Новелла "Номер 30". Глава 84
— Эгоистично, но я бы хотела, чтобы вместо тебя поднялись остальные из тридцатого. Ты слишком ценный кадр, чтобы тебя терять, — сказала Меррит.
— Разве в мире есть неценные кадры? — ответил Аслан.
— Трагично, но всё в мире относительно, не так ли?
Он, слегка повернув голову, не ответил на её улыбку и посмотрел вперёд. Открыв дверь, он направился к вертикальному лифту, ведущему в ангар. Позади раздался голос Меррит, приказывающей подготовить его к вылету. В лифте, поднимаясь к тридцатому модулю, некоторые солдаты отдавали ему воинское приветствие, будто самоубийство было достойным восхищения.
Смерть не страшна. Она ничтожна по сравнению с тем почитанием, которое ей приписывают. Когда распадаешься на атомы и смешиваешься с миром, остаётся лишь ленивый покой, без нужды думать. Но одна вещь всё же держала его: ясные глаза, тонкие руки, обнимающие, и покрасневшие уши. Эти образы мелькали в голове, пока он стоял перед панелью управления, отбрасывая длинную тень.
Желание жить хотя бы ещё немного — это и была причина, по которой можно было бы умереть прямо сейчас. Может, это неважно. Его жертва позволит ей улететь туда, куда он сам никогда не добрался бы — за тьму, к ослепительному свету.
Его взгляд упал на пустую ладонь, а в тишине тихо звучала рация с командным пунктом "Титана":
— Тридцатый, готовьтесь к вылету. Через три минуты начнётся процедура взлёта.
Похоже, раз их позиция раскрыта, рации использовали без опаски. Аслан медленно опустил руку и посмотрел на панель.
— После взлёта рекомендуем отойти от «Титана» минимум на километр. Прикрытие обеспечим.
Даже миниатюрная ядерная бомба опасна. Радиацию не остановить, но они явно хотели избежать прямого попадания в зону взрыва.
— Лифт проверен. Начинаем процедуру взлёта. Тридцатый, проведите финальную проверку систем.
С лёгким гулом модуль начал опускаться в ангар. Чем ближе они были к выходу, тем заметнее становились тёмные пятна крови на серых стенах. Взорванный однажды ангар был заполнен солдатами, сражавшимися насмерть, чтобы защитить брешь, и неубранными телами. Тридцатый был их надеждой. Прорывом к свету. Не отводя взгляда от мёртвых тел, Аслан наконец заговорил:
— Все системы тридцатого в норме. Готов к взлёту.
— Тридцатый, подтвердите маршрут. Переведите двигатели в режим ожидания.
— Маршрут подтверждён. Двигатели в режиме ожидания.
— Начинаем отсчёт. T-10, 9, 8, 7…
В конце светящегося туннеля ангара открылся выход. Солдаты по бокам непрерывно стреляли из излучателей, расчищая путь к чёрной дыре. Можно было сказать, что все, кто находился в этом помещении, за одну ночь получили облучение на всю жизнь.
— 3, 2, 1. Тридцатый, взлёт разрешён. От имени всех офицеров «Титана» желаем удачи.
Вместо пожелания безопасности — удача. Модуль мягко поднялся, набирая скорость, и вылетел из туннеля. Пройдя полосу света, он погрузился в кромешную тьму. Аслан ощутил странный покой, будто оказался там, где должен быть. Знакомый запах крови, оглушающие разрывы, восторг боя, заставляющий чувствовать себя живым. Его зрачки сузились.
Бип-бип-бип. Сигнал тревоги резанул уши, на панели появились щупальца, засечённые ультразвуком. Орудия «Титана» тут же открыли огонь, прикрывая корабль. Расстояние между ними стремительно увеличивалось: сто метров, триста метров, пятьсот метров.
— Через минуту начну процедуру самоуничтожения тридцатого. Подтвердите разрешение, — сказал Аслан, завершая аутентификацию радужки и отпечатков.
Разрешение пришло мгновенно. Но тут вмешался знакомый голос:
— Перед активацией взрыва есть кое-что, что пилот тридцатого должен знать.
Лейтенант Маккой? Аслан, протянув руку к панели, замер, услышав следующее:
— Перед вашим вылетом я посадил в тридцатый ещё одного человека. Он пришёл в медотсек, похитил личное оружие и угрожал, что застрелится, если я откажу.
Скрип. Люк позади издал визг. Аслан медленно повернулся и увидел вошедшего.
— Она приставила пистолет к виску и сказала, что покончит с собой, если не возьму её на тридцатый. Я не мог отказать.
Риэлла, держась за люк, тяжело дышала с бледным лицом.
— Или, может, я верю в слова философа, что судьба человека в его руках. Каждый имеет право выбрать место своей смерти.
Я думал, она спит. Надо было проверить каждый угол модуля. Аслан отключил рацию и повернулся. В тусклом свете они смотрели друг на друга, будто время остановилось.
Когда она шагнула к нему, раздался бум — что-то сильно ударило по кораблю. На экране показалось, что гигантское щупальце, не остановленное «Титаном», врезалось в центр тридцатого. От удара Риэлла упала, и он успел подхватить её. Они покатились по рубке, пока панель мигала сигналами тревоги, а вокруг сверкали выстрелы. Пол накренился. Аслан, напрягая руки, поднялся и, глядя ей в глаза, тихо спросил:
Сквозь разбитое окно врывался ветер. Его волосы и рубашка трепетали, а она, в больничной робе, сжимала пистолет. На руке алела кровь от вырванной капельницы.
— Не отпущу тебя одного. Что бы ни случилось, — твёрдо сказала она.
Её лицо было на грани слёз, но рука с пистолетом, которую он прижимал, дрожала.
— Мы выберемся живыми. А если умру — поверну время, — добавила она.
Это была правда. Её отчаянная решимость заставила его спросить:
Она молча покачала головой. Её глаза, полные тоски, печали и боли, резали его сердце, как нож.
— Когда я схватила пистолет, я хотела умереть одна. Но вспомнила, что не сказала важное. Думала, скажу, если ещё раз встречу тебя. Но всё забывала. Хотя именно с этого надо было начать.
— Прости, что не смогла остаться с тобой до того дня, пока не сломается шкатулка.
Он замер, дыхание остановилось. Мир затих, и её дрожащий голос заполнил пустоту:
— Прости, что заставила ждать. Прости, что забыла.
Сердце бешено заколотилось, горло сжалось. Надо остановиться. Чтобы жить, не сломаться, надо прекратить.
Но, не в силах оторваться, с затаённым дыханием он ждал её следующих слов.
Голова раскалывалась от боли, а в сознании всплывали рваные образы: размытые и чёткие. Среди них особенно ясно сверкала одна картина — девочка с золотыми волосами, ослепительно улыбающаяся на фоне солнца.
— Я пыталась вернуться, но воспоминания стёрли, и я не смогла найти дорогу к тебе.
Старое мертвое дерево. Озеро. Шкатулка. Кошка. Поле подсолнухов. Метеоритный дождь, на который он смотрел один. Его желание тогда…
Его чёрные зрачки расширились, а сердце, содрогнувшись, отбило очередной удар.
Сквозь пространство и время её голос добрался до него, пересекая бездну. Через мрак, через боль, через все разрушения — она всё равно дошла.
Когда её дрожащая ладонь коснулась его лица, его застывшее выражение разрушилось. Он с трудом выдохнул, а вместе с этим из уголка глаза скатилась капля, упав на её бледное лицо.