Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 10
Холодный металлический шкаф ударился в спину.
Со Ха Хён поднял Ын Гиль на руки, придерживая её за бёдра и под ягодицы. Если не считать слегка растрёпанной одежды, они почти не отличались от обычной парочки, но приглядевшись внимательнее, можно было заметить, что перед их одежд распахнут. Из пространства между ними туда-сюда мелькал его крупный член. В неосвещённом складском помещении, где они прижимались друг к другу, вырывались сдавленные стоны.
Внизу жгло. Несмотря на то, что в комнатушке не было отопления и прохлада просачивалась к голой коже, внутри полыхало так сильно, что шея сама собой раскраснелась.
— Ха!.. Потише, давай медленнее…
— Это вообще уместно — говорить такое во время секса? — прорычал он и вошёл глубже.
Это был первый раз, когда они занимались сексом стоя — да ещё и так, чтобы он держал её целиком на весу, — но страха не было. Со Ха Хён крепко удерживал её на сильных руках, а она, вцепившись ногами в его талию, полностью отдалась движению. Единственное, чего не хватало, — это прикосновения кожи к коже.
— Я думал, умру, если не окажусь внутри тебя.
Он уткнулся лицом ей в шею и жадно втянул воздух. Как будто чувствительное существо, наконец вернувшееся в родную стихию, снова начинает дышать жабрами. Без тебя — мне не жить.
— Ха, вот это настрой. Я, знаешь ли, пустая внутри, так что тяжёлым и блестящим не гнушаюсь.
— У моей жены и смелости хватает.
— Вот поэтому мне всё хочется проверить, до каких пределов ты меня вытерпишь. До каких границ ты готова меня принять.
Он резко вошёл до конца, впитывая в себя её горячий, пахнущий потом аромат. Их движения становились всё более дикими, но каждый раз, встречаясь взглядами, они привычно наклонялись, чтобы поцеловаться.
— Насколько ты меня выдержишь, а? — хладнокровно пробормотал он, продолжая безжалостно брать ее. В этом жутком несоответствии — в его голосе, полном холода, и в бушующем жаре внутри — Ын Гиль поймала странное, пульсирующее возбуждение и едко усмехнулась.
— Ха… этот смертоносный член — ничего, терпимо.
— То, что вы ломаете мою команду... в целом, тоже можно проглотить. Всё-таки работа у вас такая… Ах!
— ...Однажды моя команда всё равно свергнет вас с первого места, так что такую атаку я своим великодушием пока что прощаю, — ответила она, скривившись от удовольствия, но гордая осанка и несгибаемое эго не дрогнули ни на йоту. Хотя на самом деле всё яркое, блестящее и желанное — это была она.
Он оставлял на ней следы, как будто выжигал своё имя на теле, но всё же чувствовал, что всё это — бессмысленно. Он резко выдохнул и впился в её губы.
— Взамен... просто не разрушай мой фундамент.
— То, что позволяло мне выживать всё это время… —прошептала она с лёгкой дрожью в голосе, прижимаясь к нему. Её глаза подёрнулись от влаги и наслаждения.
— Не трогай это… Тогда я почти на всё согласна… ха-а...
Она прижалась к нему, стиснув шею, выдыхая стоны. Оргазм был совсем близко. Его член неистово входил и выходил из узкого отверстия, обволакиваемый влажными потоками её возбуждения. Куда бы он ни проник — там тут же вспыхивало, и тело сотрясалось от чувствительности. Она полностью растворилась в сладком безумии.
— Что? Тяжело? Но на пол нельзя, он грязный. У тебя ноги подкашиваются? Ничего, я держу.
— Ты столько вытерпел, чтобы прийти ко мне.
Со Ха Хён вдруг застыл, как будто всё внутри него замерло. Его лицо выражало странное оцепенение — словно он впервые в жизни столкнулся с чем-то незнакомым, без предупреждения, без подготовки.
Воцарилась короткая пауза. Несмотря на неё, и его член, раскалённый от многочисленных фрикций, и её стенки, уже доведённые до предела, продолжали подрагивать и сжиматься, как будто требуя продолжения. Из её губ сам собой сорвался стон, но взгляды обоих были безмолвны и спокойны.
Со Ха Хён посмотрел ей прямо в глаза. Казалось, он хотел что-то сказать — его губы чуть шевельнулись, — но вместо слов он просто прикоснулся к ней. Только губами. Медленно, настойчиво, будто втирая в кожу — это был невероятно нежный, сдержанный поцелуй.
И только потом, со слабой улыбкой, он наконец ответил:
Мужчина средних лет сидел на балконе, с которого открывался вид на ночной город, и неспешно доедал поздний ужин. Несмотря на зиму, влажный, тёплый ветер Таиланда щекотал затылок — ночь была жаркой и чужой.
Месяц, пронёсшийся в вихре из-за чемпионата Азии среди девушек до семнадцати лет, наконец закончился.
Для тренера Рю Сан Хёка наблюдать за юными дарованиями всегда было радостью. Смотря на этих напористых, дерзких девчонок, он время от времени позволял себе погружаться в воспоминания.
Когда-то он сам вырастил… нет, подобрал идеального игрока.
Подъём и падение. Всё тогда было в радость — и заставить летать, и пригнуть к земле. Это жестокое, сладкое чувство всемогущества мягко окутывало его после работы.
Ни одна молодая азиатская спортсменка, сколько бы он их ни смотрел, не шла ни в какое сравнение с той самой.
Но теперь она, наверное, и летать-то уже не может. При мысли о той, когда-то приручённой, но теперь, по идее, забытой птице, мужчина неожиданно фыркнул, сдерживая хохот.
Перед глазами живо встала сцена: как она, разодрав в кровь пальцы, рыдая, скребла дно, пока у неё не повылетали ногти.
Не имело смысла вновь вспоминать спортсменку, которая так и не смогла встать на ноги даже после того, как он — столь великодушно — предложил ей спасение. Игра давным-давно была окончена.
Он с ленцой налил себе виски, сделал глоток и открыл ноутбук. Его пальцы быстро забили в поисковик нужные слова — и вдруг замерли.
«Ветроуказатель». И… Кон Ын Гиль.
Та самая девчонка. Его спортсменка. Та, что должна была давно сгнить и исчезнуть без следа.
А она — эта «ничтожная» — оттолкнулась от обрыва и взмыла в воздух. Заворожённо красивой, идеальной дугой она пронзала небо.
Когда он увидел, как уверенно она стоит, как высоко поднята её голова… морщинистое лицо мужчины странно перекосилось.
— Что это, блядь, вообще такое…
Оглавление | Глава 8. Часть 11