Пожалуйста, пристрелите меня. Глава 73
— Прости… хнык, не плачь… Это я виноват.
Горестный плач заполнил комнату. От растерянности слезы высохли. Плакать хотелось ей, так почему же плакал он? На мгновение стало обидно. Однако его лицо, искаженное детским плачем, неприятно задевало что-то в ее душе.
Говорят, когда ломается разум, остаются только чувства. Значит ли это, что чувство, которое сейчас испытывает ставший ребенком Рюн, — это страх?
«Мама… папа… брата, всех нет. Я одна…»
Может, это то же самое чувство, что когда-то испытала я? Если его детские воспоминания похожи на кошмары Ю Ён, то это вполне вероятно. Если его разум застрял в том дне, когда он потерял семью, то нельзя допустить, чтобы рана стала еще глубже. Она лучше, чем кто-либо, знала, какими удушающими и мучительными могут быть одиночество и изоляция.
Ю Ён протянула руки и обняла Рюна. Она медленно гладила его по затылку, уткнувшемуся ей в грудь, и успокаивала.
Пусть это и капризы, ничего страшного. Она хотела принимать их, насколько это возможно. Так же, как когда-то в детстве она отчаянно хотела этого от кого-то другого.
— Ты, хнык, не ненавидишь меня?
Когда Ю Ён, вытирая его заплаканное лицо, мягко улыбнулась, в его глазах быстро распространилось облегчение. Она легонько гладила его по мягким волосам.
Услышав знакомое обращение, Ю Ён быстро перевела на него взгляд. Она так давно не видела его таким, что от радости у нее на глаза навернулись слезы.
Нежная рука коснулась ее мокрой от слез щеки. Ю Ён, закрыв глаза, наслаждалась этим моментом. В его губах, опустившихся на ее веки, было столько нежности. В нем была зрелость, способная утешить ее боль. Он, не дожидаясь просьб, прижал ее к своей груди. Это было единственное время, когда она могла позволить себе покапризничать.
— Ах, я, наверное, снова вас измучил. Да?
Рюн не знал, что пришел в себя спустя два дня. Ю Ён не стала ему об этом говорить. Это было время, которое она могла провести с любимым мужчиной, — в лучшем случае, тридцать минут. Если ему все равно суждено было уснуть, она хотела, чтобы он уснул спокойно.
Ю Ён, уткнувшись в его грудь, долго всхлипывала. Когда ее дыхание успокоилось от его поглаживаний по спине, он неуверенно провел рукой по ее паху и глубоко вздохнул. Он знал, что происходило в то время, пока его память отсутствовала. Вот только он и не догадывался, что вел себя как ребенок, ищущий маму.
Он поднял Ю Ён на руки и понес в ванную. Даже под его теплыми прикосновениями она долго плакала оттого, что это время уходило. Рюн молча был рядом, пока ее слезы не высохли. Наверное, это и была его самая искренняя нежность.
В ванную она вошла на руках Рюна, а вышла, держась за его руку. Огромная фигура, следовавшая за ней по пятам, ждала, пока она спокойно высушит ему волосы. Словно зная свои габариты, он, без всяких просьб, сел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Она легонько похлопала его по опустившемуся лицу в знак похвалы, а затем вытерла ему голову полотенцем. Ему, кажется, нравились ее поглаживания, он даже зажмурился и заулыбался. Когда он не клянчил секса, он был похож на послушного пятилетнего мальчика.
Услышав это обращение, к которому она никак не могла привыкнуть, Ю Ён глубоко вздохнула и поправила его.
— Старшая. Называй меня старшей.
Зная, что если он начнет, то вопросам не будет конца, она быстро исправилась.
— Да. Нуна, — уверенно ответил он. Но скоро он снова начнет называть ее как попало. А потом, когда-нибудь, и такого общения не станет, и он окончательно превратится в зомби. От этой мысли даже этот момент показался драгоценным. Она легонько надавила на его высокий нос, и он хрюкнул. Типичная детская шалость.
— О, нуна смеется. А только что плакала.
— Только что плакала. Нуна — плакса.
Плакса... из-за кого я, по-твоему, плачу. От обиды она легонько скрутила и потянула его за нос. Снова послышалось хрюканье. Кажется, он решил, что это способ ее рассмешить. От абсурдности ситуации у нее вырвался смешок, и на его лице появилась уверенная улыбка.
— Теперь, когда нуна будет плакать, я буду ее смешить.
Это неуклюжее утешение наложилось на бесчисленные признания, которые она получала раньше. В каком бы возрасте он ни был, одно оставалось неизменным: Рюн любил Ю Ён. Это и давало ей силы держаться. Ю Ён, оставив на его наивном лбу поцелуй, улыбнулась.
Его затуманенные глаза, отражавшие Ю Ён, красиво изогнулись. Детеныш, а имеет лицо мужчины, которого я люблю, и время от времени заставляет сердце трепетать. Подлец.
Лишь после обеда они вышли из комнаты. Войдя в лабораторию, он пулей помчался к стеклянной тюрьме. От его появления Чэ Мин и Мэнги тоже засуетились. С тех пор как умственный возраст Рюна сравнялся с возрастом Чэ Мин, они отлично ладили, и стеклянная тюрьма теперь была не чем иным, как игровой комнатой. Когда она открыла стеклянную дверь, он, без всяких просьб, заскочил внутрь и принялся прыгать, выражая свою радость.
Сон У, похожий на зомби, потирая лицо, поздоровался. Его немытые несколько дней волосы торчали, как воронье гнездо. Видимо, он и сегодня не спал. Глядя на его состояние, она не могла пожаловаться на то, как ей тяжело.
— Да, были кое-какие дела. Ты бы помылся и поспал немного. Нужно следить за собой. Если ты свалишься, мы ведь даже в больницу не сможем поехать.
— Собирался. — Простонав, он искоса взглянул на Ю Ён и добавил: — Ты тоже, похоже, измотана уходом за ребенком.
Уход за ребенком. Это было самое близкое определение тому, чем она сейчас занималась. Она горько улыбнулась и покорно кивнула.
Она достала из холодильника воду, выпила, а затем открыла морозилку, и ее взор заполнило нечто ярко-красное. С некоторых пор забота о еде для Чэ Мин и Рюна стала обязанностью Ю Ён. Она вызвалась сама, желая, чтобы Сон У мог больше сосредоточиться на исследованиях.
Глядя, как ее только что вымытые тело и лицо снова пачкаются кровью, она не испытывала особых эмоций. Настолько она была на грани. Лишь бы не упасть прямо сейчас, а остальное — как получится.
Ю Ён, позаботившись и о корме для оставшегося в стороне Мэнги, наконец села за стол. Она собиралась, как обычно, залить лапшу кипятком, но Сон У выставил нечто неожиданное. Рис в пластиковом контейнере. В миске посередине было несколько закусок. Это была первая «приличная» еда, которую она видела здесь. Сон У, выложив из непонятно откуда взявшихся контейнеров сосиски и овощи, словно совершив великое дело, потирая поясницу, кивнул.
— Ешь. Нужно нормально питаться, чтобы держаться.
Ю Ён покорно взяла палочки, но все же небрежно спросила:
Появление еды, которой здесь не было, означало, что приходил связной Джеймса.
— Похоже, они все еще ищут Хо Рюна. Количество людей, прочесывающих окрестности, увеличилось, и команду «А» отстранили. Видимо, потому что вы дружите. Из-за этого Джеймс в очень затруднительном положении и не может выходить на связь.
Она примерно представляла, какая атмосфера царит в отряде. В прошлый раз к ним приставили наблюдателей, так что сейчас они, должно быть, вовсю ищут тех, кто с ними связан. Джеймс, как командир, должен был демонстрировать максимальную преданность, чтобы защитить свою команду. То, что он не выходил на связь, определенно было связано с этим.
— Но Чжин Ман, этот ублюдок. Похоже, он точит на него зуб. Если бы он знал, в каком состоянии Рюн, то и не искал бы… Нет способа как-то слить информацию о его состоянии? Джеймс ведь теперь знает.
— Даже если знает, у него нет способа передать информацию, так что ничего не изменится. Если неосторожно слить, есть риск, что начнут искать источник.
Эксперимент по превращению крови Ю Ён в лекарство шел уже третий месяц. Суть эксперимента заключалась в том, чтобы вводить или скармливать кровь Ю Ён выжившим зомби и наблюдать за изменениями. Исследование продвигалось, так как в мозгу некоторых зомби наблюдались очень незначительные изменения.
Однако в проведении эксперимента существовало явное ограничение. Ограничение «количества».
Даже если в крови Ю Ён были антитела, если для возвращения одного зомби в человеческий облик требовалась вся ее кровь, то смысл терялся. В случае, который наблюдал Сон У, женщина пришла в себя, только полностью съев своего ребенка. Это означало, что требовалось очень много крови, а человек может умереть, потеряв всего двадцать её процентов.
Существовали ограничения на то, сколько крови можно было взять у Ю Ён. Даже при идеальном состоянии здоровья и восполнении железа на восстановление потерянной крови уходило от четырех до восьми недель. Для сохранения свежести крови ее хранили в холодильнике, но срок хранения антител был ограничен примерно сорока днями, что делало невозможным массовое переливание. К тому же, даже если безопасно извлекать и применять определенное количество крови каждый день, если за два дня уровень крови падал, это было все равно что никакого прогресса.
В конечном итоге, если способ вернуть зомби в человеческий облик заключался в «единовременном употреблении большого количества крови носителя иммунитета», то требовалось что-то, что могло бы заменить кровь Ю Ён. Следовательно, нужно было разработать лекарство, которое можно было бы использовать на практике, используя ее кровь в качестве сырья и комбинируя ее с другими химическими веществами. Сон У вкладывал много времени, и постепенно разрабатывался все более правдоподобный препарат, так что ситуация развивалась в некоторой степени позитивно.
Однако вводить этот препарат Рюну сразу было невозможно. В худшем случае могли возникнуть побочные эффекты или реакции отторжения, которые могли привести к смерти. Сон У хотел найти наиболее похожего на Рюна испытуемого и провести клинические испытания, чтобы подтвердить безопасность и эффективность.
Поэтому он попросил Джеймса найти и прислать особь, зараженную тем же мутировавшим вирусом, что и Рюн, или образец вируса.
— Я передал просьбу, и он сказал, что понял, но, скорее всего, это будет сложно. Наблюдение за командой «А» усилилось, и у них нет людей, которые могли бы действовать самостоятельно. Тот, кто приходил сегодня, тоже из другой команды. Чтобы поймать испытуемого, нужно добраться до той отдаленной лаборатории, а потом еще и вывезти его, что сейчас, видимо, невозможно.
— Ха, надо было тогда до конца там все обыскать…
Джеймс и другие члены команды не могли действовать немедленно. Любое отклонение от приказа в данный момент вызвало бы подозрения. Время поджимало, а пути вперед не было видно.