Непробиваемый блок. Глава 1. Часть 7
Стоило только взглянуть на собранные за ночь материалы секретарем Намом, как Со Ха Хён был просто ошарашен.
Его наполовину пришибленная младшая сестра, которая ни с кем в доме не выдерживала зрительного контакта дольше пяти секунд, редко открывала рот и почти никогда не проявляла эмоций, оказывается, целых девять лет яростно бегала за одной спортсменкой.
Увидев эти записи, Ха Хён сильно нахмурился.
...У младшей что, раздвоение личности?.. Такую «пришибленную» он ещё не видел.
Всё началось с того, что Со Мин А без предупреждения влезла в командный автобус Кон Ын Гиль. С тех пор она умудрилась наворотить уйму всего.
Её выгоняли с матчей десятки раз за чрезмерную поддержку команды. Она попадала в чёрные списки за террористические письма в Корейскую волейбольную ассоциацию. Вычисляла и громила злостных комментаторов на спортивных форумах. Проводила несанкционированные дежурства возле дома Кон Ын Гиль. А ещё — «охраняла» её, притворяясь сталкером... И это еще не всё.
Было очевидно: Мин А без остатка тратила свою энергию на совершенно чужого человека. Она готовила для неё обеды, каждый день проверяла её самочувствие, ездила за ней на выездные матчи, сидела ночами, дарила подарки, иногда даже ходила на свидания... Список можно было продолжать бесконечно.
Вместо того чтобы вызвать на неё полицию, она, наоборот, позволяла себе увлечься этой странной связью. Более того — не побоялась влезть в церемонию бракосочетания, вытащив невесту прямо из-под венца, прекрасно понимая, что это может стоить ей карьеры.
Как представитель волейбольной сферы я в бешенстве!..
Кон Ын Гиль с самого начала позволяла Мин А делать, что та хотела, иногда даже подталкивая её к этому.
Эти двое были начисто лишены здравого смысла и опыта нормальных отношений, и оба слепо обожествляли друг друга. Со Ха Хён знал только одно слово для такого рода чувств.
Решительный удар пришелся, когда в списке покупок сестры в интернет-магазине он наткнулся на товар с описанием «☆Гарантия максимальной вибрации☆».
И, когда сегодня он увидел ту же штуку здесь, в квартире, то почувствовал себя совершенно разбитым.
В помещении повисла тяжёлая тишина.
Со Ха Хён стоял, скрестив руки на груди, прислонившись к дверному косяку. Даже когда девушки быстро вышли из душа, он так и не снял туфли. Его молчаливое отвращение к этому месту чувствовалось явно.
— Времени мало, поэтому я перейду к предложению, — его голос был холодным и ровным. — Вступайте в Чжегён, спортсменка Кон.
— Че... что?.. — заморгала она.
— Иначе ваша возлюбленная подружка станет мусорной корзиной для никчёмных смотрин или ближайшие три года проведёт взаперти.
От таких колких слов лицо Ын Гиль сразу перекосилось.
— Вы говорите, что это предложение, но звучит как угроза.
Она молча обратила взгляд к Со Мин А, которая стояла, словно мёртвая, с немым вопросом: это точно твой брат? — и та, побледнев, испуганно замотала головой.
— Послушайте. Даже если по документам вы её брат, на нормальную семью это не похоже. Я не хочу обсуждать свою жизнь с таким человеком.
— В Чжегёне нет понятия «семья». Только коллектив, — всё так же бесстрастно отозвался он, не изменившись в лице. — Семья у нас — сборище подонков, с которой нормальные люди не водятся.
— Но раз уж явился я, более-менее вменяемый ублюдок, вас не утащат в подвал с тряпкой, пропитанной хлороформом.
Его глаза, игриво изогнувшиеся, напоминали крюк, с которого капает кровь, — жутковатые.
...Он меня успокаивает или пугает?..
Со Ха Хён чуть склонил голову и задумчиво уставился на Ын Гиль. Казалось бы, скучающий взгляд, но стоило их глазам встретиться, и безобидный воздух в комнате стал колючим.
— Выбрали нарочно: тупенького, слабенького мальчика, который вот-вот свалит из Кореи. Но кто-то всё испортил, и дело закончилось скандальной отменой свадьбы. Слухи уже ползут по всему высшему обществу.
— И, конечно, по слухам виноват во всём брат невесты, да? — жёстко бросила Ын Гиль, посерьёзнев. — Постыдитесь. Подсунуть сестре такого бабника — это не достижение.
— Значит, если вам ещё не приходилось выбирать меньшее зло, вас просто жизнь не тронула.
— Может, для начала заткнутся все те, кто хотел надеть на Мин А свадебное платье, даже её мнения не спросив? — Ын Гиль перешла в наступление.
Со Ха Хён, чтобы подавить странное возбуждение, напряг брови. Кон Ын Гиль была атакующей до мозга костей не только на площадке, но и в жизни.
Как же давно меня так не провоцировали.
Его дурной нрав впервые за долгое время ожил. И чем сильнее он заводился, тем плотнее надевал маску человечности. Для начала — мягкий тон.
— К счастью, никто не опознал спортсменку Кон Ын Гиль. Осталась только версия про любовницу-лесбиянку. Но... — Со Ха Хён слегка ослабил галстук — в тесной квартирке становилось душно. — Если только мы не перебьём слухи другим скандалом.
— Конечно, опять "предложение", да?
— Если откажетесь, на вас натравят адвокатов Чжегёна. Вас будут рвать на куски, а потом влепят два года тюрьмы за клевету. К тому времени карьера будет окончательно уничтожена. Так что да, это всё ещё предложение.
Ын Гиль нелепо рассмеялась сквозь отчаяние.
— Насколько я знаю, Чжегён ещё всерьёз рассматривает план, что спортсменка Кон похитила младшую дочь.
— Весело, да? Всегда есть ад похуже. О, повторите ещё раз такое выражение лица? Я бы снял на видео.
Ын Гиль уставилась в потолок. Отчего её жизнь такая тернистая? Она вдруг почувствовала жалость к себе.
— Так что переезжайте в Чжегён и проходите курс по обучению зятьев.
— Пусть это и неофициально, но я искренне обучу вас.
Он скользнул взглядом по часам.
— С учётом консервативных настроений в обществе, Чжегён вряд ли станет брать на себя имидж передового новатора. Но если вы и дальше хотите быть рядом с Мин А… — мужчина лениво взглянул на наручные часы, а потом его взгляд прилип к ней, как магнит. — Вам придётся сначала жениться на мне, мэдже.
Слегка опущенные глаза выглядели чертовски ласковыми, но по коже всё равно пробежал холодок.
— Я промолчу о ваших отношениях с Мин А, если вы одолжите мне свою запись в реестре. Так что подыграйте и моему обману, а?
Здесь в оригинале Ха Хён говорит Ын Гиль одолжить своё имя (или "реестр" в переводе). В данном случае подразумевается семейный реестр (по-корейски 호적, hojeok, или в современной системе 가족관계등록부, gajok gwangye deungnokbu). Это официальный документ в Южной Корее, в котором фиксируются данные о семье, включая браки, рождения, смерти и другие изменения статуса.
При заключении брака в Корее данные о супругах вносятся в этот реестр. В контексте истории, где обсуждается фиктивный брак между Ын Гиль и Ха Хёном, "одалживать реестр" означает, что Ын Гиль предоставляет своё "имя" (или юридический статус) для внесения в семейный реестр Ха Хёна, чтобы создать видимость брака. Это фиктивное соглашение, где она "одалживает" своё место в его реестре, чтобы он мог использовать этот брак для своих целей. В современной системе каждый человек имеет собственную запись, где фиксируются его личные данные: браки, разводы, рождение детей и т.д.
Почему "реестр" в переводе? Чтобы передать юридический и формальный характер корейской системы. Слово "имя" (как в оригинале) могло бы звучать слишком абстрактно по-русски, а "реестр" сразу намекает на официальный документ, связанный с браком.
Он безжалостно таскал их туда-сюда — из горячего в холодное — выбивая дух, а затем с нахальным лицом захватывал контроль. Этот мужчина точно знал, как играть людьми.
Девушки почувствовали, как у них тупеет сознание. Со Ха Хён щёлкнул пальцами перед носом у Ын Гиль, заставляя её вернуться к реальности.
— Вы вообще понимаете, что я сейчас вам делаю предложение?
— Хотите, вы будете и невесткой, и зятем одновременно. Никто не пикнет — всем только лучше.
Мяч скакал по сетке, яростно тряся её, и перелетел линию. Разговор тоже кидало туда-сюда — не поймёшь, куда вынесет.
Владельца клуба она сначала недооценила. Но он был игроком, привыкшим к любым ставкам. Такие люди всегда опасны. Нельзя позволить ему вертеть собой. Она размяла пальцы, как перед подачей.
— И вы правда считаете, что весть о вашей свадьбе способна перебить слухи о Мин А?.. Всё-таки её сейчас клеймят куда ярче: лесбиянка, любовная драма, разорванная свадьба... Это куда сочнее.
Мягкая улыбка Ха Хёна вдруг стала ядовитой. Лицо обрело пугающую цельность — в нём чувствовалась его подлинная суть.
— У меня ведь тоже есть богатое прошлое, — от этих слов Мин А вздрогнула. — Измены, разводы, грязные скандалы — чего у меня только не было. Настоящие мерзости, от которых тошнит, — он прищурился, словно вспоминая. — В высшем обществе обо мне говорят...
Ын Гиль, сама того не замечая, обернулась на Мин А. Та побледнела до синевы и судорожно мотала головой.
— Всё, к чему я прикасаюсь, ломается. Телом, разумом — хоть чем-то, но обязательно, — его голос был обманчиво нежным — как шёпот влюбленных. — Так что если я объявлю о свадьбе...
— Всем будет плевать на никому не известную Мин А и её сплетни. Все захотят узнать, чью жизнь я сломаю в следующий раз, — он облизнул пересохшие губы.
И в этот момент пошатывающаяся Мин А закричала:
Она вся дрожала, как перепуганный щенок.
— С-спортсменка! М-мой старший брат и правда псих!.. Точно псих!
— Это я пытаюсь узаконить твою любовь, сестрёнка.
Но Мин А не купилась. Она знала ядовитое прошлое своего сводного брата.
— Я д-девять лет т-тёрлась возле спортсменки Кон, не для того чтобы отдать её тебе в жёны! Ты ужасен, т-твоё предложение ещё хуже. Хотя я, я, что притащила мою спортсменку в это болото, самая худшая!
Слёзы заблестели в глазах Мин А. Нельзя было вовлекать её любимую спортсменку в этот кошмар. Она твёрдо решила не отдавать Ын Гиль ни Чжегёну, ни старшему брату. И тут…