Твоему ведомому. Глава 104
Нервы будто онемели. Чон Ха только глубоко вдохнула.
Когда рука разжалась, она подняла упавший телефон. Глядя на серый бетонный пол, она моргнула.
«В моей жизни не нужны такие пациенты, как ты».
С каждым порывом сухого ветра оживал старый голос. Голова кружилась.
«Прежде чем мне убирать твой труп, я выброшу тебя первым. Хочешь умереть — умирай без меня».
Медленно распрямившись, она увидела мужчину, уже холодно отвернувшегося.
«Старшая, поехали со мной в Америку».
Когда-то слабая мольба растворялась вдали.
Она не помнила, как оказалась в помещении. Как только дверь туалета закрылась, руки затряслись.
Чон Ха, подавляя неровное дыхание, поспешно набрала У Гёна.
Только услышав автоответчик, она поняла, что он ещё в полёте.
Чон Ха прижала ладонями готовые лопнуть глаза.
Десять лет она жила, забывая. Но время не стёрло тошноту в груди.
Подойдя к раковине, она резко повернула кран. Ухватившись за край, глубоко подышала и умылась холодной водой.
Ты молодец. Она повторяла слова, утешавшие её в одиночестве десять лет.
Ты молодец. Шептала снова. Вы просто разошлись, каждый в свою жизнь…
Но сердце всё равно колотилось. В зеркале отражалось ошарашенное лицо, но она заставила себя собраться.
Чон Ха вытерла руки и вышла из туалета, вернувшись к работе, будто ничего не произошло. Успокаивая ноющую грудь, она размышляла. Но, завернув за угол, столкнулась с кем-то.
Незнакомый запах духов остановил её. Женщина с американским флагом на рукаве держала мужчину за руку, восстанавливая равновесие.
Ох. Чон Ха замерла. Не ожидала встретить его так скоро.
Голова побелела. На лице мужчины, резко отвернувшегося, проступило лёгкое раздражение. Заметив это, она напряглась.
Его голос, извиняющийся за женщину, был формальным и сухим.
Теперь понятно, почему Чжин Чжу жаловалась, что Кан Хи Сэ молчалив. К чужакам он так равнодушен.
Чон Ха, игнорируя горькую боль, коротко поклонилась. Хотелось сбежать.
Женщина, ярко улыбнувшись, указала на корейский флаг на форме Чон Хи.
В её протянутой руке чувствовалось тепло коллеги.
Но, глядя на них в одинаковых лётных комбинезонах, Чон Ха не могла открыть рот.
На груди мужчины блестели три золотых дубовых листа. Она знала, что это за звание.
Чон Ха слабо улыбнулась и коротко ответила:
Щека горела под его взглядом, но, к счастью, лицо не дрогнуло.
Она отступила на пару шагов, словно убегая. Миновав фигуру, загородившую путь, она наконец вдохнула.
Лучше бы звон в ушах. Чон Ха слегка поморщилась и ускорила шаг. Едва завернув за угол, она услышала запоздалый ответ:
Чон Ха неуклюже замерла. Словно камнем ударили, она моргнула.
Куда идти дальше, она не знала. Грусть и одновременно равнодушие охватили ее: странное чувство.
На огромной базе рядами стояли истребители.
Перед началом Pitch Black все ВВС стран проводили адаптационные тренировки.
Распаковывали грузы, привыкали к часовому поясу, проводили совещания, делали лёгкие вылеты в австралийское небо.
С земным персоналом и диспетчерами отрабатывали взаимодействие, чтобы снять чувство чужеродности.
Чон Ха, глядя на возвращающийся K-15F после тренировочного полёта, снова укрылась в столовой.
База была огромной, с множеством помещений — идеально для пряток.
— Им Чон Ха, сколько ты будешь меня избегать?
Мужчина с мокрыми от пота волосами тяжело дышал.
Чон Ха попыталась вырвать схваченное запястье, но оно не поддалось.
Глядя на нахмуренного Чон У Гёна, она заговорила дрожащим голосом:
— Пока не смогу тебя обмануть.
— Пока не смогу улыбаться так, чтобы ты поверил, что мне правда смешно. Пару дней хватит.
— Ты прав, я знала, почему ты сказал не участвовать. Не хотела, чтобы заметили, как я шатаюсь.
— Ты прав, зря я приехала. Но не хочу это признавать. Жила без гордости, а теперь вдруг взбунтовалась. Боюсь, увидев тебя, сорвусь.
Чон Ха, переведя дыхание, посмотрела на него.
— Я просила время в сообщении. Друг хочет стать круче, а ты не можешь пару дней потерпеть?
Чон Ха, потирая глаза, пробормотала:
— Бесит… Этот сопляк выше меня по званию.
В этот момент живот громко заурчал. Ухмыльнувшись, У Гён повёл её в столовую и усадил.
Чон Ха посмотрела на него с недовольством. Он, довольный, ухмыльнулся.
— Твоя дурацкая гордость напомнила старые времена. В академии ты была уморительна. Голова не варила, а ты пялилась на меня. Я скучаю по тем дням.
Он что, оскорбил меня? Она вспыхнула, но он ткнул её в подбородок.
Его губы медленно разомкнулись.
В зале совещаний толпились офицеры всех стран, как муравьи.
Перед грубой бетонной стеной стояла большая доска, столы были простыми.
Сотни военных не уместить, так что садились по старшинству званий.
Остальные стояли, скрестив руки.
Громкий голос разнёсся по залу. Пожилой австралийский офицер указал на кого-то.
Чон Ха, скрестив руки, равнодушно присоединилась.
Миссионный командир — главнокомандующий, отвечающий за план и выполнение.
Мужчина, без эмоций, подошёл к доске. Чон Ха невольно скользнула взглядом по его широким плечам и прямой осанке.
Хлопки затихли. Он, оглядев офицеров, буднично заговорил:
— Здравствуйте. Майор Сэй Паркер, тридцать седьмая экспедиционная бомбардировочная эскадрилья, база Эллсворт, США. Начнём с виртуального боя. Союзники — «синие», противник — «красные». «Синие» — оборонительные операции, «красные» — OCA наступательные.
Его голос был сухим, почти холодным, но уверенным, будто он привык к таким собраниям.
Чон Ха была поражена его манерой. Горы и правда сдвинулись.
Он, равнодушно оглядывая зал, остановил взгляд.
Чон У Гён, сидевший с ногой на ногу, обернулся.
Кан Хи Сэ, игнорируя всех, смотрел на Чон Ху, стоявшую в стороне, и холодно сказал: