнему состоянию.
Незаметно она сфотографировала его руку и отправила снимок Кон Ын Гиль.
Вот сейчас чуть не засмеялась.
Провоцировать, стравливать, манипулировать — кровь в жилах у неё забурлила.
Голос стал влажным, пронзительным.
— …Нога уже в порядке? А обезболивающее? Теперь уже обходишься без наркотиков?
— Ага, — буркнул он, наконец-то взглянув на неё.
Краешек его губ слегка скривился в мимолётной усмешке — мираж, исчезнувший прежде, чем она успела уловить. Ён И Чжи рефлекторно нахмурилась.
— Ладно, шуточки в сторону. Давай выкладывай заготовленную чушь.
Со Ха Хён бросил бумаги на стол и склонил голову.
— Результаты я уже слышал по телефону. Ты позвала меня, используя Кон Ын Гиль в качестве приманки — значит, причина есть. У меня тоже была причина сюда приехать.
— Так что говори прямо. Чего ты хочешь?
Его взгляд был острый, как шило.
Мне нужно было пространство. Пространство, где ты наконец посмотришь на меня и отреагируешь по-настоящему. Почему ты такой спокойный? Здесь только мы вдвоём!
Она с трудом сдержала раздражение и выдавила безмятежность.
— …Лига назначит слушание. После повторного теста Кон Ын Гиль придётся выступить с заявлением. Как только назначат дату — в тот же день выйдет статья.
— Только начавшая выправляться репутация сыграет против неё. Публика не прощает вторую ошибку. Если это всплывёт — она точно не вернётся в спорт.
— Ха Хён, я этот шанс не упущу.
— Владелица «Ветроуказателя» заявляет, что без всяких попыток собирается уничтожить собственную спортсменку… Это у вас какой-то цирк?
В голосе его прозвучала ледяная насмешка.
— Мне нет нужды тащить на себе грязную фигуру, если я собираюсь строить новую команду. Мне не нужна такая Кон Ын Гиль в будущем «Ветроуказателе».
Он опёрся подбородком на пальцы. Холодное безразличие в его лице вызывало у неё тошноту.
На его бесстрастном лице мелькнуло недовольство.
— Убрать её проще простого. Без неё всё вернётся на круги своя. Вернись ко мне, и я тоже вернусь.
Она скрестила ноги, ожидая его реакции.
Ты выбрал её, потому что не было меня рядом. Но что, если настоящая любовь вернулась?
Ён И Чжи не сомневалась: она всё делает правильно.
Разве тот факт, что он, женатый мужчина, бросил всё и приехал к ней — уже не говорит о многом?
Тело её понемногу наливалось жаром, и она жалостливо взглянула на него.
В этот момент Со Ха Хён раздражённо выдохнул:
— С такой козырной картой, как Кон Ын Гиль — и это всё, на что ты способна?
— Если уж шантажировать — делай это как следует. Вкинь это в прессу, вбрось слухи, разнеси по грязным форумам. Тогда будет смысл. А я после этого момента сотру тебя в порошок.
Она не понимала, о чём он говорит. Смотрела в его ледяные глаза, и тщетно пыталась отыскать в них прошлое.