Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 13
— Прости, но это я сначала должен обсудить с женой.
Со Ха Хён спокойно достал телефон. Как только в трубке зазвучали гудки, Ён И Чжи от изумления раскрыла рот. Но это было лишь началом череды потрясений: тот самый Со Ха Хён вдруг заулыбался, словно распустившийся цветок.
В прошлом он никогда не улыбался так. Его лицо всегда было настолько мёртвым и неподвижным, что порой казалось, будто он умер.
— Со Ха Хён, вы где? Почему вас нет дома?
Из трубки донёсся голос Кон Ын Гиль.
— Уже дома? Ты же говорила, что вам внезапно назначили корпоратив?
— …Ну, не мылась, чувствую себя некомфортно, да и...
— А, точно. Я же обещал тебя вылизать.
Ён И Чжи вздрогнула и уставилась на него. А он всё так же, не отрываясь, был погружён в телефонный разговор. Неприятное ощущение, будто вы с кем-то в одной комнате, но вас отделяет стекло. Она бессознательно вдавила длинные ногти в ладони.
— Но вот незадача. Кон Ын Гиль провалила допинг-тест.
— Фендимитразин — это подавитель аппетита. А фенметразин —психостимулятор. Но я, честно говоря, не помню, чтобы давал ей что-то такое. Мы всегда трахаемся на трезвую голову. Хотя, конечно, так, что мозги плавятся. Но, дорогая, ты же знаешь — это не от препаратов, правда?
— …Со Ха Хён, скажите, пожалуйста, что вы не на улице.
— И что рядом с вами нет секретаря Нама.
Его голос был обволакивающим, сладковатым. Когда он слегка потёр щекой о телефон, как будто это была сама Ын Гиль, Ён И Чжи на мгновение онемела.
Со Ха Хён, которого она знала, был хищником. Всегда стоял над другими. Контроль был его сутью. Он убивал медленно — приказами, одержимостью, тишиной. Он не умел вот так — смеяться.
Где же тот Ха Хён, что раньше сжимал всё вокруг?..
Путающее ощущение стремительно сменилось на чувство поражения.
— В любом случае, вот такое у нас положение с Кон Ын Гиль.
— …Со Ха Хён, я не принимала наркотики.
В её голосе слышалась дрожь — от страха, от обиды, от отчаяния.
— Все знают, что Кон Ын Гиль «глотает» только у меня, — Со Ха Хён снова мило улыбнулся, как ни в чём не бывало. — А вот владелец «Ветроуказателя» сделал интересное предложение. Говорит, замнёт историю с допингом, если я вернусь к ней. Как думаешь, стоит?
Он выглядел довольным. Как ребёнок, собирающийся распаковать новый подарок. От этой радости у Ён И Чжи пересохло в горле.
Она наконец поняла, почему людей пугают клоуны. Это ощущение, будто под чужой кожей что-то прячется. Мягкая улыбка — как натянутая маска, за которой проступает кровь.
Я же знаю Со Ха Хёна двенадцать лет… Люди не меняются. Он был сломан. Он не мог вот так… по-настоящему смеяться. А то, что я вижу сейчас — будто кто-то украл его лицо…
— Но Кон Ын Гиль ведь должна играть в волейбол, разве нет?
Ответа не было. То ли это было согласие, то ли немой крик с той стороны.
— Хотя, не сказать, что я могу жить без Кон Ын Гиль. А этот новый владелец — урод. Так что я подумываю просто продать «Ветроуказатель». Ты не против?
— Что ты сказал?! — выкрикнула в трубку Ын Гиль. Ён И Чжи в оцепенении уставилась на него с широко распахнутыми глазами.
— Только скажи заранее — будешь плакать или нет, — и, наконец, он посмотрел на Ён И Чжи холодно и жёстко. — Раз противник играет грязно — и нам приходится отвечать по-ублюдски. Кто, чёрт возьми, спонсор Кон Ын Гиль, чтобы эта новенькая совала свой нос с такими слабыми картами?
— …Нет. Со Ха Хён, если я что-то сделала не так — я готова понести наказание. Только скажите… вы сейчас с Ён И Чжи?
— Ты сохранила фото моей руки?
— …У тебя десять минут. Мчись сюда немедленно.
Она рыкнула и резко оборвала вызов. Со Ха Хён хмыкнул, медленно встал со своего места и посмотрел на Ён И Чжи с холодным презрением:
— Никогда больше не пытайся провернуть такую убогую хрень. Сегодня я сыграл в эту игру только потому, что хотел сам кое-что проверить.
Она вцепилась в подол своей длинной юбки, пытаясь унять дрожь. Голова всё ещё кружилась от бешеного ритма разговора.
Видеть мужчину, который всегда был тенью, вдруг открыто делящимся всем с женой — это было как выйти из комы и понять, что в мире всё поменялось.
— Хотел понять, не сойду ли я с ума, если тебя снова увижу.
Ты должен был сойти с ума. Конечно. Всё должно было быть так.
Но мужчина всего одним вдохом — как затяжкой от сигареты — выдул прочь эти двенадцать лет.
— Когда узнаёшь, что такое настоящая любовь, фальшь вдруг становится отчётливой. Пустота разочаровывает. Ён И Чжи, что у нас вообще было?