Твоему ведомому. Глава 73
— Я просто… хочу всё своё тебе отдать, старшая…
Через какое-то время он осторожно отстранил губы. Но расстояние между ними всё ещё было настолько маленьким, что стоило только чуть податься вперёд — и всё бы повторилось.
Они обменивались тёплым дыханием, Кан Хи Сэ смотрел ей прямо в глаза.
Нет. Не надо. Не отдавай. Чон Ха ловко проглотила слова.
— Просто… всё не так, как хочу… Давай ты меня сначала обнимешь…
Чон Ха с неуверенностью обхватила его спину.
Её голос давно стал сухим и безжизненным.
Когда Чон Ха бездушно похлопала его по спине и пробормотала это, бессовестный парень вдруг закапризничал:
— Более конкретно, пожалуйста.
Он гладил щекой её плечо, словно намекая: Давай, продолжай.
Чон Ха терпела. И снова терпела.
Ведь от их неожиданного первого телесного контакта оказался сильнее ранен именно Кан Хи Сэ. А значит, это ей, как старшей, следовало бы утешить его, поддержать… Правильно же?..
— Ну… Извини. За то, что моя грудь тебя напугала.
— Соски слишком торчали, да? Прости, они не втянутые, если что.
— Эй, не ругайся. Слушай, Хи Сэ…
Её терпение стремительно убывало. Стиснув зубы, Чон Ха процедила:
— Воздержание — это добродетель. Необходимое качество для курсанта.
Даже если она научилась смотреть на него рационально, это не означало, что она готова прощать его наглое поведение. Она уступила только один раз, но не собиралась потакать ему дальше.
— А ещё тебе как раз не хватает именно сдержанности. Добрачные отношения — это табу для курсантов. Но пока не поздно. Ты мог бы вернуть себе утраченное достоинство. До выпуска ты вполне можешь…
— Блять, ты монахиня, что ли?!
На лбу Чон Хи вздулась вена, и она со всего размаху треснула его по лбу.
— Всё. Кончено. В следующий раз ни крошки не получишь!
Она резко его оттолкнула, и когда он попытался снова схватить её, Чон Ха спокойно увернулась.
— Приведи себя в порядок. Волосы, одежду, лицо… А штаны… ну, остынь сначала.
Она сделала вид, что кашлянула, и указала на его внешний вид. На это Хи Сэ мгновенно скривился.
— Эй, нормально вообще? Ты говоришь про «оставить ни с чем» парню, который сейчас в слезах из-за того, что не смог кончить?! Чему радуешься, если у тебя только хорошие оценки? Да какой толк от ума, если в нём ни капли сочувствия?!
Чон Ха даже не обернулась. Но Хи Сэ тут же перегородил выход из кладовки.
— Ты куда это собралась? Пока я не кончил, мы будем целоваться.
Протянутая рука вцепилась в её волосы.
Она даже не успела переспросить, как он снова впился в её губы. Его язык снова проник в рот и начал вылизывать его. Неизвестно — стон это был или всхлип — но он грубо вдавил его обратно в её горло, исследуя каждый уголок, непрерывно посасывая, облизывая.
Это было поцелуй, который, пожалуй, можно было назвать сексом.
Это даже не будущий муж. Это было просто… самоощущение, будто она сейчас умрет от стыда. И не через десять лет, а прямо сейчас.
Курсант четвёртого курса. Несгибаемый второй номер по рейтингу. Гордая председательница комитета чести.
С гримасой отвращения Чон Ха смотрела на себя в зеркало: губы — пухлые и покусанные.
Еле-еле наложив блеск, она попыталась как-то это замаскировать.
Если хоть немного получится скрыть…
Каждый раз, как только она надавливала на губу, в голове всплывал тот самый поцелуй.
Ей стало стыдно перед курсантами, поэтому она пропустила неформальную встречу после тренировок и направилась прямо в казармы.
И с того дня Кан Хи Сэ буквально прилип к ней.
Птенчик:
Старшая, вы где? — 13:18
Чон Ха:
В месте, о котором ты не знаешь. — 13:18
Чон Ха приподняла бровь и ткнула по экрану. Она поклялась себе — никаких отношений до выпуска.
Но из-за чувства вины, что переступила черту, каждый день для неё теперь был как акт раскаяния.
Птенчик:
Я сейчас на свидании. С женщиной. Богатой :D — 13:18
Он ещё издевается? Чон Ха глубоко вдохнула и начала тыкать пальцем по экрану.
Чон Ха:
Ну и отлично. Хорошо тебе отдохнуть ^^ — 13:19
Птенчик:
Пиздец… — 13:19
После недолгих раздумий она добавила:
Чон Ха:
На этот раз, надеюсь, не расплачешься, когда грудь трогать будешь. — 13:19
Как только сообщение ушло, «не прочитано» тут же исчез. Телефон мгновенно взорвался звонками.
Чон Ха, не меняясь в лице, перевела аппарат в беззвучный режим.
Тут же посыпались новые сообщения:
Птенчик:
Ты гадкая. Издеваешься над чужими комплексами. Думаешь, если грудь красивая, то можно всё? — 13:19
Блядь, если ты красивая, то тебе всё можно, да? — 13:19
Я тоже, между прочим, когда женщин смотрю, на характер обращаю внимание… — 13:20
Чон Ха:
Ага — 13:20
Птенчик:
Старшая… Почему ты не отвечаешь? — 13:21
Ты же знаешь, что не права? Кто ещё так игнорирует звонки от парня?!
Птенчик:
Говорят, корейцы воспитанные… Но почему ты тогда только меня ненавидишь? — 13:22
Птенчик:
Типа, если мужик плохо трахает — он сразу теряет в привлекательности, да?! — 13:24
Чон Ха:
Ага ㅇㅇ — 13:24
Птенчик:
…
Это же форма моих яиц, да? — 13:25
Чон Ха:
Это сексуальное сообщение. Ща жалобу на тебя кину. — 13:25
Птенчик:
Ну хоть пиши мне нормально. Не «ага». Отмени это «ага». — 13:25
Чон Ха:
Удачного свидания. Веди себя прилично ^^ — 13:25
Стиснув зубы, Чон Ха выключила телефон.
Она уже однажды отправила под трибунал своего подчинённого за непристойную переписку.
И вот, чёрт, в кого я умудрилась влюбиться…
Она чувствовала себя как будто каждый день сдаёт экзамен.
Она поправила аккуратную форму курсанта и дала себе мысленную установку.
Стоило выйти из туалета — перед глазами возникла гигантская вывеска:
2014 Seoul International Aerospace & Defense Exhibition (ADEX)
Сегодня она сопровождала отца на внешнем официальном мероприятии.
Это была огромная военная выставка: отечественные и зарубежные участники, вооружение, техника, самолёты, бронемашины… При виде сотен стендов глаза сами расширялись. Каждый раз, поворачивая голову, рот сам собой открывался от изумления.
Повсюду были иностранцы — как никак, это было место для экспортных контрактов.
И вот, через толпу она заметила своего отца, уже пожимающего чьи-то руки.
Чон Ха дотронулась до напряжённой щеки. Хоть бы никто не заметил эти чертовы губы.
Отец обернулся и легко махнул рукой.
Она, как хорошо обученная, подошла к нему. Звёздочки на погонах остановили её шаг перед каким-то высокопоставленным генералом.
— А-а, так вот она, дочка генерала Им, о которой вы говорили.
— Победа! Курсантка 66-го набора, Им Чон Ха!
— Ха! Им Иль Хван, дружище, ты как такую красавицу в военные отправил, а?
Отец только добродушно засмеялся.
А дальше — встреча с послами. Потом — ещё… и ещё…
Чон Ха, как сноп рисовой соломы, покорно следовала за отцом, отыгрывая роль «дочери генерала».
Она и надела форму академии именно для этого.
Отцу нужен был не человек, а манекен, идущий по его пути.
Пока они обходили всю выставку, Чон Ха бесконечно жала руки и кланялась.
В детстве ей и правда хотелось быть его гордостью. Она старалась изо всех сил. Но теперь от всего этого чувствовалась только усталость.
Она украдкой потянулась к телефону.
Вспоминая тот обиженный, но смешной голос, она невольно улыбалась. Вот так хоть немного и восполняла силы.
После очередного раунда приветствий отец наконец посмотрел на неё. Взгляд — холодный.
— Девочка, ты что вся такая растрёпанная? Вытри.
Он протянул ей носовой платок.
Под этим недовольным взглядом Чон Ха автоматически вытерла губы. На тёмно-синей ткани остался след светлого блеска.
Когда она отдала платок, отец передал его случайному помощнику — выбросить.
— В мире не так много стран, которые умеют делать истребители своими руками.
— Но лет через десять… и наши самолёты будут летать по небу.
В его взгляде читалась страсть и амбиции.
— Вот, начиная с вашего поколения, вы уже будете летать на отечественных истребителях.