Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 7
Мысль о том, что она оставила Со Ха Хёна одного, пробила в груди Ын Гиль дыру.
Но ей казалось, что места для её вмешательства нет. Несмотря на их совместную жизнь, он выглядел выцветшим, чужим и… опасным.
Или, скорее, уязвимым, на грани?
Тяжёлые ноги внезапно замерли.
Ён И Чжи стояла посреди коридора, успокоившись. Она мельком взглянула за спину Ын Гиль, явно интересуясь Со Ха Хёном. Но Ын Гиль не могла позволить ей встретиться с ним. Она вежливо ответила:
Хрупкие запястья, лодыжки и шея Ён И Чжи делали её похожей на птицу, готовую улететь от дуновения ветра, но взгляд был иным. Глаза горели возбуждением, хотя голос оставался мягким и спокойным. Ын Гиль, уловив этот контраст, заговорила:
— Если мне что-то не нравится, я лезу напролом, не глядя на статус. В интернете до сих пор полно мемов.
Ын Гиль хмыкнула с вызовом, и Ён И Чжи выпрямила спину.
Грубая, невоспитанная Кон Ын Гиль была ей невыносима. Ён И Чжи даже не допускала мысли, что Со Ха Хён забудет её и женится. Для неё Ын Гиль была воровкой, укравшей её место.
Со Ха Хён был полностью моим. Без меня он был сумасшедшим, неспособным жить нормально.
Ён И Чжи становилась всё резче.
— Не жадничайте, спортсменка Кон.
— Мы с Ха Хёном были связаны больше десяти лет.
— Знаю. А теперь он связан со мной, вплоть до постели.
Ён И Чжи замолчала, глубоко вдохнув, будто сдерживая себя.
— Я вернулась ради Ха Хёна. Он не может без меня, а мне нужно моё место.
— Теперь-то? — Ын Гиль зло усмехнулась. — Слушай, ты же тогда сбежала. Если Ха Хён тебе так не нравился, что ты вышла за другого, дай и ему повеселиться с другой женщиной.
— Ты несёшь бред, вот и я попробовала. Что не так?
Ён И Чжи онемела. Она не хотела признавать, что такая вульгарная, низкая женщина заняла её место. Её ухоженные ногти впились в ладони.
— Ты была замужем семь лет, да? Тогда оставь Ха Хёна в покое, пусть живёт с другой. Так честно. Возвращайся через семь лет, тогда я с тобой разберусь.
— Бросила, а теперь подбираешь? С чего бы? — холодно отрезала Ын Гиль и прошла мимо. Ён И Чжи, ощутив небывалое поражение, издала горький смешок. В её ясных глазах загорелся яд. Она с насмешкой бросила вслед удаляющейся Ын Гиль:
— Думаешь, через семь лет у тебя появится уверенность? Не думаю.
— Кон Ын Гиль, ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, как беспощадно Со Ха Хён любит.
На лице Ён И Чжи проступило низкое удовлетворение.
— Я прожила это до предела. А ты? Ты никогда не узнаешь. Потому что нынешний Со Ха Хён — это просто оболочка, которую я до костей выжала и выбросила.
— Кто имеет право что-то заявлять?
Ён И Чжи, проходя мимо застывшей Ын Гиль, намеренно прошептала:
— Твоя так называемая «любовь» — это всего лишь использованная оболочка.
И, наконец, всё ехидное и колкое исчезло с её лица. Ён И Чжи одарила собеседницу ослепительной, как ни в чём не бывало, улыбкой.
Дверь открылась. Две, будто побитые, вошли в дом. Ын Гиль, не давая Мин А, ошеломлённой внезапным появлением Ён И Чжи, опомниться, потащила её за собой. Настал момент использовать ключ, который дала Хо Соль Юн.
Если всё, что он так нежно обнимает, окажется лишь пеплом…
Ын Гиль начала сомневаться в каждом моменте близости с Со Ха Хёном.
Что, если только я была искренней?
Прежде чем встретиться с Со Ха Хёном и всё выяснить, она хотела собрать все возможные сведения. Не хотела ни раниться по глупости, ни срываться.
— Подскажите, где вторая невестка? — спросила Ын Гиль.
— Младшая госпожа ненадолго вышла. Позвонить председателю и сообщить, что вы здесь? — ответила Кёнджу, управляющая хозяйством дома Чжегён.
— Не надо. Я зашла кое-что взять.
— Если бы вы предупредили, я бы всё подготовила… — с сожалением сказала Кёнджу.
— Ничего страшного. Мы с Мин А сами разберёмся, не отвлекайтесь от своих дел.
Они с Мин А поднялись на второй этаж.
— …В-вот эта комната, — Мин А указала на дверь в конце коридора.
Со Ха Хён давно съехал, так что комната, вероятно, пустая, без людей и тепла. От неё уже веяло холодом.
Ключ повернулся, и дверь открылась.
«Если почувствуешь, что теряешься — загляни туда».
«Есть вещи пострашнее. И они ещё живы».
В комнате было темно из-за плотных штор, пахло старой пылью. В воздухе стоял затхлый запах пыли. Осматриваясь, Ын Гиль с сухим смешком провела рукой по лицу. Все чувства натянулись, словно струна, и тут же застыли в холоде.
Нет, это было разочарование и грусть.
Унылая комната Со Ха Хёна была одержимо заполнена портретами Ён И Чжи. На стенах не осталось места, а на полу громоздились сотни рамок и листов. Одержимость мужа жгла кожу, и это было неприятно.
— П-после её исчезновения… б-брат начал рисовать, — сказала Мин А.
Как она и говорила, качество рисунков было ужасным. Но любой узнал бы в них Ён И Чжи. Грубые, неумелые наброски, но полные яростной одержимости.
— …Ха-ха, — Ын Гиль вдруг рассмеялась.
Её больно кольнуло отчаяние Со Ха Хёна. Видимо он, не в силах отпустить исчезнувшую любовь, царапал её образ пальцами, как мог. Это было болезненно.
Ын Гиль закрыла лицо руками. Его прошлое, запертое на ключ, не исчезло. Оно всё ещё здесь, живое.
Может, энергия на любовь в жизни ограничена. Если он так упорно любил кого-то, сколько у него осталось для других?
Мысль, что его чувства к ней — лишь остатки после страсти к другой, заставила её лицо исказиться.
Я жадная… Смогу ли я довольствоваться этими крохами?
Нужно найти ответ. Иначе их отношения с Со Ха Хёном рухнут.
Ын Гиль опустилась на пол в комнате, увешанной Ён И Чжи, и, закрыв глаза, словно медитируя, начала искать. Ей нужен был повод не отказываться от Со Ха Хёна. Причина держаться за него.
Открыв глаза, она вновь видела только Ён И Чжи, но всё равно хотела найти решимость любить его здесь, среди беспощадных следов его прошлого.
— …Э? — Мин А, с бледным лицом осматривавшая комнату, вдруг начала рыться за столом.
Мин А держала старую видеокассету. На пожелтевшей этикетке детским почерком было выведено почти стёртое:
Они переглянулись, озадаченные.
Телефон Ын Гиль внезапно завибрировал.