Твоему ведомому. Глава 118
Он стиснул зубы и начал резко набирать высоту. Вибрация от крутого угла подъёма сотрясала всё тело.
Из-за двигателя ли, или чего-то ещё, Чон Ха вцепилась в колени.
Он пробивал слой за слоем тонких облаков, поднимаясь всё выше.
Будто уводя её от земли, он устремился в пустыню.
Как чудо, боль в ушах внезапно исчезла. Чон Ха, ошеломлённая, замерла, глядя на открывшийся вид.
Земля внизу пылала, как красное море. Она прижалась к окну, вглядываясь.
Губы беззвучно раскрылись. Тогда низкий голос коснулся её ушей.
— Со мной надо смотреть вверх, старшая.
В миг, когда она подняла голову, перед ней вспыхнул невиданный свет.
В темноте, растянувшейся до горизонта, бесчисленные звёзды сияли ярче, чем когда-либо.
Словно бриллианты, рассыпанные по чёрному бархату. Их отражение застыло в её глазах.
Звёзд было слишком много. Чон Ха, ошеломлённая потоком света, потеряла дар речи. Не потому ли она расслабилась?
— Как дела? — его тёплый голос накрыл её.
Хи Сэ, поднявший её сюда, лишь теперь запоздало поздоровался.
Чон Ха, как поражённая гарпуном, лишь дрожала веками. Как дела? Нос защипало, и она быстро отвернулась.
Но куда ни глянь — лишь звёзды. Бежать было некуда.
— Слишком долго добирался до тебя, старшая.
Шум двигателя в кабине тихо рассекал ночной воздух. Маленький самолёт скользил над бескрайней австралийской пустыней.
— В Штатах, годы напролёт, я только и злился на тебя. Думал, если буду ненавидеть, смогу не отпустить эту связь.
— Если я всё исправлю, если ты перестанешь быть мне врагом и начнёшь жалеть…
— Тогда мы спокойно расстанемся. Я так этого не хотел, не хотел взрослеть. Тело росло, а я хотел остаться ребёнком.
Это был не майор Сэй Паркер, а Кан Хи Сэ.
Тот младший, которого она когда-то любила.
Чон Ха сжала кулаки, чтобы не дрогнуть.
— Если не могу тебя заполучить, пусть лучше останусь самой больной раной, да?
— Хотел, чтобы, вспомнив меня, ты вдруг не могла есть, чтобы твой день портился из-за меня.
— А потом мне стукнуло тридцать.
Грустная ирония скользнула через гарнитуру.
— Я понял, что заслужил быть брошенным.
Его тихий голос звучал одиноко.
— Тогда я захотел стать взрослым. Даже если встретимся случайно, не хотел явиться к тебе никчёмным. Поэтому ещё больше отдался полётам.
Чон Ха посмотрела на его руки на штурвале. Гарнитура, будто сшитая для него, и лётный костюм, идеально сидящий на крепком теле, — всё легло в её взгляд.
Вопреки его словам о нежелании взрослеть, он вырос сильным. Мужчиной, победившим гравитацию.
— Но я до сих пор не знаю, что значит быть хорошим. И не хочу извиняться перед тобой.
— За случай с воздушным шаром, за слова, что тебя ранили, — никогда не извинюсь.
— Если извинюсь, это значит признать причину нашего разрыва. Я этого не хочу. Буду упираться до конца.
Его липкий взгляд коснулся её щеки, но Чон Ха не повернулась. Она молила, чтобы полёт скорее закончился.
Долгое пребывание в небе всегда будоражило. Ей хотелось ступить на землю.
Там была её жизнь — У Гён, Иль Хван, тётя, нерешённые дела.
Чон Ха зажмурилась. Звёзды словно шептались.
— Поэтому, капитан, я не извинюсь и не признаюсь в любви.
Он снова говорил как майор. Нет, тот Хи Сэ вырос в майора. Мужчина, что больше не смеётся легко, лишь прибавил скорость.
— Хочу просто летать с тобой, пока не кончится топливо.
Её глаза расширились. В этот миг что-то сверкнуло, прочертив дугу.
Первый метеор упал с неба. Серебряная линия мелькнула и исчезла.
Хи Сэ поднялся выше, и десятки, сотни метеоров хлынули с открытого неба.
— Не может быть… — пробормотала Чон Ха, прикрыв рот.
Тёмное небо вспыхнуло световым пиршеством. Одни метеоры были короткими и резкими, другие — длинными и грациозными.
Чон Ха, затаив дыхание, смотрела на это великолепие. Один метеор, войдя в атмосферу, загорелся синим. Глаза покраснели.
Страхи и мысли исчезли в этом странном ощущении.
Чон Ха знала: этот момент останется с ней навсегда.
— Хотел показать тебе это, старшая.
Хи Сэ рассекал ночное небо. С высотой звёзды становились ярче. Бесконечные звёзды сливались в величественную реку света.
Он, с тяжёлым взглядом, уронил имя:
Сон Ха. Млечный Путь. Звёзды. Мой брат.
Её разум оцепенел. Она невольно повернулась.
Хи Сэ смотрел на неё, будто долго её разглядывал. В его глазах отражалась только она.
— Я сказал, это мой самый важный полёт.
Больше ни слова. Как он и обещал — ни извинений, ни упрёков, ни историй.
Но никогда ещё Чон Ха так сильно не чувствовала, как вырос Хи Сэ.
Как ты посмел упомянуть Сон Ху так… так красиво, так бесцеремонно?
Что-то тяжёлое, что она несла годами, начало таять. Ещё один метеор. И ещё. Звёзды падали, разрывая небо.
Они лились, будто вселенная тихо раскрывала свои тайны. Его мягкий голос подтолкнул:
Чон Ха, погружённая в транс, закрыла глаза. Лишь одно вырвалось:
«Не подходи к самолётам. Забудь о том, чтобы стать пилотом. Небо не даст свободы. Оно лишь запрёт тебя в кабине и заставит страдать.
Зачем ты заперла себя в этом тесном мире? Почему не сбежала, пока не дошло до этого? Ты с самого начала была моим небом. Это истина, которую не перевернуть. Почему ты не поняла?
Где птица, там и небо. Для меня это всегда была ты.»
Почему сейчас всплыли эти слова?
Словно плотину прорвало, из её уст вырвались зажатые слова.
И ты умер. И я, кажется, тоже.
— Спасибо, что привёз меня сюда, Кан Хи Сэ.
Её серые глаза вдруг прояснились. С этими словами она выпрямилась.
Словно согнутое дерево, она встала, глядя на падающие звёзды.
Я должна понять, почему мы умерли. Почему тебе пришлось убить меня.
Нельзя жить в неопределённости, оставляя переменные.
Хи Сэ, за этим метеорным дождём, в другом мире… Прости, что не сдержала твоё завещание.