Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 9
— Слушай внимательно. Это важно, — сказала Ын Гиль, и её лицо посуровело.
Со Ха Хён инстинктивно напрягся, глядя на неё. Как его мать, как Ён И Чжи, женщины, которых он ждал, порой отравляли его душу словами. Зная это, он не отводил от неё глаз, готовый принять любой яд.
— Из всего, что у меня есть, ты — самый красивый и потрясающий.
Его глаза треснули, как стекло, и осколки разлетелись лепестками.
— Когда ты сказал, что убьёшь за меня, когда велел жить, как хочу, не оглядываясь, я подумала: «Какой человек!». Не верила, что в моей жизни появится кто-то такой надёжный и дорогой.
Ын Гиль, смущённая подступающими слезами, неловко улыбнулась.
— Ты научил меня, что кроме волейбола есть вещи, от которых захватывает дух и становится радостно.
— Со Ха Хён, ты… первая цветущая ветка в моей паршивой жизни. Как я могу тебя не любить?
Её голос дрожал от эмоций. Слёзы застилали глаза, и его лицо расплывалось. Не в силах вынести даже миг разлуки, она вытирала глаза.
— Ты не отвратителен, ты заставляешь плакать.
— Попрошайничай сколько угодно. А я буду держать тебя на привязи.
Из горла Со Ха Хёна вырвался стон, больше похожий на звериный рык. Словно искалеченное животное, выросшее в капкане, наконец сорвало гниющий засов.
Она поцеловала его дрожащие ресницы, шепча, её губы увлажнились.
— Так что держи себя в руках, мой муженёк.
Только что шептала о любви, а теперь резко сменила тон. В мгновенно перевернувшейся атмосфере она бесцеремонно схватила его за ворот.
— Я умею только давить. Не знаю, как мудро вести себя, встретив бывшую.
Со Ха Хён, неожиданно возбуждённый, прикусил губу.
— Если ещё раз увижу тебя в таком состоянии, как сегодня — как ты дёрнулся от её прикосновения, стиснул зубы, цеплялся за стену, блевал — всё это бесит.
— Понимаешь, за что извиняешься?
Ын Гиль, ошарашенная, посмотрела вниз. Что-то твёрдое тыкалось ей в ягодицы.
— Ты с ума сошёл? В такой момент? — закричала она, но он лишь серьёзно провёл пальцем по её подбородку.
— Ты чертовски красива, когда злишься.
Не только она умела менять правила игры. Ын Гиль, раскрыв рот, пыталась удержать инициативу.
— Не отвлекайся! Я ещё не закончила!
— Продолжай, мне нравится, — он обнял её, успокаивая.
Его напряжённый член, скользнув по её ягодицам, точно прижался к её промежности. Тренировочные штаны и бельё мгновенно увлажнились от неожиданного жара.
— Со Ха Хён, держи себя в руках!
Проблема была в его жидкости, которая начала просачиваться. Смущённая, она стукнула его, но он лишь крепче обнял её, возбуждённо дыша.
— Хочу тебя прямо так. Что делать?
Его медленные движения бёдрами, даже в сидячем положении, были дьявольски соблазнительны.
— Хочешь, чтобы я тебя отлупила?
Ын Гиль, вцепившись в его шею, раздражённо укусила его. Он на миг замер, затем улыбнулся, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Её взгляд зацепился за его закрытые глаза, капли, скатывающиеся вниз, его расслабленное лицо и приоткрытые губы.
Он, с блаженной улыбкой, тихо прошептал:
— Не знал, что мне нравятся ядовитые женщины.
— О, слышала. Раньше тебе нравились те, что улетят от дуновения ветра? — с улыбкой спросила она.
— Говори честно. Увидел её и так растерялся, что тебя стошнило? Сердце заколотилось? — Ын Гиль была серьёзна.
— Нет, — ответил Со Ха Хён без колебаний, твёрдо.
— Но… ты же вздрагиваешь от малейшего касания. Это потому, что ещё не зажило, да?
Ын Гиль, вспоминая их встречу несколько часов назад, сжала кулаки. Со Ха Хён покачал головой, мягко разжал её руку и погладил следы от ногтей на её ладони, будто стирая их.
— Не она заставляет меня страдать.
— Если я это скажу, буду выглядеть совсем жалко.
Ын Гиль потрепала его холодное ухо, сжав руку сильнее.
— Когда ты плакал, глядя на моё лицо, ты уже был жалким. И кто, кроме меня, примет такого Со Ха Хёна?
— …Ты сейчас меня газлайтить пытаешься?
Она гордо вскинула подбородок, её дерзкие глаза сияли, как солнце.
Даже если изобьют, нельзя ли заняться этим прямо здесь? Где тут свободная комната в клубном доме? — Со Ха Хён, глядя в её твёрдые глаза, подумал о чём-то нечистом.
— Больно было из-за воспоминаний.
Встреча с Ён И Чжи вскрыла зашитые раны. Время, когда его разум был в упадке, дни, когда он боролся за восстановление, казались раздавленным муравьём под ногтем.
Как бы он ни старался, судьба, вырезанная на его ладони, не отпускала.
— Сколько ни копайся в памяти, я не находил ни крупицы любви в своей жизни. И эта мысль, как яд, до сих пор пронизывает меня.
Он усмехнулся холодно, будто угрожая себе ножом, и Ын Гиль легко хлопнула его по лбу.
— Покопайся ещё. Обновляешься ты как-то медленно.
Моменты, когда они искренне смеялись, делили дыхание, касаясь друг друга, наполняли друг друга честными словами, пронеслись в его голове, как стремительный поток.
Он крепко обнял Ын Гиль, и на его лице появились ямочки.
И когда волна утихла, осталась лишь галька, покрывающая всю землю.