Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 4
— …Что вы имеете в виду? — притворно переспросила Ын Гиль.
— Я слышала, что вы недолго встречаетесь. Это так?
— Тогда у вас должно быть много вопросов?
Она слегка склонила голову, погрузившись в размышления. Подыграть ей немного или сразу прижать? Оба варианта были чертовски привлекательными.
— Даже если я спрошу… вряд ли вы сможете ответить, — произнесла она с насмешкой. — Увлечения жены — это вам не любимая еда или нелюбимый школьный предмет.
На лице Ын Гиль заиграла жестокая улыбка. Между двумя женщинами мгновенно завязалась немая война. Потому что смысл сказанного был кристально ясен: «Ты что, и эрогенные зоны моего мужа знаешь?»
Хотя у Ён И Чжи было катастрофически мало информации о ней, Ын Гиль невольно нанесла точный и болезненный удар.
Она попала в самую суть — в патологичную, лишённую интимности связь между Ён И Чжи и Со Ха Хёном.
— Спасибо за заботу, директор. Но большинством таких вопросов занимается помощник Нам. Они ведь знакомы с тех пор, как вместе учились в средней, старшей школе и университете.
Подтекст был очевиден: а ты чем от него отличаешься?
Улыбка Ён И Чжи быстро растаяла, и она не стала её возвращать. Под показной приветливостью проступило лицо без выражения — удивительно печально-прекрасное. Через миг она снова оживилась:
— Вау… — воскликнула она с сияющим взглядом. — Вы, как и говорили, очень прямолинейная, спортсменка.
Под светом софитов её глаза блестели ещё сильнее.
С ума сойти… как она может так смотреть…
Такого влажного, подрагивающего взгляда Ын Гиль ещё не встречала. Если это врождённое — то точно редкий дар.
— Простите. Похоже, я слишком фамильярничала, — весело хлопнув в ладоши, Ён И Чжи резко перешла к делу: — Мне сообщили, что восстановление клубного дома «Ветроуказателя» идёт медленно. Из-за этого наши игроки вынуждены полагаться на милость других команд.
Смена темы произошла столь стремительно, что всё, что было сказано до этого, вдруг показалось простой формальностью.
Теперь, когда её лицо стало совершенно деловым, казалось, что прежние разговоры были не более чем приветствием.
А Кон Ын Гиль осталась выглядеть нервной и упрямой.
Игроки вновь начали переглядываться. А Ён И Чжи продолжила, подняв три пальца:
— В течение трёх дней вы переедете. Начните собирать вещи уже сегодня.
— До завершения ремонта нас приютит отель UH.
Именно та самая материнская компания, которая раньше вела себя так, будто готова продать «Ветроуказатель».
Они даже не появлялись, когда тренерский штаб был в ужасном состоянии, лишь усугубляя гной. А теперь вдруг такая поддержка?..
— Главное — даже не жильё, а тренировочный зал, — равнодушно возразила До Чжэ Хи.
— Площадку мы арендовали в главной арене.
Новый владелец клуба явно подошёл к делу с полной подготовкой. Ни малейшей прорехи в аргументации.
— В домашнем зале КИАН-банка? — вмешалась Ын Гиль. — Где бы мы ни были — там или тут — всё равно будем выглядеть так, будто просим подачки. Почему бы просто не оставить всё, как есть? Регулярный сезон скоро заканчивается. Лучше бы обойтись без лишних перемен до его завершения.
Она говорила от лица всей команды. Лица игроков говорили то же.
Менять место проживания, питания и тренировок в разгар сезона — это слишком большой риск.
Тем более сейчас, когда «Ветроуказатель» наконец-то набрал форму, и привычная рутина приносила уверенность.
— Я слышала ваши опасения… Но всё оказалось серьёзнее, чем я думала, — медленно сказала Ён И Чжи, сложив руки на груди и приближаясь к Ын Гиль.
— Так что с этого момента порядок будет установлен.
— Фронт-офис существует не просто так. Всё, что вне поля — теперь под моим контролем.
Затем она окинула взглядом всех игроков и мило улыбнулась:
— Я сюда не за разрешением пришла. Не путайте.
И в тот же момент раздался зловещий мужской голос:
— Подобрали брошенных, кормили, поили — а в ответ даже спасибо не сказали? UH — хуже животных.
Голос слишком узнаваемый, почти болезненно узнаваемый.
Формально Со Ха Хён не имел никакого отношения к команде. Он посторонний.
Но для Ын Гиль его появление стало глотком воздуха.
У неё возникла детская, наивная радость: он — на моей стороне. У неё даже родителей никогда не было, не говоря уже о ком-то, кто всегда был бы рядом.
Но Со Ха Хён всё равно пророс сквозь глухую землю и стал тем самым — своим.
И он был не единственным, кого порадовало его появление.
Он и Ён И Чжи встретились взглядом. Ын Гиль успела заметить, как у той сначала застыла, а затем медленно растаяла маска. В её восточных глазах на мгновение расцвела буря — тоска, обида, любовь, эйфория, страх и волнение — всё перемешалось и исчезло, будто затянуто в водоворот.
Ын Гиль не могла даже предположить, что всё это значило.
А Ён И Чжи просто повернулась спиной.
В ту же секунду Со Ха Хён опёрся одной рукой о стену и стиснул зубы.
Мышцы на его челюстях зловеще напряглись, будто собирались лопнуть.
Взгляды беспорядочно переплетались.
Ын Гиль сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Она бы с радостью разрубила эту тишину топором. Воздух между двумя людьми был особенный, не такой, как у остальных, и каждая секунда тянулась, как вечность.
Но вмешаться… было невозможно.
— …Это она, — устало прошептала Мин А, привалившись к ней. — Та самая женщина.
Объяснений и не нужно было. У Ын Гиль внутри всё похолодело.
Женщина, к которой Со Ха Хён когда-то был патологически привязан. Которая свела его с ума именно потому, что он так и не смог её получить. Сладкий первоисточник всей его невыносимой одержимости.
«Простите, но, как по мне, не думаю, что Ха Хён по-настоящему любит вас, невестка. Подготовьтесь. Я лишь даю вам время, чтобы вы успели приготовиться. Если Ха Хён вдруг найдёт ту последнюю недостающую часть… я и сам не знаю, что тогда будет. Просто надеюсь, что он её не найдёт».
И вот — они встретились. Внезапно. Без предупреждений.
А Ын Гиль могла лишь смотреть на них со стороны, как посторонняя. И это было невыносимо. Её нервы начали изнашиваться, сердце забурлило, словно готовое взорваться.
К счастью, первым нарушил эту гробовую тишину Со Ха Хён — его взгляд был холоден, как лёд.
— Как бы ни была слаба организация, но это уж слишком. Ворваться без предупреждения в клубный дом чужой команды — вы вообще в своём уме?
— Думали, сможете просто спокойно забрать своих игроков и всё?
— Хотите вести дело по-нормальному — сначала сядьте за стол переговоров с нашим офисом, который всё это время шёл вам навстречу. Или вы думаете, мы их просто так, от безделья, кормили и размещали?
— Как бы странно это ни выглядело со стороны, «Ветроуказатель» сейчас под моей защитой. И если вы вот так намерены продолжать — мы выставим счёт за все понесённые расходы.
Он давил без тени сомнения, ни разу даже не моргнув. И Ын Гиль, хоть и злилась на себя за это, но невольно почувствовала облегчение. Несмотря на резкость, в его голосе не ощущалось никаких чувств к прежней возлюбленной.
— И не надо этих разговоров о жалости. Не подавляйте команду такими речами. Здесь никчёмны не мои игроки, а вы, надевшие начальственные повязки.
Ён И Чжи ничего не ответила. Лишь продолжала смотреть на него с жадностью, будто пыталась впитать глазами. Её зрачки странно блестели, как полированные камни.
Она тихо окликнула его, бессмысленно блуждая взглядом по его лицу. И как только её пальцы сомкнулись на рукаве его пиджака — Со Ха Хён отдёрнулся, будто его резанули, и молча развернулся, уходя прочь.
Ён И Чжи бросилась за ним, но тут же её схватила Ын Гиль за запястье.
Ён И Чжи поморщилась от боли, пытаясь вырваться.
— Я хочу спросить, куда вы идёте.
— Это не ваше дело, спортсменка Кон.
Она с отчаянной тревогой уставилась в ту сторону, куда ушёл Со Ха Хён. И в этом её взгляде было столько тоски, что у Ын Гиль внутри вспыхнула ярость.
— Если я, его жена, не имею права вмешиваться, то кто имеет? Вы, которая живёт лишь воспоминаниями?
Ён И Чжи прикусила нижнюю губу и злобно посмотрела на неё.
Ын Гиль вдруг поняла: эта женщина не принесёт Ха Хёну ничего хорошего. Даже если повлияет, то только в худшую сторону. И потому она решила — придавит её здесь и сейчас.
— Если ты даже ни разу не трахалась с моим мужем — то у тебя нет права что-либо заявлять.
Ён И Чжи оцепенела, будто услышала нечто настолько вульгарное и шокирующее, что не смогла даже среагировать.
А Ын Гиль, не дожидаясь ответа, сразу же вышла с площадки.
Но, вопреки резкой фразе, сердце у неё сжалось от холода.