Твоему ведомому. Глава 108
Любопытство к чужой личной жизни, похоже, универсально — американские пилоты загудели: «О-о-о!»
Из-за успехов Чон У Гёна в тренировках взгляды солдат устремились на Чон Ху.
Проблема в том, что даже шутка из уст У Гёна звучит серьёзно. Чон Ха, потирая пылающее лицо, стиснула зубы.
— Вау, так вы девушка майора Чона?
— А, теперь понятно… Она не отрываясь смотрела на его монитор!
— Но почему в прошедшем времени? Теперь она будущая жена?
У Гён, с лёгкой улыбкой, опустил взгляд на пустую тарелку.
Ответ повис в воздухе. Он лишь потёр подбородок, скрывая напряжённые губы.
Чон Ха не могла смотреть ему в лицо.
— А ваша девушка тоже пилот истребителя?
Чувствуя давление, Чон Ха теребила пальцы. Она замешкалась, и У Гён ответил за неё:
Чон Ха уставилась на него. Ей показалось, что он не Хи Сэ, а её подначивает нарочно.
Не обращая внимания на гомон вокруг, она сверлила У Гёна взглядом, и он отвечал с той же невозмутимостью.
— F-16? Вау, Ястреб… Женщины обычно летают на транспортниках или вертолётах, да? Круто!
Разговор продолжался, когда Йосеп, с соусом на губах, вдруг выпалил:
— А вообще… Ястреб — враг лебедя.
— Ястребы ведь едят лебединых птенцов.
Йосеп хихикнул, но тут же закашлялся, хватаясь за воду. Кажется, под столом его колено дёрнулось.
Капитан Джош, похоже, невеста Хи Сэ, хмыкнула с лукавой улыбкой и подключилась:
— Первая любовь, романтика. А наш майор говорил, что его первая любовь была сукой. Верно, Сэй?
Где-то раздался кашель. У Гён, сидевший напротив, прижал кулак к губам, будто подавился. Его шея покраснела.
Солдаты загоготали, подхватывая: «И я, и я!». Но трое не смеялись.
Чон Ха покрылась холодным потом.
Найти изъян в идеальном человеке всегда весело.
Глаза снова устремились на Хи Сэ. Лицо Чон Хи мрачнело. Но…
Я не хочу отменять свой выбор.
Её сожаление — о грубых словах, что ранили, но не о самом разрыве. Она всё ещё так считала.
Подними голову. Чон Ха гордо расправила плечи.
Раздался скрежет стула — Хи Сэ встал, холодным взглядом гася накалённую атмосферу. Его голос был резким.
Вдыхая, будто подавляя что-то, он заставил Джош поднять руки, словно сдаваясь. Для невесты она слишком боялась его реакции.
Его равнодушный взгляд задержался на Чон Хе. Зловещий, металлический английский прозвучал:
Тело покрылось пылью после катания по земле. Чон Ха на джипе объехала взлётную полосу.
Перед ночной тренировкой она с австралийскими солдатами отгоняла прячущихся птиц. После часов работы одежда пропахла взрывчаткой.
Но, увидев редких птиц и покопавшись в траве, она почувствовала облегчение.
Попрощавшись с солдатами, она развернулась.
Неделя многонациональных учений пролетела мгновенно.
Работа не была тяжёлой, но выматывала морально.
Голос, когда-то капризный, теперь отдающий команды, звучал весь день.
Встречаясь взглядом с Хи Сэ, она чувствовала тяжесть в груди. Но никогда не заговаривала первой.
Он как камень. Спокойно осевший, он бросал круги на её воде, прилетев из прошлого.
Каждый раз, когда рвались петарды, она видела взлетающие истребители.
Сквозь гул звучал шёпот, едкий, как дым. У неё осталась нерешённая задача.
Это было наставление отца, угроза бывшего жениха, молчание Чжин Чжу.
Он не упрекал её, даже когда она была заземлена или сидела дома. Тот, кто в академии её критиковал, теперь был слишком мягок.
Его доброта грела, но иногда пугала — словно она одна отставала. У Гён ничего от неё не ждал.
Шаги к казарме были тяжёлыми. Время ужина, вокруг суета. Кто-то курил, кто-то болтал с семьёй по видеосвязи, отдыхая.
В ангаре находились открытые самолёты и валялось оборудование. Чон Ха осторожно обходила их.
Ноги задрожали. Пол будто завибрировал. Странное чувство — она подняла голову.
Жуткий звук, и тень нависла над ней. Самолёт, закреплённый тросами, накренился в её сторону.
Что за… Она побледнела. Инстинктивно отступая, она наступила на гаечный ключ.
Не успев крикнуть, она поскользнулась и упала, зажмурившись.
Тело окаменело. Бывший пилот академии погиб под самолётом…
Скрежет металла накрыл её. Что-то чёрное ударило в талию.
— Хэк! — Чон Ха резко вдохнула. Так и задавит…
Грубая сила перекатила её по холодному бетону. Удар, ошеломление, и свежий запах тела ворвался в нос.
— Блять, работать нормально не можете?!
Яростный голос разнёсся по ангару. Чон Ха очнулась.
Уши гудели, она не слышала собственного дыхания. Только бешеный пульс.
Она ощутила крепкие руки, сжимавшие её, и хриплое дыхание. Её затылок прижимался к пульсирующей шее.
Чон Ха, дрожа, перевела взгляд. Под накренившимся самолётом шатко держался спешно подставленный зажим.
Мощные руки сжали её до боли. Бледные механики бросились закреплять самолёт.
Хи Сэ, подхватив её, поднял. Его ладони, вцепившиеся под мышками, дрожали.
Чон Ха смотрела на стиснувшего зубы мужчину.
— Один промах — и авария, не знаете?!
Его горло покраснело от крика. Шум привлекал людей.
Американские солдаты, бегавшие вечером, искали пропавшего майора.
Чувствуя взгляды, Чон Ха рефлекторно потянула Хи Сэ.
Что происходит… Почему Хи Сэ здесь, почему он…
Но слова дались легче, чем она думала:
— Я в порядке. Всё нормально, хватит…
Их глаза встретились. Ярость бушевала в его взгляде.
Но, будто глотая стекло, он замолчал и грубо оттолкнул её. Объятие, душившее её, казалось миражом.
Его голос дрожал. Корейский, чистый, словно они говорили вчера, резал слух.