Твоему ведомому. Глава 103
Чон Ха всю дорогу обратно обливалась холодным потом. Это был кошмарный отпуск.
Встретившись снова с Чон У Гёном, блуждая по улицам в прострации, она заметила, что его лицо было таким же синюшным, как её собственное.
Он, усталый, сказал, что отставник, с которым он должен был встретиться, не явился, и весь день прошёл в ожидании.
Подавленные молчанием, они завершили короткую поездку в Париж и вернулись в свои части.
— Курсант Им Чон Ха, возвращайтесь к полётам. Пока ещё невинные выпускники академии не погибли.
Почему Ким Гон Хёк говорил о Чжин Чжу, будто что-то знает? Что значит «выпускники академии погибают»? Есть ли что-то о смерти Чжин Чжу, чего она не знает?
Чон Ха, кусая ноготь, скрипнула зубами. Его слова звучали так, будто истина — в небе.
— Вау!.. Госпожа капитан, это технологии Airdoor!
Чон Ха вздрогнула и опустила руку. Название, которое она меньше всего хотела слышать, заставило её нахмуриться.
— Это припасы для BAT. От тепловизоров до лазерных дронов!
Солдаты, разинув рты, восхищались техникой от Airdoor.
Но Чон Ха, холодно отвернувшись, пошла к площадке, где подполковник орал, и начала механически увязывать грузы.
— Сколько раз говорить: бери больше, чем нужно в Австралии! Хватай всё — от кабелей наушников до заземления и тряпок! Лучше перебрать, чем просить у других! В этом году ещё и Япония участвует — будешь кланяться им за подачками?
Крупномасштабные учения в Южном полушарии — Pitch Black, «Кромешная тьма».
Эти военные тренировки, проводимые Королевскими ВВС Австралии, длятся две недели. Команды «синих» и «красных» сражаются в условиях слабого освещения.
Эскадрилья F-15K Чон У Гёна и отряд F-16 через два дня полетят в Австралию.
Пытаясь выкинуть мысли о Ким Гон Хёке, она обернулась на шёпот водителя, часто таскавшегося за ней.
— Говорят, «Лебеди смерти» тоже будут.
— Ну, американские бомбардировщики! B-1B… Те самые, что могут бомбить Северную Корею с неба над Чеджудо!
Чон Ха, работавшая согнувшись, посмотрела на него. Его блестящие глаза были близко.
— Госпожа капитан, можно попросить?
— Сфоткаете тайком? B-1B с флагом Кореи…
Заметив её холодный взгляд, водитель притворно надулся.
— Ну, говорят, он такой красивый! Обтекаемый, как лебедь, особенно нос. А бомб несёт шестьдесят тонн!
— Ай, капитан, всего одну фотку!..
Чон Ха покачала головой, глядя на его умоляющий жест.
Закончив с грузами под крики подполковника, она завершила дела.
Летняя жара, измучившая её, отступала.
Чон Ха, закинув на плечо рюкзак размером с чемодан, смотрела на гудящие винты транспортника. Ветер бил так, что глаза не открыть.
Тяжёлый голос снова давил на плечи. Чон Ха шагнула в тёмный отсек самолёта.
После десяти часов полёта шея и плечи затекли.
Палящее солнце жгло лоб. Поддержка, прибывшая раньше, разгружала и сортировала припасы, не успевая поесть.
Чон Ха, работая без остановки, думала о труде У Гёна, который сейчас был в полёте.
Австралия, Франция, Германия, Индия, ОАЭ, Сингапур, США, Япония — ВВС всех стран собрались здесь.
Перед отлётом У Гён был подавлен. Его низкий голос, спрашивавший, зачем туда лететь, не выходил из головы.
Вдруг стало шумно. Механики, бросив еду, организованно побежали встречать прибывающие самолёты.
Истребители других стран начали садиться: французские Rafale, британские Typhoon. Пустой ангар заполнялся.
Эскадрильи — от шести до пятнадцати машин.
Пилоты, закончив полёт, здоровались с механиками.
Чон Ха, прислонившись к стене, наблюдала, когда кто-то подошёл.
— Почётный председатель хамов!
Неловкий корейский с деревенским акцентом. Знакомая женщина-пилот с широко раскинутыми руками и круглыми глазами.
Курсантка из Турции. Дружбы не было, но мусульманку, любившую свинину и алкоголь, трудно было забыть.
В лётной форме, она, похоже, вернулась на родину и стала пилотом истребителя.
— Ого!.. Председатель, ты меня помнишь? Я же не натворила ничего.
— А ты лучше заговорила по-корейски.
Чон Ха переспросила, и Женя, прикусив губу, ухмыльнулась, как проказница.
— Я, как это… А, я была ветреной!
— В академии ни дня без романов. Всех я соблазнила.
— Теперь скажу: я была ветреной, а ты слишком правильная. Поэтому я тебя поругивала. Но рада встрече.
Она, обнажив дёсны, коротко обняла Чон Ху.
В этот момент воздух загудел. Чон Ха, следуя взглядам механиков, подняла голову.
Два огромных бомбардировщика скользили по полосе к ангару.
Вспомнив мольбы водителя, она невольно хмыкнула, увидев изящный силуэт. Достав телефон, Чон Ха навела камеру на «Лебедя смерти» — американский B-1B.
Канопе медленно открылось, пилот снял шлем, обменялся сигналами.
Американские механики подставили трап, и пилот спрыгнул длинными ногами.
Белое лицо, смеющееся, смахивая пот с волос, попало в объектив.
— Кстати, знаешь? Кроме меня, тут ещё…
Тук. Телефон упал на бетон. Рука повисла, как оборванная нить.
Один из пилотов, первым приземлившийся, смотрел на неё в упор и шёл ближе.
Чон Ха издала ошеломлённый звук:
В бессонные ночи она сотни раз представляла их встречу.
Но клялась — не так, не в лётной форме, не настоящим пилотом. Его, с больным сердцем, за штурвалом истребителя…
Сначала бросились в глаза чёрные, блестящие волосы.
Плечи с незнакомыми нашивками и американским флагом стали шире, рост — выше на пару сантиметров.
Его бунтарская натура исчезла: осанка твёрдая, волосы короткие — не то, что раньше. Следы времени.
Идеальные брови и равнодушные глаза больше не скрывались.
Он протянул руку для приветствия собравшимся у ангара, здороваясь с каждым, приближаясь к ней.
Чон Ха неуклюже коснулась щеки, не понимая своего выражения. Хорошо, что буря была только в груди.
После выпуска, тренировок, залечивая синяки, она вспоминала его каждый день.
Если мы встретимся… Поздороваться? Или извиниться? Я столько проклятий на него вылила…
Она надавила пальцем на грудь. Но ты не обязан знать, как много я о тебе думала.
Закрыв и открыв глаза, она уловила резкий запах тела. Её ладонь крепко сжали.
Он стиснул её руку так, будто хотел раздавить. Рука, плотно сцепленная с её, душила.
С холодным взглядом он вдруг криво улыбнулся. Кивнув на упавший телефон, он сказал недобрым голосом: