Твоему ведомому. Глава 105
Зал загудел. Пилоты молча переглядывались, пожимая плечами, будто спрашивая: «Что это значит?»
Закалённые военные ухмылялись: Разве они не в союзной команде?
Только Кан Хи Сэ, игнорируя суматоху, продолжал вести совещание. Семь команд разделили на союзников и противников.
— Тренировка — ближний воздушный бой. Считайте это чрезвычайной ситуацией. Все современные стелс-системы отключены. Полагайтесь на старые навыки пилотирования. Давайте устроим собачью схватку.
Расслабленные пилоты напряглись. Зал загудел громче.
Люди, переглядываясь, начали возмущаться:
— Вы предлагаете устроить догфайт здесь?
Чон Ха, стоя в стороне, оглядела накаляющуюся атмосферу.
Рядом стоящие иностранные солдаты тоже шептались с серьёзными лицами.
Через несколько минут протесты вырвались наружу.
Название пошло от собак, кусающих друг друга за хвосты.
Но в небе хищные птицы — настоящие охотники. Когда ястребы нападают на воронов, это война.
— Мы не будем участвовать в таких устаревших тренировках! Когда можно сбивать врагов ракетами, зачем ближний бой?
— Мы здесь, чтобы отработать взаимодействие, а не рисковать жизнью!
— Элитные пилоты и самолёты не должны пострадать!
Чон Ха мысленно кивнула. Эпоха ближних боёв прошла — теперь не нужно подлетать на сотни футов, чтобы атаковать.
Мы живём в эпоху высоких технологий.
Кан Хи Сэ, под градом критики, равнодушно почёсывал ухо.
Его адъютант, мужчина с каштановыми волосами, нахмурился, взглядом пытаясь урезонить его, но Хи Сэ не смотрел в его сторону.
Чон Ха, скрестив руки, хмыкнула.
Чувство было странным. Лицо прежнее, но выросший младший товарищ стоит перед всеми…
Если бы Чжин Чжу это видела, она бы тёрла глаза до красноты, твердя: «Старшая, не врите!»
Чжин Чжу, это правда. Это Кан Хи Сэ.
Чон Ха опустила голову, затем сознательно подняла, ища одного человека.
Чон У Гён, в своей обтягивающей футболке «Korea Army», смотрел вперёд без эмоций. На Хи Сэ или в пустоту — неясно.
Но его молчание, как майора, заставляло других корейских пилотов молчать.
Она смотрела то на У Гёна, постукивающего по столу, то на Хи Сэ, холодно озирающего орущих пилотов — некогда её младшего товарища.
— Продолжайте, ничего. Это нытьё — ерунда по сравнению с китайскими истребителями. Ну, Йосеп, — его взгляд на адъютанта был ледяным. Тот вздохнул, потирая лицо.
Раньше Хи Сэ был бледным, безжизненным. Теперь его здоровый цвет лица удивлял.
Это чужой человек? Он не выглядел больным, но отвести взгляд было невозможно. Её глаза дрожали.
— Их любимое — подлетать так близко, будто вот-вот столкнутся, и уворачиваться. Иногда — ближе трёх метров. Прямо под мышкой, — он отставил руку, изображая скольжение. — В этом году в международных водах Южно-Китайского моря было пятнадцать таких угроз. Китайцы летают непрофессионально и опасно. Моё небо — зона беззакония. А кто-то сидит в раю, обнимая ракеты и поедая тток…
Вдруг Йосеп шумно уронил ноутбук. Громкий стук заставил всех обернуться.
Но Йосеп, не смутившись, спокойно поднял его, отряхнув. Хи Сэ, цокнув, сменил тему.
Её щека запульсировала. Он игнорировал её, но иногда бросал взгляды, пронзающие лёгкие.
Чон Ха затаила дыхание, чтобы не выдать себя.
— Встретив пилота, который сражается без ограничений, вы проиграете.
— Ракеты можно заглушить, стелс-технологии обманывают глаза. Китай и Россия разрабатывают сенсоры, обходящие радары. Что тогда?
Он с силой согнул носок ботинка.
— Вы станете пингвинами. Крылья есть, а летать не можете…
Его прозрачные глаза, пустые, казались яростным обвинением.
Чон Ха, надеясь, что это её паранойя, сжала кулак. Но он равнодушно отвёл взгляд.
В её кулаке была страница прошлого, которую она разорвала.
— Если я вижу врага, он видит меня.
Их глаза снова встретились. Сухой, но цепкий взгляд переплёлся.
Чон Ха хотела отвернуться, но тело не слушалось, будто придавленное кошмаром. Он холодно продолжил:
— Тогда надо давить. До предела.
— А-а-а! Сзади, сзади! Опять!..
Кто-то, схватившись за голову, издал горестный стон.
Камеры в реальном времени показывали пилотов в полёте.
Экраны в операционной заполняли стремительные кадры.
Крики восторга и стоны чередовались, как на карусели.
Очередной «lock-on» — красный сигнал «сбит» вспыхивал на экране.
Корейская эскадрилья F-16 попалась одному пилоту.
Наблюдатель высунул язык от удивления.
Выделялся один — словно игла в стоге сена. Кан Хи Сэ, легко сменивший машину, теперь на F-22 Raptor демонстрировал виртуозный полёт.
Чон Ха, со смешанным чувством, широко раскрыла глаза. Не только возраст и рост изменились.
Пока она шаталась, Хи Сэ шёл вперёд без оглядки.
Даже в наглости есть границы. Прошлая я…
Молодая, эгоистичная, ограниченная.
Думала, что только мои мысли и решения верны.
Теперь ясно: я была просто напуганным ребёнком, полным высокомерия.
Я плевалась словами, не думая.
— Эй, не туда!.. Смотри вниз! Он там прячется!
Офицер закричал, хотя пилот его не слышал.
Raptor, перевернувшись, тихо летел. Спрятавшись в облаках, он затем слился с тенью врага.
Летя вверх брюхом, скрываясь в тени, он был невидим для глаз.
Пилоты, наблюдавшие за этим обманом, либо восхищались, либо злились.
— Блять, он подставляет турбулентность!
Raptor, резко ускорившись, создал воздушный поток, и вражеский самолёт, потеряв равновесие, качнулся. Raptor, будто хихикая, качал крыльями.
Чон Ха, соглашаясь, потёрла нос. Поток от другого самолёта — мерзкое чувство.
Внезапный толчок, дрожь, риск сваливания в штопор.
Она смотрела на камеру пилота — явно Хи Сэ. Под шлемом, казалось, он смеётся.
Шлем, кислородная маска, голубое небо и облака за фонарем…
Чон Ха видела это тысячи раз. Это должен быть мрачный, ужасный чёрный ящик.
Ты вырос ослепительным, несмотря на мои проклятья.