Твоему ведомому. Глава 24
— Они там болтали, мол, если станешь калекой, можно избежать службы. Я поржал, потому что смешно, и толкнул от скуки. Интересно, у кого из нас на самом деле с дисциплиной беда?
Слегка приподнятые уголки губ двигались медленно, будто он бормотал во сне. Спокойное выражение лица резко контрастировало с содержанием слов.
Чон Ха хотела что-то добавить, но лишь тяжело вздохнула.
— Только не попадись Чон У Гёну. Он и своим младшим по линии не прощает.
— Терпеть не могу проигрывать. Особенно ему.
— Наверное, такие штуки передаются по наследству, хочешь ты того или нет. Я не люблю, когда меня унижают.
И без того мрачный день достиг своего апогея после утренней встряски. Чон Ха откинула слипшиеся волосы с лица.
После безумного бега напряжение, копившееся с утра, мгновенно спало.
Перед Кан Хи Сэ, узнавшим даже о ее боязни высоты, не было смысла строить из себя гордую. Глядя на проплывающие облака, она расслабила плечи.
— У меня, знаешь, есть комплекс. Причем глубокий и очень сильный.
— Так что веди себя осторожно. Не заставляй меня краснеть перед Чон У Гёном. Я такая мелочная, могу и на тебя сорваться. Но не хочу быть такой паршивой.
Чон Ха, расслабившись, откинулась на скамейку. Тут Кан Хи Сэ, беззвучно открыв глаза, покосился на нее и почесал шею. Его неловкая улыбка выглядела неестественно.
— А где такой комплекс выдают?
— Этот твой комплекс. Это какой-то сертификат?
— У меня есть права, кстати, но я тоже хочу что-то глубокое и серьезное.
— Старшая, ну расскажи, что за сертификат такой глубокий?
Кан Хи Сэ нес чушь, не уловив контекста. А, он не понял идиому. Чон Ха фыркнула.
Сказал бы, что не знает. Притворяется осведомленным и выглядит еще глупее.
Она шумно выдохнула. Стало легче. Зная, что он не понял, она почувствовала себя свободнее.
— Ты, первокурсник, решаешь задачи по аэродинамике четвертого курса как нефиг делать. Не выйдет у тебя его получить.
— Я должна тянуть за двоих, но иногда внутренности скручивает, и я несу гадости. Когда видишь таких, как Чон У Гён, невольно съеживаешься. Слишком идеальный, бесит.
— Комплекс — это болезнь, когда не можешь любить людей. Так что не считай в уме передо мной так ловко. Чуть не врезала тебе тогда.
Она открутила крышку бутылки и отпила. Кан Хи Сэ все еще смотрел на нее снизу вверх.
Чтобы он остыл, она плеснула на него водой. Он послушно подставил щеки.
— Ты с Чон У Гёном близка? — спросил Кан Хи Сэ, умываясь водой.
Чон Ха замолчала. Она не знала, как объяснить.
Просто парень, с которым живу. Друг детства, от которого сама собой отдалилась. Сын той тетки, с которой живет мой отец.
Любой вариант вызывал отторжение.
— На самом деле те старшие, которых я толкнул, получили больше наказаний.
— Чон У Гён вел себя так же, как выглядит. Честно и быстро разобрался. Поднял меня, купил воды, но ни за что не сказал стоять в тени. А тех старших отчитал за грубые слова.
Он напевал это почти вполголоса.
— Похож на тебя, старшая. Потому что из одного дома?
Его неожиданные слова ошеломили. Что он сказал?
Чон Ха тупо уставилась на льющуюся воду. Кан Хи Сэ откинул мокрую челку. Его густые брови, четкий нос и чистый лоб оказались совсем близко.
— Я постараюсь лучше. Пока не совсем понятно.
Он встал. Его лицо, подсвеченное контровым светом, чуть улыбалось.
— Надо было толкнуть тебя, старшая. Тогда бы точно кто-то выскочил.
Чон Ха получила новое завещание:
[Откажись от парашютной подготовки. Я впервые увидел, как ты так горько рыдаешь. Ты царапала и била меня, но когда ты рухнула в мои объятия… Тогда впервые во мне зародилось желание защищать тебя всю жизнь.]
Перед парашютной подготовкой она несколько дней видела кошмары. Каждый раз она просыпалась вся в поту.
Во сне был настоящий ад, но удерживать это в памяти Чон Ха не пыталась. Такие сны лучше забыть.
Казарма с утра гудела. Младшекурсники в тренировочной форме сновали по коридорам, и по их лицам было видно — напряжение достигло пика.
Парашютная подготовка — опасная штука. На высоте около восьмисот метров неправильный прыжок мог раздробить лодыжки.
Сама по себе высадка с борта самолёта — уже стресс. Чтобы освоить технику прыжка, посадки, торможения при касании земли, курсанты часами тренировались на 11-метровой башне. Это нередко оставляло курсантов с костылями.
Стоило хоть чуть-чуть потерять концентрацию — и травмы обеспечены. Атмосфера в академии была наэлектризована до предела.
Чэ Чжин Чжу, как всегда бодрая, поздоровалась. Они направились в столовую, но замерли одновременно.
— Может, косплей военной формы?
Чэ Чжин Чжу указала на Кан Хи Сэ, одетого в такую же тренировочную форму, как у курсантов.
Зеленый камуфляж был стандартным, как у всех корейских солдат.
Он сидел за столом с пустым подносом, лениво помахивая рукой.
Его изогнутые глаза сияли, настроение явно было на высоте.
— Когда он так делает, мне неспокойно, — пробормотала Чэ Чжин Чжу.
После того случая жутковатое чувство быстро рассеялось. Кан Хи Сэ, как обычно, тенью следовал за ней: аудитории, столовая, библиотека, прачечная, спортзал. Лицо — обычное, как всегда.
Если она ломала голову над задачами по аэродинамике, он делал вид, что не замечает. Вместо этого начинал читать книжку «Китайские идиомы для начальной школы». Это уже стало частью её быта.
Вчера вечером Чон Ха получила новое завещание:
[Откажись от парашютной подготовки. Я впервые увидел, как ты так горько рыдаешь. Ты царапала и била меня, но когда ты рухнула в мои объятия… Тогда впервые во мне зародилось желание защищать тебя всю жизнь.]
Тяжелый вздох вырвался сам. Для Чон Хи эта парашютная подготовка была последним шансом. Ни отказаться, ни провалиться она не могла. Это был последний шанс.
А этот идиот муж опять встал поперек дороги...
Но отказаться нельзя. Хоть транквилизаторы, хоть пилюли для успокоения — она должна справиться.
— Кан Хи Сэ, почему ты в форме?
Чон Ха замерла. Чэ Чжин Чжу ушла за едой, а Чон Ха потеряла аппетит.
Оглядевшись, чтобы никто не подслушал, она понизила голос:
— Ты же болен. Разве тебя не освободили от всего?
— Я сказал, что буду стараться.
— Я тут подумал… Лучше бы ты получила травму. Тогда кто-нибудь точно прибежал бы к тебе. Ты мне веришь?
— Тогда кто-нибудь точно примчится. Веришь мне?
Он улыбнулся, щуря глаза. Чон Ха вспомнила, как он толкнул старших на лестнице, и совет Чон У Гёна — заставить шавку подчиняться. Спина напряглась.
Ты… Не собираешься толкнуть меня в воздухе, правда?
Губы окаменели, она не решилась спросить. Его невинная ухмылка была пугающе беспечной.
Этот парень… Точно безопасен для меня?
Впервые Чон Ха засомневалась в своем выборе.
Оглавление | Глава 25