Твоему ведомому. Глава 77
Друзья и возлюбленные курсантов были приглашены в академию, чтобы познакомиться с учебным заведением и провести время вместе. Но погода была не просто пасмурной — она была зловещей.
Военно-воздушная академия, куда не приезжали знаменитости и не открывались бары, была куда более закрытой, чем другие кампусы.
И всё же один день в году. Особенная ночь, когда курсанты в парадной форме приглашали гостей.
— Старшая, вы и в этот раз никого не позвали?
— Значит, опять будете работать?
Без партнёра участвовать нельзя.
За всё время учёбы Чон Ха ни разу никого не приглашала и всегда бралась за уборку. Чжин Чжу цокнула языком.
— Вы с Чон У Гёном реально суровые.
— Как можно ни разу никого не пригласить? Это что, пример для подражания или полное фиаско в личной жизни?
— Будущий почётный председатель не должен поощрять романы, верно?
Чжин Чжу почесала затылок. В этот момент на её телефоне сработал будильник, и она уныло опустила плечи.
— Пойду, старшая… Идите скорее, помогать с напитками…
Разумеется, у Чжин Чжу тоже не было партнёра.
Чон Ха катила тележку по коридору. В ней были цветы и ароматические свечи для украшения актового зала.
Она рассеянно посмотрела в окно — снаружи уже сгущались сумерки. Чон Ха, потирая руку от холодного воздуха, тянула тележку.
Голова всё ещё была тяжёлой. Погода, с её тучами, играла свою роль, но сегодня был ещё и день памяти Сон Хи.
Мать забрала прах, и теперь некуда было пойти, чтобы вспомнить брата.
Чон Ха весь день чувствовала себя одинокой, будто её раздавили.
Не только сегодня. На самом деле, это началось несколько дней назад, с того момента, как она узнала имя Сэй.
Самое мучительное — притворяться перед Кан Хи Сэ, что всё в порядке…
В этот момент в кармане завибрировал телефон.
Кан Хи Сэ говорил, что его сегодня потащили на какое-то мероприятие в посольстве.
[Загрузка завершена (100/100)]
В тот день, когда пришло видео, тоже был гром и молнии.
Наконец-то появилось последнее завещание.
Маленькие огоньки, тянувшиеся от главных ворот, создавали романтическую атмосферу.
Курсанты, обычно занятые строевой или подсобной работой, решили поднять настроение младшим товарищам и закатали рукава.
Они таскали еду в актовый зал, наполняли напитки. Курсанты в парадной форме сопровождали гостей. Но Чон Ха то и дело промахивалась.
Ни за что. В этот раз я не нажму.
Мне не нужно твоё завещание. Ты только и делаешь, что портишь мне жизнь.
Если отнять у меня академию, отнять пилотирование, что останется?
Чон Ха смотрела на экран телефона.
Всё равно тот человек разбился и погиб…
Просто не делай никакого выбора.
Тогда я, по крайней мере, буду в безопасности.
Желудок скрутило. Чон Ха, надавив на виски, вышла на улицу, чтобы вдохнуть холодного воздуха. От промозглой погоды по шее побежали мурашки. Она выпрямилась и прислонилась к стене, машинально теребя телефон.
Интересно, снял ли он шлем в последний момент?
Или у него вообще не было времени?
Смогу ли я выдержать, увидев лицо пилота?
Чон Ха колебалась, когда раздался голос:
Раздались лёгкие шаги. Из-за угла здания тянулась длинная тонкая тень. Чон Ха повернулась на звук.
— Эй, почему не проверяешь телефон?
Голос, слабый и ленивый, был знаком. Тот, из-за кого она с Чжин Чжу готова была выдирать волосы.
— Если что-то пришло, надо сразу смотреть. Ты же не отвечаешь на незнакомые номера?
Худощавая военная в штатском, пошатываясь, приближалась. Её глаза были мутными, между пальцев торчал белый фильтр сигареты.
Что-то было не так, но Чон Ха не могла точно сказать, что. Это не был запах табака.
У них с этой женщиной уже была стычка, когда они кубарем катились с холма, так что Чон Ха молча развернулась. Но женщина, резко рассмеявшись, пошла следом. Её длинные, растрёпанные волосы вызывали отвращение.
— Ты что, игнорируешь меня, курсант?
— А мне есть. У меня к тебе серьёзный разговор.
— Вы что, пили на территории академии?
Ответа не последовало. Чон Ха, не обращая внимания, ускорила шаг.
Но шаги её замедлились, когда она ощутила странное чувство. Тень за спиной становилась всё длиннее.
Женщина подняла руку. Нет, не руку — она держала что-то. Тень была ненормально длинной.
Чон Ха не успела среагировать, как резкая боль обрушилась на её затылок.
Она рухнула на землю. Конечности не слушались.
Что это!.. Чон Ха, застонав, попыталась шевельнуться.
Бам, бам. Удары продолжались. Тяжёлая железная труба безжалостно била по спине, плечам, голове.
— Это ты мне сказала, да? Жить реальностью… Верно?
Женщина, будто опьянённая, злорадно рассмеялась. Её зрачки, мельком увиденные, были расширены. Она была под чем-то.
— Ты же говорила, что я — мусор? Ну вот… Поэтому я хочу всю жизнь есть только дорогой омакасе, а не просрочку… Но ты снова мне мешаешь… Зачем ты ходила на то свидание?
Старая железная труба ударила по затылку Чон Хи.
Если не отвечу на звонок, Кан Хи Сэ опять устроит сцену…
Сознание оборвалось, и всё погрузилось во тьму. Телефон выпал из руки и стукнулся о землю.
Звук падающих капель раздражал, а затем пришла боль.
Очнувшись, Чон Ха попыталась пошевелить руками и ногами.
Лучше бы это была просто мышечная боль. Руки были связаны за спиной, лодыжки — тоже.
Сквозь крохотное окно пробивался слабый свет, едва позволяя оценить размеры помещения.
Страх захлестнул её — такого она ещё не испытывала. Чон Ха рефлекторно начала дышать животом.
Тело ныло, но нужно было собраться.
В воздухе витал затхлый запах плесени, типичный для старых складов.
Кто-то из курсантов уже мог заметить её исчезновение.
Чон Ха, дрожа, зажмурилась и снова открыла глаза.
Кричать или затаиться? Она не могла решить.
Чон Ха начала с того, что попыталась напрячь колени. Сначала надо встать.
Она замерла. Кто-то спускался по грубым ступеням.
Горло сдавило, лицо побледнело. Чон Ха поползла по полу, чтобы спрятаться.
Щёлк. Ключ повернулся, ручка скрипнула.
Тело дрожало, как в лихорадке. Дверь открылась, закрылась, и тьма вернулась.
Это была не та сумасшедшая. И не кто-то знакомый.
Глубокие морщины, покрытое шрамами от ожогов лицо, лишённое выражения.
Щека дёргалась, будто от нервного тика, а нечёсаные волосы свисали до подбородка. Это был грязный, неряшливый старик.
Он хромал, теряя равновесие, отчего шаги были неровными.
Чон Ху охватил ужас. Надежда угасала. В таком месте с ней могли сделать что угодно.
Она попыталась дышать, но страх был сильнее. Всё перед глазами расплывалось.