Без эротических журналов не было бы cвободы слова в интернете.
Билль о правах США был принят отцами-основателями в 1791 году в качестве поправки к Конституции. Этот фундаментальный документ подписали во имя защиты всех будущих поколений граждан США от ограничений и репрессий со стороны государственных должностных лиц. Билль уникален тем, что прояснял абстрактное понятие свободы слова и, хотя за почти 250 лет со дня своего утверждения успел выбесить многих медийных лиц, в Америке так и не нашлось силы, способной обнулить или исправить его.
Первая поправка гласит: «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание, ограничивающих свободу слова или печати или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб.»
По мере роста спроса на развлекательный контент и развития новых форм медиа, цензура также развивалась и начинала успешно их контролировать (см. исследование про невидимую цензуру и русских стендаперов). Единственным ограничителем усиливающейся цензуры оставался Билль о правах, который «в значительной степени представляет собой предписание, препятствующее вмешательству государства в поток информации и идей. Однако отцы-основатели не предвидели, что тирания со стороны правительства может быть заменена другой проблемой — корпоративным государством, которое теперь контролирует общественный дискурс через телевидение».
В условиях развитой невидимой цензуры прецедентное право служит главным противовесом, ограничивающим власть государства. Если эта линия обороны будет однажды разрушена, восстановить её будет невозможно — и именно этот рубеж успешно отстоял наш сегодняшний герой Ларри Флинт. Был ли Ларри политиком или активистом? Маршировал под флагом или зачитывался Фуко? Вряд ли. Он просто хорошо делал свою работу — продюсировал журналы для взрослых.
А просто текстовые статьи и карикатуры «на отвлечённую тему» из журнала Hustler сыграли решающую роль в процессе демократизации публичного дискурса США. Автором текущей статьи забавно, что речь идёт именно про эротические журналы, но для нас важнее риторика, которую продвигали публикации Флинта, а не сам контент. И заодно мы выясним, как исход судебных дел против Хаслера сказался на формировании современного интернета (и его нижней части, без которой мир потерял бы краски).
А ещё это хорошая иллюстрация фреймворка Мишеля Фуко о расширении гражданских прав: «испытание укоренившегося дискурса или экономической решётки должно позволить протестовать против действий властей, оценивать их допустимость и сопротивляться злоупотреблению полномочиями». Фуко напоминает всем нам, что в периоды нехватки свободы единственным способом расширения её границ является радикальное действие, бросающее вызов системе. Радикализация противостоит затягиванию веревок на наших шеях.
Положение медиа в США 1980-х годов способствовало их конформизму: из-за стремления к прибыли и сохранению репутации «новостные медиа следуют так называемой официальной повестке». Это явление получило название «эффект CNN» и сформировало неофициальные границы для американских СМИ. Невидимая цензура не запрещала напрямую публикаций определённого рода, но пыталась выставить конформизм СМИ как реакцию на запрос рынка.
Продвижение и маркетинговая стратегия журнала основывались на скандальных и провокационных статьях. Это принципиально отличало публикации Хаслера от материалов CNN и других изданий, трясущихся из-за потери нелояльных зрителей и потому вечно смягчающих углы. Ещё сильнее позиции Hustler укрепились после публикации карикатурной статьи о популярном американском проповеднике Джерри Фолуэлле. Батюшка был изображен в образе, который обыгрывал и высмеивал недавний слух о нём. И тогда он начал крупную публичную кампанию, подал иск против Hustler, но проиграл с треском. Судьи не решились пойти против первой поправки и присудили правоту ненавистному им Ларри Флинту. Наверняка на личном уровне каждый присяжный в зале желал всей редакции Хаслера смерти, но на удивление закон оказался выше их желаний.
Это судебное решение показало, что «единогласное решение по делу Фолуэлла подтвердило приверженность Верховного суда выражению, защищённому первой поправкой». И именно этот случай стал поворотным моментом в истории свободы слова в США. «Сообщение было однозначным: публичные фигуры не смогут больше обойти Конституцию, переоформив иск о клевете как причинение морального ущерба».
Билль о правах и Кодекс США существуют как общие нормы, но применяются в контексте конкретных дел. Угрозы, нарушение авторских прав, непристойность и клевета, как правило, не подпадают под защиту первой поправки. Но провести грань между клеветой и шуткой, карикатурой или вымыслом чрезвычайно трудно, так что любое грубое решение приблизило бы страну к состоянию автократии. Значение вердикта по делу Hustler заключается в том, что суд начал размывать эту грань и куда больше публикаций попало под защиту первой поправки.
Похожий случай имел место в иске против Playboy со стороны Адольфа Саэнса, который «утверждал, что статья в Playboy ложно обвинила его в соучастии в пытках политических диссидентов». Этот иск также был отклонён и пополнил копилку прецедентов. Конечно, у этих громких побед была и побочка: дела Hustler и Playboy расширили горизонты для таблоидов, систематически порочащих репутацию публичных людей в жёлтых газетёнках. Но укрепление свободы слова оказалось тогда важнее рисков распространения фейков — вот так высок был запрос на неограниченные высказывания.
И с тех пор эротические журналы стали неуязвимы? В эпоху медиаконформизма, также известную как «эффект CNN», издатели были вынуждены выбирать между двумя моделями поведения: либо публиковать материалы, соответствующие ожиданиям аудитории и элит, либо бросить вызов застывшей законодательной практике, искажающей суть Билля о правах. Упомянутые выше медиа для взрослых и их смелые учредители выбрали второй путь: они бунтарски меняли правоприменительную практику на ходу и тем самым отдавали честь идее Фуко. Тем не менее, они скорее исключение, чем правило. Большинство других порножурналов проигрывали суды: ознакомьтесь с делами Marcone и Kimerli Jayne Pring v. Penthouse, George Wallace v. Screw, Jennifer Aniston v. Celebrity Skin и другими кейсами. Все эти проигранные дела отличаются от случаев с Playboy и Hustler, так как Penthouse, Screw и Celebrity Skin обвинялись в буквальных призывах к ненависти или публикации откровенных фото без согласия модели. Это показывает, что процесс изменения дискурса проходит методом проб и ошибок, и на этом пути встречаются жертвы. Потому так важно учитывать не только поверхностные обстоятельства (священник судится с издателем порнухи), но и контекст тех событий.
Если на мгновение отвлечься от США, очень быстро удаётся найти наш аналог эффекта CNN. На мой взгляд, таким событием можно считать экономический кризис 2008-го года. В ту эпоху существенная часть иностранных СМИ покинула Россию и российской пропаганде было проще укрепиться. Посмотрите на дату создания или первого крупного тиража любого современного пропагандистского медиа — будет где-то в промежутке между 2008-м и 2010-м. Как же жаль, что наши ТАЙНЫ ЗВЁЗД не сумели стать противовесом для Риты Симоньян.
Проблема свободы слова и её регулирования обострилась, когда Интернет стал глобальным средством коммуникации. Как только интернет появился почти у всех, в Кодекс США была добавлена новая норма:
«Ни один издатель рекламы (publisher), агентство или средство распространения рекламы не несет ответственности за ложную рекламу, если такое лицо по просьбе Федеральной торговой комиссии (далее — FTC) предоставляет имя и почтовый адрес рекламодателя».
Эти всего 26 слов обеспечили гражданам США возможность свободно выражать своё мнение, в то время как в Европе подобного закона не было, что привело к сужению границ свободы. Так, в 2014 году Google Spain было обязано удалить клеветнические комментарии о гражданине по имени Костеха Гонсалес, и Европейский суд постановил, что «эффективная и полная защита частных лиц невозможна без удаления информации у первоначального источника». В следующем году Google пришлось удовлетворить 350 тысяч подобных запросов от испанцев. Такой подход не только увеличивает затраты на модерацию, но и позволяет преступникам и коррумпированным властям удалять расследования о себе. Эта разница в американском и европейском подходах также способствовала размещению большинства интернет-серверов именно в США и доминированию американских соцсетей. И правда — много ли вы вспомните IT-корпораций родом из Европы?
Создатели раздела 230 Кодекса, о котором идёт речь — Крис Кокс и Рон Уайден — опирались на судебные дела, чтобы избежать неоднозначного подхода к свободе слова в интернете. Они проанализировали и учли множество дел: «раздел 230 Закона о коммуникациях был ответом на два недавних дела: Stratton Oakmont и Cubby v. CompuServe». На самом деле Кокс и Уайден использовали и другие прецеденты, включая Hustler, как прорывной и влиятельный пример. Сегодня раздел 230 под угрозой отмены, как со стороны республиканцев, так и демократов, однако действующие прецеденты пока препятствуют его истреблению.
Спасибо, что дочитали до конца.
‼️ Помогите собрать 50 тыс. просмотров на посте, мы грезим записать плаг-трэп с Олегом Кашиным. Обещаю, что ваши уши не пожалеют о получившемся результате: https://t.me/ohshedim/765