Твоему ведомому. Глава 87
Чон Ха быстро привыкла к новому опыту.
В академии она регулярно проходила «тренировки по адаптации к полётной среде», так что привыкать было не впервой.
Секс во многом напоминал гравитацию.
Во-первых, гравитация сильнее у поверхности земли.
— Старшая, мой перец опять вырос… Тяжёлый. Поддержи его…
Когда Чон Ха неуклюже оседлала его, Кан Хи Сэ, откинувшись на кровать, смотрел на неё затуманенным взглядом. Он заворожённо разглядывал её обнажённое тело, затем притянул её, пытающуюся устроиться, ближе.
Горячий член тёрся о её ягодицы.
— Хх, я не люблю, когда сверху… Не нравится эта поза…
Чон Ха, смущённая перевёрнутой перспективой, швырнула в него подушку. Он, хныча и кусая наволочку, грубо притянул её обратно, когда она попыталась отстраниться.
Его хватка на её бёдрах была такой горячей, что пульсировала. Чон Ха, чтобы удержать равновесие, опёрлась на его пресс. Его крепкие, рельефные мышцы оставались твёрдыми.
Во-вторых, земля притягивает яблоко.
— Старшая, ты, блять, слишком далеко, мне не нравится…
Повторяя «не нравится», он стиснул зубы и толкнулся бёдрами вверх.
Толстая головка одним рывком вошла внутрь. Чон Ха, задыхаясь, невольно перешла на брюшное дыхание.
Вид её втягивающегося живота заставил Кан Хи Сэ выругаться, ещё сильнее вдавливая её бёдра вниз.
Ноги раздвигались всё шире. Ей нужно было двигать бёдрами, но она не решалась вытащить его и снова принять, и медлила. Тогда он начал быстро подбрасывать бёдра вверх.
— Это всё у меня впервые… Ебаные старшие говорили, что во время секса перед глазами звёзды, и, сука, это правда…
Вдруг он заплакал, умоляя спасти его. Он тянул её пышные ягодицы к себе снова и снова.
Сквозь раздвинутые ноги было стыдно видеть, как двигался его член. Но даже это движение внутри раздувало удовольствие, как снежный ком.
В-третьих, чем дальше от объекта, тем слабее гравитация.
— Ах, твоя задница всё время отрывается. Так мне холодно…
Несмотря на искривлённое из-за гипса тело, Кан Хи Сэ легко обнял её.
Его бедро плотно вошло между её раздвинутыми ногами. Хрупкое тело утонуло в его объятиях. Кожа под её пальцами была упругой.
Поза, где она сверху, всё ещё была чужой и сложной. Чон Ха двигалась осторожно, но Кан Хи Сэ, используя только мышцы ног, продолжал вбиваться в неё. Её живот звенел.
В-четвёртых, гравитация всегда действует по прямой между двумя телами.
Снизу вверх округлая головка била по внутренним стенкам.
Чон Ха, держась за его плечи, неуклюже приподнимала бёдра. Их волосы внизу сплетались, пока они были единым целым.
В этот момент её взгляд встретился с его полузакрытыми, искажёнными от удовольствия глазами.
Случайно или нет, но каждый раз, когда их глаза встречались, он медленно толкался вверх.
Её грудь колыхалась, и он хрипло смеялся, задыхаясь. Это был подлый смех.
— Я же младший, так что в следующий раз — сзади, как насчёт этого?
Затем он упрямо задвигал бёдрами, вдруг перехватив её талию обеими руками.
С каждым разом оргазм становился сильнее, и сейчас молния снова ударила внутри неё.
Горящие глаза смотрели на неё. У неё же мерцали пятна света. Чувство пространства и времени расплывалось. Их языки грязно переплетались.
Явление, когда путают море и небо, летя вверх тормашками.
Лётчики часто умирают из-за этого. Умирают из-за иллюзии.
Чон Ха в полной мере испытала это чувство.
Так они занимались сексом всю ночь.
Со временем на её теле проступили синие синяки, и Кан Хи Сэ, увидев их, плакал.
Бормоча «блять, блять», он лизал их, как заботливый птенец.
Когда она засыпала от усталости и просыпалась, её ноги снова раздвигались.
Он грубо засовывал язык в уже открытую плоть. Плакать должна была Чон Ха, но всхлипывал Кан Хи Сэ.
Он нежно лизал её сокровенные места, издавая звериные звуки — то ли плач, то ли стоны.
Массируя её икры с притворной заботой, он жадно пил её влагу.
Секс и правда был похож на полёт.
Потому что в итоге всегда приходится приземляться.
Утром Чон Ха проснулась от боли в горле.
Тяжёлый груз висел на её талии.
Кан Хи Сэ, гладивший её синяки перед сном, видимо, так и заснул.
Его большое тело, свернувшись, прилипло к ней, как панцирь.
В комнате, куда начал проникать слабый свет, Чон Ха медленно моргнула раз, другой.
Её взгляд, мгновенно прояснившийся, обвёл комнату, и она бесшумно поднялась.
Каждая кость болела, будто сломанная, но она прикусила губу, чтобы не издать звук.
Кан Хи Сэ ещё не должен проснуться. Чон Ха осторожно сняла его руку и выбралась из кровати.
Натянув одежду, она посмотрела на спящего парня.
Может, из-за слёз, но уголки его глаз покраснели, отчего он казался моложе обычного. Чон Ха невольно потянулась к нему, но, вздрогнув, отдёрнула руку.
Застыв лицом, она порылась в кармане его брюк и достала телефон.
Дрожащими руками она открыла камеру и сфотографировала его лицо.
Чон Ха долго смотрела на удачный снимок, затем отправила его на номер Чон У Гёна и в свой почтовый ящик. Потом выключила телефон и убрала его обратно.
Лодыжка болела сильнее, чем вчера. Хромая, она подошла к двери, но ноги словно приросли к полу.
Чон Ха, затаив дыхание, вдруг обернулась.
Если и есть что-то, о чём я жалею…
Я не приложила ухо к твоему сердцу…
Прошлой ночью их тела сплелись, как корни, но этого она не сделала.
Чон Ха с трудом оторвала взгляд и снова захромала.
Вдруг она наступила на что-то. Это был браслет, сброшенный Кан Хи Сэ.
Чон Ха, не раздумывая, подняла его.
Надев чужой браслет, она прикрыла его рукавом рубашки.
В утреннем свете, медленно заполнявшем комнату, дверь отеля холодно закрылась.
Чон Ха застегнула безупречные пуговицы формы сверху вниз, затем натянула начищенные ботинки и плотно надела жёсткую фуражку.
Все следы прошлой ночи спрятались под формой. Теперь она была строгим и аккуратным курсантом.
Никто не догадается, что её тело полно следов страсти.
Рецепт из гинекологии, фотография Кан Хи Сэ… Отражение в зеркале казалось чужим.
Под глазами темнели круги, но бледная кожа идеально сочеталась с тёмной формой.
Чон Ха, ненавидя своё безупречное отражение, сильнее надвинула фуражку.
Хромая, с костылём, она вышла из казармы. Курсанты, удивлённо глядя, бросали фразы:
— Победа! Старшая, что с ногой?
— Эй, Им Чон Ха, ты вчера сказала, что выйдешь подышать, и пропала? Это же самоволка! Мы вчера из-за нехватки рук, чёрт возьми, надорвались! Чон У Гён тоже орал, где ты…
— О, старшая! Видели курсанта Чжин Чжу? Она всё время жаловалась, что не может с вами связаться…
Чон Ха, не отвечая, смотрела вперёд.
Всего один день. Крик отца, избитое тело, подозрения Чон У Гёна — всё случилось за день.
Холодный запах, предвещающий зиму, щекотал нос.
Поднимаясь по лестнице, она ступала на девизы, оставленные лучшими пилотами:
В зал дисциплинарного комитета Чон Ха посмотрела на табличку, символ её высшей чести, и подняла руку.
Голос офицера-воспитателя раздался из-за двери. Чон Ха, сжав побелевший кулак, открыла дверь.
В комнате уже сидели три офицера с суровыми лицами.
Чон Ха, бесстрастно отсалютовав, сказала:
— Победа. Курсант 66-го набора Им Чон Ха.
Слово «Победа» — это корейское военное приветствие «필승» (Pilseung), которое буквально означает «обязательная победа» или «к победе». В корейской военной культуре, особенно в академиях и среди курсантов, это стандартное приветствие, используемое при обращении к вышестоящим офицерам или при представлении себя в официальной обстановке, например, в дисциплинарном комитете. Оно выражает решимость, дисциплину и приверженность долгу, символизируя стремление к успеху и победе в любых испытаниях.
Она упрямо вскинула жгущие глаза. Боль между ног и лицо Кан Хи Сэ всё ещё стояли перед ней, но Чон Ха проглотила все чувства, как шипы.