Твоему ведомому. Глава 58
— И татуировка с самого начала была настоящая, не временная.
— Я, знаешь, в остальном не невинен, но соски у меня были девственные. Терпеть не могу, когда кто-то лезет к сердцу. Поэтому, напившись, захотел отдать тебе первый раз. Хорошо хоть ты ласкала меня так горячо… не представляешь, как мне понрави...
— Рот! Закрой, закрой рот! — Чон Ха замахнулась свободной рукой и звонко шлёпнула его по твёрдому предплечью.
Глаза Кан Хи Сэ снова изогнулись полумесяцем — он расхохотался, даже не разжав сцепленные с её пальцами руки, всё так же прижатые к его сердцу.
— Всё нормально. Левый ещё остался. В следующий раз тоже дам.
Чон Ха яростно тёрла руки под струёй воды, глядя на своё отражение в зеркале над раковиной.
Её лицо пылало неровными красными пятнами.
Мягкий, горячий язык… грудь, нежная, словно мармелад, и в то же время упругая…
Чон Ха снова и снова мыла два пальца, которые всё ещё будто пульсировали от недавнего. Теперь и глаза покраснели.
Она вышла из ванной и направилась прямо в комнату Чон У Гёна. Как ни крути, оставаться в одной комнате с Хи Сэ — безумие.
В итоге она запихнула Кан Хи Сэ в ближайшую пустую — чтобы изолировать хотя бы временно.
— Мне рано вставать, так что быстро ложись.
Он уже успел натянуть чужую футболку — видимо, Чон У Гёна — и лениво трогал бамбуковый меч.
— Свет выключаю. Не трогай ничего, ложись, пока по-хорошему прошу!..
Он вдруг задрал на себе футболку и уткнулся в неё носом. Его ровный лоб сморщился, как мятый лист бумаги.
— Хмф, — он издал недовольный звук, медленно оглядев комнату.
Чон Ха рефлекторно напряглась от его недовольной мины, словно он увидел что-то мерзкое, и буркнула:
— И зачем ты прикидывался пьяным, а? Только зря силы потратила, таская тебя!..
— Потому что ты упрямая, как пробка.
— Не надо притворяться. Ты же всегда без настроения. Приходится всё разжёвывать, чтобы ты хоть рот открыла. Ты не понимаешь, как я себя сдерживаю. Хочу вести себя, как дешёвка, — и не могу. Всё из-за твоего долбаного имиджа.
— Терпеть не могу приличия. Весь этот этикет уже поперёк горла стоит.
Чон Ха хотела сказать тысячу вещей, но с трудом удержалась.
Как можно вырасти с таким извращённым понятием о сексе?..
Иногда хочется просто по-человечески — а он каждый раз как назло ведёт себя нарочито пошло. Её сжатые кулаки дрожали.
С каменным лицом она резко развернулась и погасила свет. Уже потянулась к двери, как вдруг…
Тихий звук заставил её замереть. Уши невольно навострились к нижнему этажу.
— …Ты тоже сейчас что-то слышал? — она медленно повернула голову.
Кан Хи Сэ лишь вытянул губы трубочкой, ничего не ответив.
Скрипнула входная дверь — кто-то набрал код и открыл её. Затем раздался шорох внутренней двери.
Чон Ха высунула голову из комнаты, и датчик света над перилами лестницы ярко вспыхнул.
Они же точно говорили, что уезжают!..
В панике она схватилась за подбородок рукой и засуетилась.
С минуту она терзала свои волосы, а затем торопливо затолкала Хи Сэ в кровать.
Тут же горячая рука радостно потянула её под одеяло.
— Старшая, что ты услышала из моих слов? Если ты вдруг начнёшь вот так, моё сердце лопнет, и я сдох…
— Если нас застукают, мы оба сдохнем!
Чон Ха вырвалась из его хватки, угрожающе шикнув.
— Замри, как дохлая мышь под веником!
Накрыв его с головой одеялом, она стряхнула напряжённое выражение.
Я в родительском доме, ничего странного. Если отец спросит, зачем пришла…
Взяла увольнительную, но идти некуда. Ничего подозрительного. И ничего такого не делала.
Пальцы дрогнули, но она мотнула головой.
Отец вряд ли зайдёт в комнату Чон У Гёна. Чон Ха быстро успокоилась.
Но когда она столкнулась лицом к лицу с человеком, поднимавшимся по лестнице…
Чон Ха чуть не потеряла сознание от досады. Чон У Гён, замерев, смотрел на неё в упор.
Его холодный взгляд, проверяющий, она ли это, прошёлся по ней сверху вниз.
— Э… Это я… Я… — её голос дрожал. Чон У Гён слегка замер, затем прищурился, оглядывая её с ног до головы.
Чон Ха закатила глаза, косясь на дверь его комнаты. Всё… Пропало…
— Ты тоже взял увольнительную? Что дома забыл?
— Хотел переночевать, — устало пробормотал он, поднимаясь по лестнице.
Чон У Гён только бросил на неё мимолётный взгляд и больше ничего не сказал.
С каждым его шагом в сторону двери сердце Чон Хи всё громче бухало в груди.
Пока он не схватился за ручку, пока не нашёл Хи Сэ!..
Чон Ха встала, прикрывая дверь. Холодный пот стекал по спине.
Чон У Гён молча смотрел на её напряжённое лицо.
Она не могла встретить его взгляд.
— Поговорим? О чём? — сухо спросив, он потёр лицо.
— Ну… Про академию, но… Пойдём в мою комнату…
— В твою комнату? — переспросил он с внезапной прохладой в голосе. — Сейчас они в поездке. Дом пустой, ты в курсе или нет?
— Им Чон Ха, ты хоть думаешь, прежде чем говорить?
Он оттолкнул её, словно хотел убрать с пути, и взялся за ручку.
Других отговорок не было. Она отчаянно выкрикнула:
— Я постелю на полу, ночуй в моей комнате!
Чон У Гён, будто увидев что-то дикое, склонил голову.
Чон Ха, сглотнув, тревожно покосилась за дверь.
Лишь бы Хи Сэ сообразил вести себя тихо.
— В твоей комнате тараканы, они отложили яйца, тётя сказала, что уже обработала.
— Я одолжу тебе свою комнату, но сегодня ночуй там. В твоей воняет…
Чон У Гён, устало убрав руку с ручки, внимательно посмотрел на неё.
Чон Ха, чтобы не провалить эту нелепую ложь, напрягла брови. Он с каким-то странным выражением подошёл ближе.
— А в твоей комнате тараканов нет?
— Насколько они большие? — бесстрастно спросил Чон У Гён, взглянув на дверь, затем на неё. — По-твоему, насколько они мерзкие? Честно, мне всё равно, могу спать и с тараканами.
Он приподнял бровь и пнул дверь ногой. Бум — эхом разнёсся звук.
Чон Ха, у которой всё плыло перед глазами, выпалила:
— Огромные! Чёрные, жуткие. Я видела.
— Да? Должно быть, замучилась с обработкой…
— Не шучу. Они живые. Ползают, шевелятся.
— Реально вот такие, — она развела руки, преувеличивая. Чон У Гён, потирая подбородок, прикрыл рот.
Его взгляд был серьёзным. Чон Ха, воодушевившись, схватила его за рукав.
— На брюхе узоры были. Даже ты бы скривился.
— Убедила, идём к тебе. — Чон У Гён, резко сменив тон, потащил её за собой.
Чон Ха, ошарашенная, всё оглядывалась на спасённую дверь.
Фух… — вырвался вздох облегчения.
Вот почему говорят: человек не может спокойно жить, если делает что-то плохое. Сколько ни дыши — всё равно воздуха не хватает.
Чон Ха стояла посреди комнаты, глядя на него. Чон У Гён, снимая часы, спросил:
— Что дальше? Ты же хотела говорить.
Не скрывая усталости, он безо всякого стиснения сел на её кровать.
Оглавление | Глава 59