БАЛЛАДА О ЛАТИФУНДИИ И БЕРЕСТЕ

Помнится, в 90-е, когда кое-какие деньги уже появились, а опыта ещё никакого не было, да и законов толком никаких ни про что не было, купили мы с партнёрами землю. Ну, как купили? Приехал, уже не вспомнить, как его звали, человек от губернатора, из Ярославской, кажется, области. Нашёл нас — рекомендовал ему кто-то из местных, что ли. И за двадцать пять тысяч долларов продал нам тысячу восемьсот с гаком гектаров. Вместе с населёнными пунктами, которых там было несколько, восемью сотнями коров, двумястами баранами, автомобильной трассой Москва-Архангельск и железнодорожной, такой же. Там она ещё раздваивалась — на Урал дорога шла. Впрочем, может, это автомобильная раздваивалась, давно было. Но точно, в этом самом районе стратегическая развилка и была. Он ещё на это дело особенно налегал, объясняя, почему именно у него и именно там землю покупать надо.

Ну, купили и купили. В стране демократия, а местные власти прогрессивные, за Ельцина. Так что доступ к губернатору обеспечен был в любой момент, по звонку. И, самое смешное, что так и было — звонишь, приезжаешь, принимают. Чай, кофе, секретарша фигуристая печенье с конфетами, губернатор рассказывает, чего ему от внешних инвесторов надо. Предлагает то один завод, то другой. Помнится, шинный комбинат впаривал. Девать его было явно некуда, а приватизация ваучерная, по Чубайсу, была ещё впереди. Дело только начиналось, чем оно для страны обернётся, было совершенно непонятно. Понятно было только, что старое время завершилось окончательно, а каким новое будет — хрен его знает. Но видно было, что каким-то будет. Вот губернатор и старался. Тогда они все примерно так старались. Москва всё решала, а что она решит — непонятно. А тут потенциальные инвесторы именно оттуда.

Были мы молоды — почти на тридцать лет моложе, чем сегодня. Год был то ли 1992-й, то ли 1993-й, но до того, как Ельцин с Хасбулатовым и Руцким всерьёз сцепились. Не горел ещё Белый дом и танки по нему не палили. Так что, судя по всему, весна 1993 была. Не самое лучшее время, но и не самое худшее. Иллюзии были, надежды, и войну в Чечне гарант ещё не начал. Опять же — понимали все, что сейчас мы в Запад ка-ак интегрируемся. Денег будет немеряно, технологий и товаров завались. А то, чего это все они там живут, как люди, а мы, как строители коммунизма, который ещё в 80-м обещали, а вместо него Олимпиада была и война в Афганистане. Очень, помнится, народ в начальстве разочаровался. Опять же, цены на нефть всё падали и падали, гласностью сыт не будешь — одна тоска на душе, а павловская денежная реформа и горбачёвский сухой закон и вовсе всех взбеленили.

Страшное это дело, когда начальство населению осточертевает. Причём не индивидуально, а в целом, как социальная группа. Два раза за сто лет проходили, не дай Б-г в третий раз на это напороться. Отчего к тому, кто именно из представителей высшего руководства в телевизоре присутствует, как выглядит, что и каким голосом говорит, подходить надо тщательно. Очень уж это важное дело. Но у нас теперь, по прошествии почти трёх десятков лет с тех времён, о которых вспоминается, кто на экране не Медведев, тот Голикова, вперемешку с Собяниным и Собчак. И ведь зря... Ну, хоть Мишустин там появился, и Шойгу с Лавровым бывают. Может на этот раз и проскочит. О Первом не говорим, однако, короля играет свита, и как она его играет, важно не меньше, чем то, что собой представляет он сам. А иногда и больше, хотя в нашем случае это не тот вариант. Но вернёмся к повествованию о ярославской латифундии.

Схема у губера в голове была простая: продали людям, пускай занимаются. Делают, что хотят и как хотят. Хоть лес вырубают, хоть дороги шлагбаумами перекрывают, под сбор денег с тех, кто по ним ездит, включая поезда, хоть скотину разводят. Или зарежут. Ему, насколько можно было судить, было всё равно. Что до нас... Молодые были, всем по тридцать с копейками. Не люди — кони стоялые. Кровь бурлит, копыта цокают, иллюзий полны карманы. И, что самое смешное, всё сплошь возвышенные. Про то, чтоб высосать из случайно доставшегося приза всё, что только можно, и исчезнуть в тумане, и речи не было. Поднимать страну надо? А если не мы, то кто? В общем, молодые наивные идиоты. Так что от заводов отказались — что нам с ними делать? Мы же металлурги, а металлургического там особо ничего не было. Профиль не наш. И начали соображать, что делать с активами.

С людьми познакомились. Нормальные люди, колхозники. Энтузиазма не проявляют, в глаза смотрят, чего-то ждут. Судя по всему, денег. Пару раз подкинули, поняли — разоримся ко всем чертям, и довольно быстро. Одного барана в честь высоких гостей на шашлык зарезали, как на проверку приезжали. Так себе был баран. И шашлык так себе. Не впечатлил. Круг сыра местного для московского начальства передали. Сыр был... Тогда пальмовое масло в пищёвке ещё не использовали, исключительно для смазки валков прокатных станов шло, так что продукт был натуральный, правильного сырного цвета. Но на вкус хреновый. Сыра в жизни удалось поесть много, нравится сыр. Но это было что-то, напоминающее то ли жёлтую глину — по крайней мере, по консистенции, то ли съедобную вязкую пластмассу. Как можно такое из молока сделать, Б-г весть. Поняли: не Италия. Местную продукцию не продать.

Опять же: работать народ явно не собирался. Им, в принципе, там всё равно было: барин, советская власть или ещё что, непонятное, которое себя демократией называет. Денег давай, работу давай, контролируй, если охота есть, но чтоб самим пятую точку поднять и делать, что они там умели, этого от них дожидаться было никак нельзя. Что они, рыжие, что ли? Опять же: скотина чья? Здания, сооружения и прочий инвентарь? Их как обихаживать и, главное, зачем? Старые законы тю-тю, а новых и в помине нет. И, кстати, законы эти, насчёт земли и того, что и как с ней и на ней делать, только в начале 2000-х появились. До того тоже строили и пахали, сеяли и жали, но на таких птичьих правах... Сейчас уже и не помнит этого никто, а тогда одни разговоры про фермеров шли, и про частную собственность на землю. Со времён Горбачёва. И толку от них было, как от козла молока.

Народ попробовали завезти. Как раз Союз рассыпался — многие в Россию ломанули. Сперва с теми, кто из Азербайджана поехал, говорить начали — армяне и смешанные семьи. Облом. Все горожане. Кто деревенский — в Карабах ушли, на войну. Там тоже земля, но понятная, и с точки зрения навыков обработки близкая. А с городским народом, что в деревне сделаешь? Что до тех, кто с Казахстана и Узбекистана из знакомых переселился, там не лучше было. Все как один оборонщики, спецы по горнорудному и прочим абсолютно несельскохозяйственным делам. Все пахари, таланты, образованные и возраст подходящий. Но не для коров и баранов деревенских. Они ж не агрономы и не зоотехники. Поставь их на подземное выщелачивание урана — отлично справятся. Завод с нуля поднять вахтовым методом — тоже. После ставили, справлялись. А на земле — ноль без палочки. И они сами это отлично понимали.

Долго ли, коротко ли думали над ситуацией мальчиши-кибальчиши, особенно два инициатора операции по покупке той земли, сибиряк-русский и бакинец-азербайджанец, и придумали они военную хитрость. Про деньги забыть. Отдали — отдали. Новые заработаем. Про землю забыть. Законов нет, без них мы толком сделать ничего не сможем, а выдавить оттуда всё, чтоб деньги вернуть — Заратустра не позволяет. Совесть, стало быть. Мы ж не бандиты? Не бандиты. Ну и не судьба ими становиться. Денег туда вбухивать — разоримся. Не вкладывать их больше. Нету таких денег, чтобы такую латифундию поднять. И взять их было неоткуда. Что до скота и местного населения, дать селянам его разворовать — в прямом смысле слова. Пускай сами, как хотят, со своими коровами и овцами, зданиями и техникой разбираются. Так и сделали. И всё заработало!

Скотина своя — накормили. Свою же жалко! Похоже, первый раз в жизни нормально кормить начали. Имущество... Ну, как-то они это всё разобрали. Что было целое — приспособили, что нет, в утиль пошло. Отлично сработали люди. И у нас гора с плеч. Что до инвестиций, всё, что могли, по части обещаний губернатору, насчёт внешних партнёров, сделали. Связей тогда в еврейском мире было море, причём на самом верху. Тогда Россия на пике интереса была, кого угодно под русские проекты можно было поднять. Так что договориться удалось, и через знакомых нью-йоркских хасидов и Роберта Максвелла выйти на международную систему, на магазины свободной беспошлинной торговли в аэропортах поставляющую товары, что они в их упаковке использовать начнут... российскую бересту. Материал дармовой, в лесу его море, пусти на лукошки и коробочки — озолотишься. И область озолотится. Причём ни с чего.

Поехали с этим к губернатору. Опять: чай, печенюшки, конфеты, секретарша — приём гостей под большое местное декольте. Гости, правда, непьющие, но мало ли, как там в Москве у них бывает... Изложили. Получили одобрение. Но с поправкой. Губернатор тоже был непрост. Так что спросил: платить за бересту как будут? Ответ, что платить будут долларами, его никак не устроил — простая схема, неинтересная. Возись потом с той валютой... Так что придумал он свою, неубиенную. Пускай, сказал, ОНИ контейнерами нам гонят ширпотреб: джинсы там всякие, и прочее, по потребности. А мы им ОБРАТНО в тот же контейнер — бересту. Чего зря туда-сюда контейнеры гонять! «Квартета И» тогда ещё не было, «День выборов» не снимали. Так и пропала зря идея. Поскольку позорить страну, предлагая западникам реализовать чистой воды натуральный обмен, пускай без бус, было нельзя ни в коем случае. Засмеяли бы.

История, между прочим, настоящая. Один к одному. И таких, за три десятка лет в бизнесе, во всех уголках нашей великой, необъятной, но руководимой чёрт-те кем родины, столько... Как она при таком начальстве выжила — Б-г весть. Но ведь живёт. Давно уже губернаторы нигде от долларов не отказываются и в обмен на сырьё контейнеры с ширпотребом не требуют. Они теперь знают, что с долларами делать, — иногда слишком хорошо. Давно никто предложений такого рода ни из Америки, ни из Канады, ни из Европы — континентальной или островной, тоже не делает: первый интерес прошёл, и второй прошёл, а третью волну санкции сбили. Да и на неприятности с американским начальством напрашиваться никому неохота. Ну, и наши больше не такие наивные. Что с землёй делать, разобрались, что с заводами — тем более. На век нынешнего поколения хватит. А там посмотрим. В 90-е обратно точно не хочется...