Непробиваемый блок. Глава 4. Часть 11
«Ветроуказатель» получил одно из свободных тренировочных помещений и усердно занимался базовыми физическими упражнениями.
Даже такие редко используемые тренировочные залы, как этот, в клубном центре казались чем-то необычным. Помещение было окружено стеклом, а потолок уходил куда-то ввысь. Из-за яркого света, падающего изнутри и снаружи, смешанного с закатным сиянием, всё здесь временами напоминало оранжерею.
Ын Гиль занималась интервальной тренировкой, обливаясь потом и изо всех сил напрягая мышцы ног.
Меню было адским, но поскольку вся команда давно не собиралась вместе на тренировку, настроение у Ын Гиль было на удивление приподнятое.
— Ы-ы... Старшая, хватит... хватит уже...
В этот момент по ту сторону стеклянной стены она заметила чёрного дракона — талисмана команды «Чёрные Фурии», который уставился в их сторону.
Он стоял, не двигаясь ни на миллиметр, словно столб, и делал это до такой степени откровенно, что становилось не по себе. Особенно жутковатыми были огромные жёлтые глаза, занимавшие почти половину лица. Ын Гиль махнула в сторону куклы рукой, словно говоря: «Отвали».
Но вместо того чтобы уйти, дракон вдруг ответил ей дружеским махом руки.
Игроки, поздно заметив маскота, заголосили, какой он милый, но Ын Гиль пробрал мороз по коже.
С чего бы он милый?.. Эту тушу не видно, что ли?..
Из-за огромных глаз и круглого живота кукла действительно выглядела мило, но на деле у этого чёрного дракона были просто устрашающие габариты.
Во-первых, рост у него значительно превышал средний рост волейболисток — 177 см. Это было из-за того, что человек внутри ростовой куклы был сам по себе очень высокий, и потому драконьи лапы задрались выше щиколоток.
Костлявая лодыжка, похожая на кадык, как у мужчин. Кожа — белая, словно фарфор, чистая, хоть и на вид грубоватая. Всё в нём — от кожи до пропорций — создавало контраст с обликом черного дракона и вызывало сильное чувство несоответствия.
Вскоре она просто отключила все мысли и сосредоточилась на тренировке. Однако всё время её не покидало ощущение жжения в затылке.
Куда бы Ын Гиль ни пошла, как бы ни двигалась, этот взгляд неотступно следовал за ней. Она несколько раз стряхивала с себя это ощущение, отводя взгляд или одёргивая одежду, но ничего не менялось — он продолжал преследовать её.
В конце концов, она не выдержала.
С грохотом распахнув дверь, она подошла прямо к дракону. Тяжело дыша, безо всяких фильтров, она выпалила:
— Эй! Это теперь новый способ извращений, что ли? Сначала сними эту чёртову хрень!
— А то у меня тоже полно способов поставить тебя в неловкое положение.
Чёрный дракон безмолвно смотрел на неё сверху вниз. Несмотря на милую мордашку ростовой куклы, атмосфера, которую он излучал, была давящей, и Ын Гиль слегка нахмурилась.
И тут раздался знакомый, глуховатый голос:
— Хм. Тут, оказывается, реально дышать нечем. Вот так ты себя чувствовала?
Плечи у неё дёрнулись. Все её натянутые нервы, как струны, внезапно оборвались. Ын Гиль пристально вгляделась в ростовую куклу, убедившись: перед ней действительно чётко выраженная, по всем признакам — настоящая ростовая кукла.
— Да, — ответ был дан без колебаний. Она и сама не ожидала такого — опешила.
— Хотел посмотреть. Но сказали, что это душно.
Из милого костюма сочился хрипловатый, не подходящий ему голос. Судя по всему, там действительно было жарко и невыносимо.
— Но я не выдержал и всё же спрашиваю.
Толстенная лапа дракона ухватила Ын Гиль в районе воротника.
— Почему, чёрт побери, тебе тяжело дышать? Я ведь ещё ничего не сделал.
— Я что, посадил тебя в клетку? Поставил слежку? Угрожал тебе? Я уже закипаю от этого бреда.
Со Ха Хён едва сдерживал поток брани. Он действительно ничего с ней не сделал, ничего, но уже слышит от неё: «мне с тобой тяжело дышать». Только этого он и не хотел услышать.
И от этого ему всё сильнее хотелось вцепиться в её челюсть, сломать её и заглянуть в мысли. Понять, что творится у неё в голове. С самого начала до конца — все паузы, подводки, подтексты, которые он не может прочитать — хотелось съесть, выжечь, как навязчивую идею. Иногда хотелось, как распущенной дикой птице, ворваться в её пространство и всё там разнести. Но он сдерживался. Он знал: то, чего он хочет, можно получить только через терпение.
— Мне тяжело дышать, потому что моя жизнь слишком тяжёлая. Ты тут ни при чём.
Разрушительные мысли мужчины рассыпались в белый пепел. Её голос — сухой, но искренний — имел силу очищать эту липкую чёрную трясину в его груди.
Со Ха Хёну она показалась необычной — эта женщина, которая честно рассказывает о своём внутреннем. Ему захотелось снять костюм и коснуться её кожи.
Те, кто оставляли шрамы в душе Со Ха Хёна, как правило, прятали свои чувства, старались не выдать себя. Возможно, он сам к такому и привык. И потому, когда груз в груди вдруг стал легче, он почувствовал себя так, будто стал свидетелем волшебства.
Он замер, а Ын Гиль упёрла руки в бока.
— Тогда и я спрошу. Мои слова задели тебя?
— Значит, тебе часто такое говорят. Не то чтобы это слова, которые слышишь на каждом углу. Женщины?
— Почему ты такой наглый? — Ын Гиль, надув губы, с напускной обидой начала отчитывать его. Впервые она разглядела в этом отшлифованном, как статуя, мужчине следы, вырезанные другими женщинами. И это ей совсем не понравилось. — Пронзило — и потерпи, — пробормотала Ын Гиль, с нарастающим раздражением надавливая ногой на широкую лапу дракона. На её лице отразилась слабая тень неприязни. — Не вздумай опять пятками сверкать, как в прошлый раз.
— Я уже девять лет встречаюсь со сталкером, знаешь ли. Кажется, у меня вкус не из лёгких, так что, Ха Хён, можешь даже не пытаться прикидываться паинькой. Всё равно всё насквозь видно.
На это дракон слегка наклонил голову. Казалось, он внезапно сосредоточился, словно его внезапно что-то заинтересовало, даже аппетит проснулся.
— Что ты — лис, я давно поняла. Но если ты и правда думал, что таким жалким номером сможешь меня свалить — то ты слишком мягкий.
Ын Гиль усмехнулась и резко рванула дракона за загривок.
— Не ты один умеешь зажигать. Иди, подтяни теорию.
Из-под костюма послышался смех. Он был неожиданно озорным и довольным, и Ын Гиль вдруг нестерпимо захотелось сорвать с него эту дурацкую голову — вдруг повезёт, и она снова увидит его ямочки.
Чёрный дракон мягко прижался своим плюшевым рылом к её лбу.
— Тогда вернусь подготовленным, — тихо сказал он и, помахав молниевидным хвостом, удалился.
— …Что за чёрт, — пробормотала Ын Гиль.
Даже от этой глупой мягкой морды сердце у неё застучало сильнее. Хотя все глупости только что сыпались из её собственных уст, именно лоб теперь чувствовал на себе всю неловкость. Она долго не отрываясь смотрела в ту сторону, куда исчез дракон.
Со Мин А сглотнула, стоя перед впечатляющим зданием клубного дома.
Первое рабочее место. Первый рабочий день.
Руки, сцепленные перед собой, уже вспотели, но она решительно настроилась. Эта патологически домоседливая девушка с социальной тревожностью родилась в семье чеболей и могла беззаботно уединяться в своей норе, не думая о заработке. Но сегодня с этим было покончено. Теперь она была менеджером М, и, чтобы противостоять «Чёрным Фуриям», ей во что бы то ни стало нужно было возродить команду «Ветроуказатель».
Хотя бы ради того, чтобы перевоспитать своего заносчивого и жадного старшего брата!
Я сама защищу свою спортсменку!
Мин А сжала в руках свою «победную одежду», которую надевала только в особых случаях. И от этого стала чуть смелее.
Футболка с огромным лицом Кон Ын Гиль. На спине, корейским готическим шрифтом, вышиты слова Афина навсегда — оригинальное творение самой Со Мин А.
Вокруг лица Ын Гиль были прикреплены блестящие стразы, как нимб. Люди, проходившие мимо, невольно морщились — так сильно слепило глаза.
— Чёрт, ну и отстой… — пробормотал парень с длинной чёлкой, закрывающей глаза, засунув руки в карманы, разглядывая Мин А. — Эй, я ж тебе скидывал видео…
Но Мин А, услышав начало фразы, вздрогнула и тут же кинулась внутрь клуба. Почуять насмешку в свою сторону — её врождённый дар, а удирать — врождённый рефлекс.
Парень, наблюдавший за ней, вдруг усмехнулся.
— Так вот она, менеджер нашей команды. Админ фан-сайта Кон Ын Гиль? Младшая дочка главы корпорации Чжегён? Бывшая невеста бабника Пак Дан Чжэ?
Он приподнял очки. В стекле блеснуло что-то зловещее.
— Ничуть не изменилась. Привычка сбегать, похоже, вечная.
Несмотря на высокий рост, у него была слегка сутулая спина — будто по привычке; кудрявые, растрёпанные каштановые волосы, а поверх одежды для походов — белый медицинский халат.
Мужчина был невероятно дисгармоничен.