Твоему ведомому. Глава 109
Ещё один удар сильной ладони по плечу — и комья грязи с военной формы осыпались.
Чон Ха, словно уколотая в лёгкое, ощутила боль в боку. Это была неожиданная укоризна.
Её окоченевшее тело встретилось с чёрными, полными упрёка глазами. Его взгляд пронзал пятна грязи на форме.
Похоже, он видел, как она каталась по австралийской земле, занимаясь отпугиванием птиц. От его прямого взгляда лицо Чон Хи вспыхнуло. Чести и так не осталось, но всё же…
«Я поднимусь выше. Выше тебя, гораздо дальше».
Слова, брошенные при расставании, делали её нынешнее жалкое положение ещё более убогим.
К счастью, Хи Сэ, игнорируя её, подошёл к механикам и отдал несколько указаний.
Красноватый закат растворялся на его профиле. Чон Ха, не зная, что сказать, лишь шевелила губами.
Тогда Хи Сэ, быстро разобравшись с делами, бросил ей совет:
— В следующий раз будьте осторожнее.
Его равнодушный взгляд отскочил, не коснувшись её. Он снова говорил на английском.
Другой язык, другая форма — словно проводя черту.
Её слабый голос утонул в топоте ботинок. Не успев договорить, она увидела, как он уходит, не оглядываясь.
Вдруг захотелось не отпускать его. Губы разомкнулись:
Голос сорвался. Слова, вытолкнутые невольно, упали, как холодный пот.
Чон Ха, сжимая кулаки от волнения, чувствовала, как болят запястья.
Нет. Она тут же пожалела. С ума сошла? Зачем заговорила? Что я хочу увидеть?
— …Твоё сердце теперь в порядке?
Как и ожидалось, ледяной взгляд вонзился в неё.
Он остановился и повернулся. Напряжённые мышцы шеи, казалось, вот-вот лопнут.
Чон Ха, чувствуя, как сжимается сердце, вцепилась в брюки формы. И тут раздался смешок.
Его голос был, как прежде, притворно равнодушный. Она думала, он проигнорирует, но он пошёл к ней.
— Жалеешь, что я жив и здоров?
— Не пойму, зачем ты вообще со мной говоришь.
— Я всё ещё твой младший товарищ?
Его немигающие глаза были холодны. Взгляд не встретился с её. Тут она осознала разницу в званиях и ахнула.
Это многонациональные учения, где иерархия строга.
Смахнув эмоции, Чон Ха опустила голову. Грубая ошибка новичка.
Но даже на чёткое извинение он не ответил. В затянувшейся тишине она подняла взгляд — он прикусил нижнюю губу.
Большая ладонь скользнула по его глазам к заострившемуся подбородку. Когда их взгляды снова встретились, он был бесстрастен.
Он не собирался быть «Кан Хи Сэ». Чон Ха быстро это приняла, хотя боль, как от удара в солнечное сплетение, пронзила её.
— Если за сегодня благодарны, приходите каждое утро отдавать мне честь, капитан Им Чон Ха.
— Хочу лично принять воинское приветствие.
Чон Ха нахмурилась, а он криво ухмыльнулся, и это была далеко не улыбка.
— Не знала? Я ждал этого момента.
Его чёрные зрачки скользнули, следуя за наклоном головы.
— Знаешь, как я надрывался, чтобы забраться выше всех?
— Но что знает человек, который только и делал, что сидел за спиной своего парня?
Тихий, но ядовитый голос. Чон Ха молча моргнула. Сердце тяжело билось.
— Но гонять птиц тебе, похоже, по душе.
Он щёлкнул пальцем по её погонам.
Лучше бы не заговаривала. Грудь ныла, но не от унижения. Скорее…
— Да, птицы… Они красивые. Их убегающий вид тоже хорош.
Вблизи его ключица была красной, опухшей. Похоже, он ушибся, спасая её.
Чон Ха опустила голову, скрывая лицо. Хотела спросить, всё ли в порядке, но момент был неподходящий.
Не надо было начинать… Голова закружилась. Она прикусила внутреннюю сторону щеки.
Знаешь ли ты? Я знала твоё лицо тридцатилетнего заранее…
Его подрагивающие брови напоминали о чёрном ящике.
Резче очерченные черты лица, как в том видео. Сможешь ли ты однажды оставить завещание?
Мы встретились, когда до твоей смерти осталось несколько месяцев — это простое совпадение?
Чон Ха вытерла влажные ладони о брюки.
— Ты… нет, майор… Твоя прошлая болезнь…
— Почему тебя это так волнует?
— Если скажу, что я здоров, тебе станет легче?
Он тихо усмехнулся и тут же посерьёзнел.
— Приходите отдавать воинское приветствие. Вас спас чужак от раздавливания самолётом. Это минимум уважения.
— Меня плохо научили прямые старшие. Из-за этого я немного старомоден. Хотите знать о моём сердце? Расскажу тогда. Рад был встретиться.
Люди начали глазеть, и он отступил.
Но перед тем, как уйти, Хи Сэ наклонился и прошептал:
— Не придёшь — будет пиздецки хлопотно.
Горячее дыхание обожгло ухо. Чон Ха подумала:
Ошеломлённо повернувшись, она встретила его взгляд. Его кадык дёрнулся, а лицо сморщилось, когда он стряхнул грязь с её формы. Его грубые движения качали её тело.
— Не трынди. Я не тот, кто жрёт раз и бросает.
Его холодный взгляд скользнул по её губам и отстранился. Чон Ха смотрела на удаляющегося.
Подбежавшие коллеги схватили её за плечи, проверяя травмы, но она ничего не слышала.
Будто её подмяли. Нет, по званию это не подчинение, но…
Он правда хочет, чтобы я отдавала честь ему?
Боже… Ты стал настоящим занудой…
Чон Ха, ошарашенная, выдохнула. Она смотрела туда, где он исчез, всё ещё находясь в прострации.
Его фигура, сжимающая плечо, отпечаталась в глазах.
У неё ничего не болело. Только следы его отчаянного рывка остались, как синяк на теле. Чон Ха раздражённо встряхнула головой.
Ты теперь и сложные слова знаешь…
Чон Ха, глядя на своё осунувшееся лицо, приводила форму в порядок.
Прошлой ночью слухи о том, что командир учений травмировал плечо и не участвует, разлетелись повсюду.
Бьют — спят спокойно, а бьющий не спит. Не выспавшись, она закончила утренний брифинг и направилась к казарме американских офицеров.
Взяв бинты и мазь, она сунула их в подсумок.
Чирк, чирк — ботинки скрипели по скользкому полу.
На неё бросали странные взгляды в незнакомом коридоре, но она быстро теряла к ним интерес.
Чон Ха остановилась у двери Хи Сэ. Лишние эмоции не нужны. Проверить травму, поприветствовать, уйти.
Десять лет стажа научили её закрывать глаза и уши, справляясь с трудными начальниками.