Твоему ведомому. Глава 119
Там, в теневом мире, таится правда. Это фон моей несчастной жизни, и, возможно, чья-то злоба скрыла истинную причину смерти Чжин Чжу.
Спускаясь с небес, Чон Ха резко вспомнила это имя.
Приблизиться к нему, вероятно, было неизбежным.
Правильно ли она избежала будущего, или, как мотылек, летит к предрешённому концу?
Странное предчувствие заставило сердце биться быстрее. Самолёт снижался, и длинная взлётная полоса показалась в поле зрения.
— Старшая Чжин Чжу… — Хи Сэ вдруг замялся, тяжело вздохнув. — Тяжело было?
Он опустил закрылки и выпустил шасси. Лёгкий толчок, и шины заскребли по полосе.
Чон Ха, глядя на бесконечную полосу за окном, раз за разом прокручивала путь, который ей предстоит.
Вопреки пылающему лицу, её разум был холоднее, чем когда-либо.
— Тогда меня отстранили. Не хотелось садиться в кабину.
— В небе уши вдруг начинали болеть. Теперь думаю, не сама ли я придумала эту боль? Чтобы найти причину не садиться в истребитель.
Но, возможно, из-за мерцающего послевкусия? Сердце билось, как сломанное, а горло пересохло.
— Я умудрилась забыть это чувство.
Она постаралась сказать это бодро, но лицо Хи Сэ исказилось. Он взъерошил волосы, закрыв лицо.
Его мимолётная мука, будто он сожалел о своих словах, была полна раскаяния.
А, точно. Ты ведь мне нагрубил пару раз. Чон Ха беззлобно усмехнулась. С некой легкостью на душе она спросила:
Их взгляды столкнулись. Чон Ха, будто уходя от темы, затеребила ремень.
Хи Сэ, уткнувшись в кресло, яростно цокнул языком. Похоже, выходить он не собирался.
Может, она хотела спросить с того момента, как услышала про приглашение. У Гён сказал, что это ошибка, но слухи надоели.
Горло пересохло, сердце колотилось. Видя разъярённого Хи Сэ, она чувствовала это сильнее.
— Что ты услышала из моих слов наверху, старшая?
— И после этого спрашиваешь такое?
Его белое лицо пылало. Чон Ха не отвела глаз.
— В Штатах точно никого не оставил?
— Я что, псих, чтобы с кем-то ещё так возиться?
— Не было такого! — закричал он вдруг.
— У тебя же всегда были шаловливые привычки.
— Шаловливые? — буркнул он, тронув покрасневшее ухо.
— Нет… ладно. Твой адъютант сказал, что ты и в части… развлекался. Все, кто знает, в курсе. Позорно, знаешь. Даже если подчинённые прикрывают, такое просачивается…
— Так что не притворяйся невинным.
— Я десять лет им не пользовался! Разве он не почти новый? — взвыл Хи Сэ. Глаза покраснели от обиды.
Десять лет? Хи Сэ — и воздержание? Чон Ха фыркнула, не веря.
Её насмешка разозлила его ещё больше.
— Если не смазывался, то почти новый, и это достойно похвалы!
— Ты вообще понимаешь, что значит «новый»?
— Старшая, ты всё такая же упрямая.
Чон Ха, обескураженная, чуть не рассмеялась, но прикусила губу. Учения подходили к концу. Может, можно расслабиться и посмеяться?
Всё равно им с Хи Сэ расставаться.
Ледяная вина чуть оттаяла, но пределы стали ясны.
Ей осталось шесть лет службы, как и Хи Сэ.
Пилоты академий — в США, Корее — обязаны отслужить около 15 лет.
Слухи о женщинах-военных, выходящих за американцев, редки, почти сенсация. А о пилотах разных стран, встречающихся? Такого она не слышала.
Пилотаж — их единственное оружие, и до конца службы они не могут уволиться.
Признав его, она почувствовала облегчение.
Прошлое надо оставить в прошлом.
Нельзя вернуться к детям, что тайком целовались в складе. Надо быть взрослыми.
Сожаления и боль, казавшиеся вечными, угаснут.
Если без оглядки закрыть эту страницу… Тогда...
Её мысли оборвались. Хи Сэ вдруг выругался.
— Думал, ты изменилась, но нет.
Он криво ухмыльнулся с непонятным выражением.
От неожиданного обвинения Чон Ха опешила. Он язвительно рассмеялся.
— Сама собралась замуж, а допытываешься про мою свадьбу? Тебя кусают за шею, а ты меня отчитываешь? Это, мать его, лицемерие. Ты слишком легкомысленна, капитан.
В его яростном взгляде мелькала странная печаль.
— Да, будь уж совсем наглой. Я привык быть у тебя на вторых ролях. Давай, сделай мне ещё больнее. Выйди замуж. За того упёртого уёбка.
— Если хватит духу дойти до алтаря.
Чон Ха похолодела, не в силах выругаться в ответ. Его взгляд, скользнувший по её шее, был холоднее мороза.
Она задумалась, за что её обвиняют. Вспомнила слухи о её десятилетнем романе с У Гёном и свадьбе.
Ах. Но не она успела осознать, как Хи Сэ, подскочив, стукнул её лбом о свой.
Чон Ха, потирая гудящую голову, ошарашенно смотрела, как он, ругаясь, закипает.
— Блять, я не могу. Давай ещё разок, со мной.
Хи Сэ и правда летал с ней, пока топливо не подошло к концу. Они пересекали ночное небо с остатками метеоров, встречая сказочный рассвет.
Почему возбуждение не утихало, она не знала. Из-за послевкусия? Или моего решения?
Была бессонная ночь, но состояние на удивление бодрое.
Слова У Гёна о выборе оказались верными. Она охотно приняла предложение генерала Пака, не развеяв заблуждений Хи Сэ. Это была её страховка.
Но, открыв дверь, она замерла.
Гомон голосов в комнате экипировки батальона смолк, как по команде.
Чон Ха, приподняв бровь, спокойно взяла G-костюм. Ей казалось, что осуждающие взгляды пилотов впились в неё.
Молча забросив 10-килограммовый костюм на плечо, она вышла. За хлопнувшей дверью снова загудели голоса.
Но ей было плевать. Стиснув зубы, Чон Ха, поправляя костюм, направилась в раздевалку.
Дверь распахнулась, не дав ей коснуться ручки. У Гён, хмурясь, выхватил костюм и тревожно бросил:
Он ловко проверил воздушные карманы и шланги, затем взглянул на неё.
Чон Ха пожала плечами. Вставляя ноги в костюм, она позволила ему подтянуть его до талии. Руки скользнули в рукава.
У Гён, внимательно следя за её лицом, натянул костюм до плеч. Это был не первый раз, когда он помогал ей экипироваться.
— А не кажется, что возвращение слишком запоздало?
Искусственная оболочка, помогающая противостоять гравитации. Чон Ха, ощущая её тяжесть, заговорила.
Её стройный силуэт исчез, теперь она была словно надутым человеком.
У Гён, опустившись на колено, затянул ремни на ногах и спросил:
Его холодный взгляд опустился. Он так сильно дёрнул ремень на её груди, что она охнула.
— Даже если из-за той сволочи, не говори так.