Новелла "Кто же добыча". Глава 33
Появление Хэ Янь заставило толпу мгновенно замолчать. Сюй Чен Бо, стоявший в самом ее центре, обернулся к ней. Его взгляд был сложным и трудночитаемым: в нём смешались гнев, обида, а больше всего — не скрываемая боль и разочарование. В этот момент Хэ Янь ясно почувствовала, что этот мальчишка питает к ней особые чувства.
Он посмотрел на неё, затем бросил взгляд на двух девушек, ничего не сказал, подхватил свой рюкзак и направился прочь из толпы.
— Сюй Чен Бо, — спокойно окликнула его Хэ Янь, добавив: — Твоя очередь скоро, иди за кулисы, готовься.
Сюй Чен Бо всё же проявил уважение: он на мгновение замер, затем развернулся и быстрым шагом пошёл за кулисы.
Только тогда Хэ Янь посмотрела на двух девушек, которые были в центре конфликта. Та, которую ударили, опустила голову, пряча лицо и избегая её взгляда, а её подруга вызывающе посмотрела на Хэ Янь и спросила:
— Учитель Хэ, неужели Сюй Чен Бо ударил человека, и это сойдёт ему с рук? Вы собираетесь его покрывать?
— Конечно, это так не оставят. Но сейчас у нас репетиция, и из-за этого инцидента мы тратим время всех остальных, что не очень хорошо. Фан Тяньтянь, тебя ведь так зовут, верно? Потерпи немного. После того как Сюй Чен Бо споёт, я попрошу его отвезти тебя в больницу, чтобы всё тщательно обследовали. Не волнуйся, если вернётесь поздно, я поговорю с вашим куратором и попрошу для вас отгул.
Пощёчина больше ранит психологически, чем физически, и поездка в больницу явно была излишней. Такой ответ Хэ Янь поставил девушек в неловкое положение. Они переглянулись, и та, что выступала вперёд, продолжила:
— В больницу ехать не нужно, пусть он публично извинится перед нами, и всё.
— Извиниться он, конечно, должен, и не только извиниться — ему ещё придётся написать объяснительную. В любом случае, парни не должны бить девушек, это вопрос принципа, — с лёгкой улыбкой сказала Хэ Янь, специально сделав паузу, а затем добавила с нарочитой серьёзностью: — Но и девушкам не стоит постоянно употреблять такие слова, как "шлюха". Это вопрос воспитания. Согласны? Вы такие красивые, но как только открываете рот, вся ваша привлекательность меркнет, какая жалость! Если попадётся кто-то импульсивный, он может ударить, а если кто-то с острым языком, он тебе скажет: если у тебя в душе дерьмо, то и весь мир будет казаться дерьмом. И что, вы молча проглотите это?
Кто-то в толпе не сдержался и прыснул со смеху. Лица двух девушек то краснели, то бледнели, они явно чувствовали себя крайне неловко. Но Хэ Янь говорила так, что придраться было не к чему — она использовала тон заботливого учителя, наставляющего студентов. Если не переходить к открытой ссоре, у них не было шанса возразить.
У них хватало смелости только на сплетни за спиной, но вступать в открытый конфликт с Хэ Янь они не осмелились — всё-таки она была их преподавателем.
Хэ Янь больше не стала обращать на них внимания, хлопнула в ладоши и громко сказала:
— Всё, не толпитесь, возвращайтесь к своим делам!
Две девушки первыми развернулись и ушли, толпа тут же начала расходиться. Все снова переключили внимание на сцену. Хотя многие пропустили часть выступления из-за инцидента, зрители всё равно щедро наградили исполнителя аплодисментами, когда он закончил.
Свет то гас, то зажигался, и вскоре заиграла музыка. Хэ Янь узнала мелодию с первых секунд — это была песня группы Blue "U Make Me Wanna". Обычно это энергичная композиция с сильным ритмом, способная завести публику, но после вступления темп неожиданно замедлился.
Она удивлённо подняла глаза. На сцене Сюй Чен Бо сидел на высоком стуле, обнимая гитару. Опустив голову, он тихо пел. Чистый и ясный звук акустической гитары в сочетании с его мягким, тёплым голосом звучал невероятно приятно, но в этой мелодии было что-то, вызывающее лёгкую грусть.
Хэ Янь невольно нахмурилась. Ей вдруг стало сложно справляться с этим парнем, который, похоже, находился на пороге юности. Казалось, он решил, что доставил ей недостаточно проблем, и теперь хочет добавить ещё.
Как и ожидалось, на следующее утро заведующий кафедрой снова вызвал её к себе. Хэ Янь была готова к этому и спокойно спросила:
— Директор, я считаю, что поступила правильно. Скажите, в чём я ошиблась?
Она действительно не сказала ничего лишнего, и придраться было не к чему. Заведующий не смог ничего возразить и в итоге лишь мягко заметил:
— Сейчас студенты такие сложные, нужно быть осторожнее, особенно в общении с ними. Важно соблюдать дистанцию и меру.
В другое время Хэ Янь не стерпела бы таких слов, но после всего, что ей пришлось пережить с Фу Шэнь Сином, такие замечания казались ей пустяками, не стоящими внимания. Ей не хотелось спорить с заведующим, поэтому она лишь улыбнулась и ответила:
— Хорошо, я буду внимательнее.
Её покладистость заставила заведующего почувствовать себя немного виноватым, и он добавил:
— Учитель Хэ, не переживайте, университет вам доверяет. Работайте хорошо, ваши усилия все видят.
Хэ Янь снова слегка улыбнулась:
Вернувшись в свой кабинет, она достала запасной телефон. Одноклассник не ответил — видимо, пока не нашёл ничего полезного. Она выключила телефон, спрятала его и начала на бумаге набрасывать временные линии событий для Фу Шэнь Сина и Шэнь Чжи Цзе, пытаясь найти точки, где их пути могли пересечься.
Фу Шэнь Син уехал за границу три года назад, в то время как Шэнь Чжи Цзе всё ещё находился в тюрьме. Если нынешний Фу Шэнь Син — это Шэнь Чжи Цзе, то кто тогда был тем Шэнь Чжи Цзе? А где настоящий Фу Шэнь Син — тот, кто в юном возрасте возглавил корпорацию Фу и за несколько лет превратил её в экономического гиганта, настоящий вундеркинд? Куда он делся?
Неужели это реинкарнация? Шэнь Чжи Цзе умер, но его душа возродилась в теле Фу Шэнь Сина, и их души слились? Иначе как беглый преступник Шэнь Чжи Цзе мог бы управлять такой махиной, как корпорация Фу? Хотя… Фу Шэнь Син сейчас в Испании, и он, похоже, даже говорит по-испански!
Неужели это можно объяснить только переселением душ?
Нет, Хэ Янь в это не верит. Душа умирает вместе с человеком, а перерождение — это лишь выдумка, в реальной жизни такого не бывает!
Если это не связано с душами, значит, настоящего Шэнь Чжи Цзе подменили в тюрьме ещё три года назад. Один человек остался там — мёртвый, приговорённый. А другой — вырвался и стал Фу Шэнь Сином. Но как они смогли подмениться, когда за ними следили? Остались ли следы? Кто согласился добровольно ждать смерти, храня чужой секрет? Кем был тот, кого в итоге действительно казнили?
Если бы офицер Чэнь был жив, всё было бы проще.
Хэ Янь слегка сжала губы, поколебалась, затем встала, разорвала листок с записями на мелкие кусочки, надела пальто и вышла. В холле на первом этаже был телефон-автомат с карточкой, но она прошла мимо, направившись прямо к выходу из учебного корпуса. На улице она нашла телефонную будку и позвонила Чэнь Хэ Го.
Телефон звонил несколько раз, прежде чем Чэнь Хэгуо ответила. Услышав голос Хэ Янь, она обрадовалась:
— Учитель Хэ, какое совпадение! Я только что вошла в ворота университета и собиралась идти в английский факультет, чтобы найти вас!
Хэ Янь тоже удивилась такому совпадению. Уточнив, у каких ворот находится Чэнь Хэ Го, она попросила её медленно идти по прямой дороге внутрь кампуса, а сама поспешила ей навстречу. Чэнь Хэ Го двигалась явно медленнее, и Хэ Янь дошла до бассейна, прежде чем увидела её.
Хэ Янь слегка замерла, затем быстрым шагом подошла, вежливо наклонилась к пожилой женщине в инвалидной коляске и сказала:
— Здравствуйте, матушка [1] Чэнь.
Примечания переводчика
[1]. “陈妈妈” (в оригинале - "Матушка Чэнь"): 妈妈 (māma) — не только "мама", но и уважительное, ласковое обращение к пожилой женщине, особенно если это мать кого-то, кого ты знаешь (в данном случае — мать Чэнь Хэ Го).