Твоему ведомому. Глава 85
Толстый язык ткнул под слюнные железы. Странное ощущение, когда слюна хлынула потоком, заставило пальцы Чон Хи на ногах сжаться.
В то же время длинные пальцы задели кожу вокруг соска. Они катали затвердевший кончик, иногда щипая, посылая электрические разряды.
Что это? Я не знаю таких ощущений…
Большая рука грубо мяла её тело, скользя по разным местам.
Каждый раз, когда сильные пальцы сжимали её ягодицы или промежность, словно тесто, жар нарастал.
Он умело разминал её тело широкой ладонью и кончиками длинных пальцев.
Чон Ха только крепко прикусила губу. Эти ощущения всё ещё были неловкими и стыдными. Но именно поэтому эта ночь станет незабываемой.
Он собирал её грудь, лаская, иногда сжимая так, будто хотел раздавить. Там, где проступали рёбра, он царапал ногтями, кусал соски.
Сначала твёрдые, они размягчались, когда Кан Хи Сэ жадно стал посасывать, как переспелую хурму.
Набухший ореол внезапно стал огромным. Каждый раз, когда он зажимал вершину зубами, Чон Ха теряла контроль.
Незнакомое ощущение заставило её рефлексивно оттолкнуть его плечи, но его голова, прилипшая к груди, не шелохнулась.
Его высокий нос был виден. Красный язык нагло давил на сосок, будто пытаясь проглотить его, яростно жуя. Слюна липко размазалась по груди.
Чон Ха зажмурилась. Тогда он пробормотал сдавленным голосом:
— Похоже, им я тоже нравлюсь. Прилипают к нёбу, чёрт подери.
Его глубокий взгляд пугал. В дыхании чувствовалось неприкрытое возбуждение.
Чон Хе стало так стыдно, что она готова была сгореть. Я должна мучить его. Должна причинить боль…
Вдруг его голова скользнула ниже. Чон Ха, забыв о больной лодыжке, в панике дёрнула ногой, но он поймал её за икру.
Кан Хи Сэ закинул её колено на плечо и несколько раз чмокнул внутреннюю сторону бедра.
Когда её бёдра невольно раздвинулись, Чон Ха поспешно закрыла промежность ладонью и крикнула:
Когда её интимная зона оказалась на виду, она словно очнулась. Она поняла, как мало знала.
Обычные трусы без кружев. Его тёмный взгляд прилип к ним и не отрывался.
Он прижал её бёдра ладонью, фиксируя. Лёгкое ощущение растяжения было некомфортным.
В этот момент его дрожащие пальцы коснулись её лобка. Они скользили вниз и вверх, точно следуя контурам её складок.
От этого её талия вздрогнула. Это было шокирующе и унизительно.
Но не успела она почувствовать стыд, как его нос вдавился в её трусы. Она ахнула от ужаса.
— Эй, не надо! Надо помыться!..
— Ты же хотел сделать что-то из порно, да?
Чон Ха яростно уставилась на него. Пусть у неё мало опыта, но это она знала.
Показать своё тело, раздвинуть ноги — всё это было впервые, и ей было мучительно стыдно. А он ещё и лицо туда суёт! Она была в отвращении.
— Я всё поняла. Признайся, хотел языком там грязно возиться?
— Это вообще негигиенично. Пропусти этот этап.
Чон Ха замерла. За всю жизнь её никто так не называл.
— Такая чистюля. У тебя, старшая, блять, настоящий стиль.
Кан Хи Сэ уткнулся лбом в её живот, хмыкнув. Его волосы щекотали, вызывая жар.
— Но знаешь, пропускать надо другое.
Он вдруг схватил с тумбочки обычную бутылку воды.
Открутив крышку, он вылил воду прямо на трусы Чон Хи.
Она вскрикнула от шока, а вода начала просачиваться через мокрую ткань.
Мокрые трусы облепили тёмные волосы и складки, похожие на траву. Дыхание Кан Хи Сэ стало резким.
Он без колебаний прижался языком к мокрым трусам. Заглотив ткань, он точно надавил на клитор.
Лаская его вперёд-назад, он приподнял её бёдра, раздвинув челюсть. Каждый проход языка заставлял тело пульсировать.
Пальцы на ногах напряглись, и нога в гипсе заныла. Дыхание учащалось.
Когда он грубо оттянул трусы, лёгкий ветерок коснулся её кожи.
Он хохотнул. От холодного воздуха её плоть дрогнула. Чон Ха прикусила язык, сдерживаясь.
Он жадно лизал её складки. Как будто смакуя лакомство, он прижимал язык, одновременно теребя клитор большим пальцем.
Глубоко внутри раздавался влажный звук смешивающихся воды и слюны.
Её руки, сжимавшие одеяло, дрожали от напряжения. Изо рта вырывались смущающие звуки, которых она никогда не слышала.
Чон Ха не могла сдержать стоны. Он лизал края, а затем просунул язык внутрь.
Из-за настойчивого языка у Чон Хи вырвался крик. Её волосы задели его нос.
Кан Хи Сэ весь покраснел — уши, нос, губы, язык, всё алело, от чего рябило в глазах.
Он уткнулся лицом и яростно двигал головой. Его нос тёр клитор, а рука, поднявшись к груди, сжимала её до боли. Жгучая волна наслаждения нахлынула.
Хотя она не летала, тело будто взмыло. Бёдра дрожали.
Кан Хи Сэ то жадно сосал, издавая вульгарные звуки, то ослаблял напор, дразня.
Повторив это пять-шесть раз, он довёл её до отчаяния.
Казалось, она вот-вот достигнет вершины, но не могла. Это сводило с ума. Дыхание сбивалось.
Язык пересох. Словно угадав, он поднялся выше.
Чон Ха послушно открыла губы, втягивая его язык.
Они сплелись в непрерывном поцелуе.
В этот момент его пальцы скользнули внутрь её.
Сволочь. Не один, а три пальца. Но не успела Чон Ха возмутиться, как встретилась с его глазами. Его зрачки были ненормально расширены, белки налились кровью.
Она замерла от страха, затаив дыхание. А его длинные белые пальцы продолжали двигаться с влажным звуком.
— Если знаешь, спой… Ха, у меня голова кружится. Пальцы сейчас сломаются…
— Вытащи! Это же можно пропустить! Ведь главное…
…всё равно впереди! Чон Ха кричала, обливаясь холодным потом. Кан Хи Сэ вспыхнул:
— Дай мне секунду, чтобы отвлечься…
Чавк, чавк. Вульгарные звуки лились из её тела. Сначала вытащи их, и всё!
Кан Хи Сэ, похоже, и правда терял сознание, тяжело дыша. Проблема была в том…
— Не могу. Всё, думаю только о тебе.
…что он опёрся прямо на её промежность, мокрый от пота, словно при гипервентиляции.
Гипервентиляция — интенсивное дыхание, превышающее потребности организма в кислороде.