Твоему ведомому. Глава 32
— Этот парень даже не беспокоится за старшую? Почему его вообще не видно?
Чон Ха демонстративно огляделась, и Чжин Чжу тут же ответила:
— Кан Хи Сэ сейчас не отвечает.
Они как раз вышли из медпункта и свернули к главной дороге.
Внезапно массивный внедорожник с включенными фарами, подъехавший к ним, коротко прогудел: бип!
— Ай, черт! — Чон Ха, вздрогнув, сердито уставилась на машину с мигающим поворотником.
Темное тонированное окно опустилось, и за рулем показался Ким Гон Хёк. Он небрежно положил руки на руль и сказал:
— Садитесь. Довезу до общежития. А ваша подруга может удобно устроиться сзади.
Чжин Чжу, с видом «вот это удача», бодро отдала воинское приветствие, как верный солдат. Она затолкала Чон Ху на переднее сиденье, а затем поспешно нырнула на заднее.
На заднем сиденье ведь удобнее? Разве не пациент должен сидеть сзади?
Но Чон Ха, уже оказавшись на переднем, рефлекторно пристегнулась.
Вот еще одно лицо, которое я не хотела бы видеть.
Казалось, все вокруг были связаны с ее отцом, как паутиной.
Особенно сегодня, когда воспоминания о Сон Хе, которые она подавляла, вырвались наружу… Ким Гон Хёк, ученик отца, вызывал еще большее раздражение.
К тому же он на вертолете больше прислушивался к Чон У Гёну, чем к ней.
Чон Ха упрямо смотрела вперед, а он, мягко повернув руль, продолжил:
— Смотришь на меня, будто я предатель. А не радоваться ли тебе? Кажется, я наконец нашел слабость курсанта Им Чон Хи.
Она резко повернулась, а уголки его губ весело приподнялись. Он заглянул ей в глаза и только потом спокойно отвернулся.
В этот момент что-то привлекло ее внимание. На его подбородке виднелась тонкая красная царапина, словно от когтей.
Чон Ха уставилась на нее, и странным образом ее ногти заныли.
— Парашютную подготовку ты прошла, но процесс был сомнительным. Два прыгуна запутались, а ты, Им Чон Ха, замешкалась. Если бы не номер пять, смогла бы ты благополучно приземлиться?
— К тому же пятый в ста метрах от земли сбросил свой парашют.
Вот же псих, — добавил тихо Ким Гон Хёк, лизнув нижнюю губу.
От его слов у Чон Хи похолодело внутри. Подумав, как сильно рисковал Кан Хи Сэ, пока она была в панике, она почувствовала, как сердце сжалось от отвращения к себе.
Я свалила такую ношу на ничего не знающего первокурсника. Чон Ха отвернулась к окну, скрывая бурю внутри.
— В итоге я пожалел, что не снял тебя с прыжка. У курсантов часто нет понимания своих пределов. Наблюдать, учить и направлять их безопасно — задача инструкторов. А на вертолете командир роты оказался прозорливее меня.
— Так что не злись на ребят слишком сильно, успокой их. Кого больше — я и сам не уверен.
Машина остановилась у общежития с легким скрипом, когда он резко дернул рычаг. Работа двигателя была по-прежнему плавной, почти беззвучной.
Он с щелчком отстегнул ремень Чон Хи и сказал:
— Заранее говорю, это не второе свидание.
Он тепло улыбнулся, явно выпроваживая ее из машины.
Чжин Чжу, у которой было полно вопросов, Чон Ха насильно затолкала в общежитие и сбежала.
После болтовни про «свидание» глаза Чжин Чжу загорелись, как у ястреба, увидевшего добычу.
Чон Ха, волоча ноющее тело, рухнула на кровать.
А ведь Кан Хи Сэ вообще как под обстрел попал. Чон Ха взвыла, теребя волосы.
От прыжка до приземления она полностью зависела от младшего, а в конце еще и разрыдалась. Он, наверное, в шоке. Но это же не его вина…
Она колебалась, звонить ли ему, но вместо этого открыла видео из черного ящика самолета. Слушая заученные наизусть слова завещания, Чон Ха билась головой о подушку: пам, пам.
Ее лицо исказилось, как от провального табеля. Она избежала первой ночи, не трогала Кан Хи Сэ, думала, что обходит предначертанную судьбу.
Но перед Чон У Гёном она разрыдалась, исцарапала его и дала себя унести.
Чон Ха яростно потерла лицо. Она хотела любым способом задеть непрошибаемого мужа, но испытывали ее.
Неясное будущее. Лицо, скрытое шлемом. Предопределенная судьба.
И самым подозрительным был именно Чон У Гён. Вместо облегчения голова раскалывалась.
Что мне делать? Почему именно он? Что с тетей, с отцом?
— Если это так, не признавайся.
Внезапное отторжение вонзилось в сердце, как гвоздь.
Чон Ха уткнулась лбом в телефон и зажмурилась. Лучше бы она не получала это видео.
— Через десять лет я умру, и муж тоже.
Ее веки дрожали. Она погибла, и, судя по всему, муж тоже. Такое будущее ей не нужно. Никто не хочет жить так бессмысленно, в провале.
— Чон У Гён, умоляю, только не признавайся. Только не ты.
Чон Ха раздраженно выключила видео. Закрыв лицо руками, она глубоко задышала.
Решай по одной проблеме. По одной.
Сначала — то, что в твоих силах.
— Телефон абонента выключен, подключена голосовая почта…
Тц. Чон Ха, прикусив губу, уставилась на экран.
Она заглянула в его казарму, в палату, но, увидев пустоту, направилась на крышу медпункта.
Старшая ранена, а он — ни слуху ни духу?
Каждый шаг лишь разжигал упрямство. Она вспомнила, как Кан Хи Сэ распутал стропы, как довел ее до земли.
В обрывочных воспоминаниях всплывало его холодное лицо.
Чем выше она поднималась по лестнице, тем быстрее шагала, а потом почти бежала.
Рывком открыв дверь на крышу, она поморщилась от хлынувшего солнца. Знакомая фигура сидела на перилах.
Так и знала, что он здесь. Чон Ха, тяжело дыша, медленно подошла.
Но не успела она коснуться его худой спины, как он, почуяв шаги, резко обернулся.
Всего день прошел, но казалось, что они не виделись вечность. Чон Ха, заметив, как он вздрогнул, грубо схватила его.
Он дернулся, как в прошлый раз, пытаясь спрыгнуть с перил, но не успел.
Тогда он начал стягивать белую футболку, выворачивая локти.
Чон Ха, как торговец курами, вцепилась ему в загривок.
Повисло неловкое молчание. Чон Ха, разглядывая его, придвинулась ближе, и он, вздрогнув, отвернулся.
Его чопорная реакция заставила ее проглотить смешок.
Она обошла его и вгляделась в лицо так близко, что щеки почти соприкоснулись. Он напряг плечи и стиснул зубы.
Упираясь взглядом в Кан Хи Сэ, который избегал ее глаз, она поразмышляла и спросила: