Пожалуйста, пристрелите меня. Глава 26
Раздался глухой стук, будто кто-то навалился на дверь. Не услышав ответа, зомби за дверью начал колотить её ещё яростнее, словно умоляя впустить. Увы, но здесь уже было занято: два человека и одна собака. Ю Ён в ответ тихонько постучала по двери, давая понять, что внутри кто-то есть, и повернулась.
— Эй, сначала... Мама дорогая!
В ту же секунду она столкнулась взглядом с золотыми глазами, вспыхнувшими в бледном свете, и вздрогнула от неожиданности.
Правильно, нужно было уточнить: один человек, одна собака... и один зомби.
— Не слишком ли откровенно вы сейчас испугались?
Глаза, яркие как полная луна, от её реакции стали тонкими, как серп в ночь новолуния. Боясь, что эта «луна» снова скроется во тьме, Ю Ён поспешно поправилась:
— Я испугалась не твоих глаз, а того, что ты был слишком близко.
— Ага, то есть глаза испугали...
— Ха… Может, их просто вырвать?
Он сжал воздух возле глаз, будто хотел вырвать их вместе с орбитами. Пальцы дрожали, стиснутые так, словно из них могла вот-вот хлынуть кровь, несмотря на то, что внутри ничего не было.
Ю Ён, опустив оружие на пол, поспешно обхватила его кулак обеими руками и аккуратно разжала его пальцы, оставившие на коже следы от ногтей.
— Слушай, тут теснее, чем кажется.
Она поспешно перевела разговор в другое русло, чтобы он не провалился в ещё более мрачное настроение. Ю Ён осторожно оглядела комнату. За их спинами возвышался невысокий подиум, на котором аккуратно лежал кожаный матрас. Получалось, что из мебели здесь была только одна узкая односпальная кровать.
Теперь было понятно, почему он стоял так близко к двери — просто больше стоять было негде. Правда, даже грязный матрас не особо вызывал желание на него залезть. Единственный, кого это не смущало, был пёс — он ловко вылез из узкого пространства у обувного шкафа и плюхнулся прямо на матрас, оставляя пыльные следы.
— Так он уже есть. У вас на винтовке и у меня.
Он кивнул на тактический фонарь, прикреплённый к оружию. Ю Ён порылась в карманах и достала то, что прихватила с прилавка: свечи, спички и влажные салфетки.
— О, как раз волновался, что батарея сядет. Это подойдёт.
— Я зажгу свечи, а ты пока протри матрас. Всю ночь на ногах не простоим.
Рюн открыл пачку салфеток, которые за столько лет высохли до состояния наждачки, и усмехнулся:
— Главное — стряхни пыль. Лучше, чем ничего.
Пока он откашливался, вытирая матрас, Ю Ён чиркнула спичкой и зажгла свечу. Похоже, свечи держали здесь на случай отключения света — фитиль был абсолютно новый. Пламя мягко заплясало и заполнило комнату тёплым, золотистым светом, который был куда приятнее фонарей и равномерно освещал всю комнату.
— Эй, подвинься, — рыкнул Хо Рюн псу, который развалился прямо посреди кровати. Возможно, обидевшись, что Рюн не съел подношение, пёс не сдвинулся с места, несмотря на обращение на «собачьем языке».
— Оставь. Он решил, что это его место.
— Почему вы его впустили? Надо было оставить снаружи. И так тесно.
— Просто… он, кажется, хотел быть рядом с нами.
— Вот же. Вы везде находите, к кому привязаться. Как уж тут не ревновать…
Он легонько ткнул пса в бок пальцем. Пёс, будто давно привыкший к человеческим ласкам, вытянул лапы и с довольным видом улёгся набок.
— Гляньте, как удобно устроился.
— Всё, хватит вытирать. Мы ведь сами грязные.
Ю Ён поставила свечу на полку у стены. Взбираясь на матрас, она заметила, что он снял ботинки, и спросила:
— Да, машинально. И всё же общее пространство… Вы не снимайте, тут грязнее, чем кажется.
Он протёр место, где должна была сесть Ю Ён, ещё пару раз. Уже образовалась куча использованных салфеток, перемешанных с пылью. Она сняла сапоги и аккуратно забралась на матрас.
Кровать, чуть больше односпальной, оказалась совсем тесной. Стоило им просто сесть — колени тут же соприкоснулись. Конечно, можно было бы сесть в разные концы, но у изголовья уже развалился пёс, так что это исключалось.
— Так тут и смотрели фильмы? Видимо, это одноместный номер. Для двоих не подходит.
Она с интересом уставилась на проектор, установленный под потолком. Видно было, что в DVD-комнате она впервые.
— Думаю, это всё-таки двухместный. Просто нарочно сделали тесно.
Когда её взгляд вернулся к нему, он нервно почесал затылок.
— Ну… чтобы парам было легче сблизиться…
— Из-за тесноты? Это что, самый дешёвый номер?
Похоже, она не уловила смысла, и он, слегка покашливая, продолжил:
— Ну, типа… в темноте, наедине… вот так вот… соприкасаться…
Он кивнул на их соприкоснувшиеся колени, будто намекая. В этот момент её слегка защекотало, и она подсознательно подтянула колени к себе и обняла.
Она отшутилась, стараясь скрыть волнение. Казалось, будто температура поднялась — сердце учащённо билось, а кожа будто горела от жара.
— Хотите поближе? Всё-таки теплее будет, если соприкасаться.
Ещё ближе? От этой фразы по спине пробежал холодок. Она инстинктивно отодвинулась до самой стены и опустила голову.
— Ты ведь и так без температуры, чего там греться…
Её слова, похоже, задели его, и он замолчал. Но когда она подняла взгляд, он покачал головой и протянул руку.
Его решительные глаза сияли, как у продавца, убеждающего клиента. Она нехотя взяла его руку — и правда, тёплая. У зомби температура была ниже, но его была почти как у неё. Проверив запястье, она равнодушно спросила:
Тепло от трения. Запястье всё ещё было холодным.
— Может, обнять, как раньше? Одежда без температуры, но греет.
Наоборот, лицо горело, сердце колотилось, как после выпивки, тело пылало.
— Значит, вам неприятно моё касание? — спросил он.
Он попал в точку, но признаться не хотелось. Это означало бы, что она всё время думает о нём и напряжена.
Да, она боялась этого трезвого сексуального напряжения. Спрятав лицо в коленях, она вдруг разозлилась на его напор.
Но, подняв голову, она увидела неожиданное. Несмотря на тёплый свет свечи, его глаза потухли. Он тоже поджал колени, сгорбился, прижавшись к стене, создав между ними расстояние в ладонь.
Она поняла, что разговор пошёл не туда. Он горько улыбнулся и продолжил:
Когда она осознала, что он говорит о страхе быть съеденным, в памяти всплыли его дрожащие глаза перед отрубленной рукой.
— Та рука… я на секунду захотел её съесть.