August 9, 2020

ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

Больше четверти века с той поры прошло, но всё как вчера. Автор не случайно имён и фамилий и тогда не ставил, и сейчас их расшифровывать не готов. Кто в курсе, тот знает, что о ком написано. Как и у Дины Рубиной в её «Синдикате». Где по значительной части персонажей, описанных автором, она прошлась. Или в классической литературе. Там и людей, и города вообще принято было шифровать буквой N. То ли, чтобы не засудили. То ли во избежание дуэлей, в патриархальные времена весьма распространённых. И ничего, сходило с рук. Так что ежели у кого из читателей есть время, настроение и желание заняться архивно-детективной работой, милости просим. Есть в этом смысл? Отчего ж его не найти если, повторим, времени достаточно, а интерес к теме возник... Чем только люди в этом мире не занимаются! И лысых кошек выводят, и карликовые дубы, и причёски изобретают, не говоря о вечном двигателе и филателии с филуменией вместе взятых. Хобби вообще есть дело малопредсказуемое и абсолютно неконтролируемое.

Отметим при этом, что вокруг в то время бушевало такое... Страна, которая не так давно была столпом мировой политики и ядерной сверхдержавой рассыпалась на глазах. И вместе с ней на глазах изумлённого населения рассыпалось всё, созданное миллионами людей на протяжении сотен лет и оплаченное большой кровью. Причём весь окружающий мир это волновало больше, чем начальство самого Советского Союза, партийное и государственное. Которое, что могло, себе выкраивало, с прицелом на большее, дралось между собой по поводу и без, иногда с применением танков и артиллерии, и потихоньку осваивало пространство безграничного воровства, как основы быта и нового мироустройства, не забывая при этом рассказывать нижестоящим дуракам о борьбе с коррупцией. Жили-жили, и вдруг, оп-паньки, кто из «хозяев жизни» не вор, тот бандит. Как в анекдоте про ёжиков, кривого и слепого: «Ну, всё, приплыли! — Здравствуйте, девочки!». И сырком «Дружба» кружечку горького как чифир чёрного чая заесть. Поскольку мало что, помимо этого, для пропитания осталось.

Так что те, кто на этом фоне пытался что-то, пускай даже еврейское общинное пространство, как мог обустроить, выглядели людьми в высшей мере сознательными. Хотя отношения между ними были отнюдь не братские, несмотря на всеобщую образованность и интеллигентность большинства участников процесса. Ну, так люди же. Советские люди. Бывали и не в пример хуже. И если вспоминать сегодня — так и неплохие были по большей части люди. Хотя жулики там тоже бывали, и до сих пор некоторые из них на плаву, несмотря на то, что состарились. Но если человек привык работать, так он всю жизнь и работает. Если выпрашивать и облапошивать, то же самое. Если воровать или грабить, тем более. А с применением в качестве средства убеждения кастета, судебного иска или надзорного ведомства — это частности. Как добывают люди себе кусок хлеба, если не всеми перечисленными способами? Заработать. Украсть. Выпросить. Или отобрать силой. И всё. Что для постсоветской России 90-х годов было не менее характерно, чем для дней сегодняшних.


Из личного архива

Ваад России.
Пристрастный коллективный портрет с элементами самокритики и предсказания

«И мы должны воссоздать эту смысловую реальность в виде графической массы...»
Из выступления Первого вице-президента Ваада России

«Говоря попросту, по этому вопросу надо написать пару страниц»
Из перевода на русский язык Вторым вице-президентом Ваада
России вышеприведенного выступления Первого вице-президента

Ваад России евреям страны необходим. Ваад России изжил себя, как организация умер и подлежит не воскрешению, а чтению «кадиша». Именно в таком диапазоне лежат сегодня точки зрения на роль и место организации, вот уже два года претендующей на то, чтобы быть «крышевой структурой российского еврейства». Созданная на учредительном съезде в Нижнем Новгороде, весной 1992 года, структура, казалось, покончила с местными интригами, «беловежско-советского» типа шантажом Москвы республиками и прочими несообразностями «Большого Ваада», казавшимися тем более нелепыми, что происходили они в еврейской среде, где никакого «союзного наследства» не было и делёж его выглядел совершеннейшим фарсом.

Организация пополнилась новыми перспективными лидерами, по преимуществу из городов Урала и Сибири, все ошибки прошлого были учтены и их лишь предстояло изжить, как проклятые родимые пятна капитализма за семьдесят лет до того. Вместо конфедерации новый Ваад был единогласно утверждён федерацией, гарантией защиты от местного сепаратизма, погубившего еврейское единство в рамках бывшего СССР, стало отсутствие сопредседательства, превратившего «Большой Ваад» в недееспособный Тяни-Толкай. Однозначно ясно было, что необходимо разделение управленческих функций, изживание коррупции в аппарате, нормализация финансовой деятельности, самофинансирование, создание пакета программ местного и национального значения, диалог с властями...

Работа закипела. Забегая вперёд скажем, что она привела к ещё большему количеству скандалов, требований реформы, замечательных, но никем не проведенных в жизнь компромиссов и прочих кунштюков современной политической жизни, чем проходившая в тот же период деятельность Парламента России. В какой-то момент организация посыпалась по швам. Коллективное руководство осталось благой химерой, регистрация так и не состоялась, заседания президиума стали спорадическими, а совета совершенно прекратились и, наконец, незамеченным прошёл двухгодичный период, после которого Ваад России, не проведя для порядка хоть какого съезда, превратился уже в совершенную фикцию. Руководители его при этом исполняли и исполняют до сих пор коллективную арию «Всё хорошо, прекрасная маркиза», стараясь в упор не замечать сомнительности собственного статуса.

То, что попытки реформы провалились, и организации пришёл конец, ясно всем заинтересованным лицам. Почему — другой вопрос. Ответ на него не спасёт положение, но по крайней мере может подсказать дальнейший путь развития еврейского движения страны, которое далеко не исчерпало своих возможностей. Моя собственная точка зрения на это вполне уязвима, ибо максимально пристрастна: это взгляд сверху, из центра, да ещё отягощённый почти полутора десятилетиями опыта еврейской активности. Кто может, пусть сделает лучше.

Итак, один из взглядов на причины происходящих неурядиц состоит в том, что виновато отсутствие денег. Взгляд резонный, так как имей организации — члены Ваада России, по три — четыре миллиона долларов годового бюджета, а его активисты хотя бы вдесятеро меньшую годовую зарплату, неурядиц было бы не в пример меньше. Откуда возьмётся такой мешок с деньгами — это уже другой вопрос.

Попытка действовать сообразно с такой точкой зрения привела к тому, что в феврале сего года в Нью-Йорке, проездом из Вашингтона в Иерусалим, некоторая часть руководства Ваада России к ужасу автора, входящего в другую часть руководства той же организации, произвела совершенно исторический афронт. Сурово отхлестав по щекам флегматично, хотя и с лёгким удивлением воспринявшего это исполнительного директора Джойнта, распорядителя главного денежного мешка современного еврейского мира, за оторванность от нужд евреев России, обюрокрачивание и прочие грехи, ему тут же протянули жаждущую мзды ладонь. Джойнт сообщил, что с его точки зрения предыдущие двести тысяч зелёных потрачены Ваадом чёрт знает на что, но на конкретные программы ещё немного даст и предложил выдвинуть самые-самые национальные приоритеты.

В качестве национальных приоритетов российского еврейства, об исторической миссии которого только что было сказано много громких слов, были выдвинуты четыре главных: оплата билетов членов президиума Ваада России для их приездов в Москву, оплата билетов членов совета Ваада России для их приезда в Москву, оплата билетов делегатов будущего съезда Ваада России для их приезда... очевидно, тоже в Москву и, для разнообразия, реанимация информационного агентства Ваада, легендарного зомби, с редкой последовательностью умиравшего семь раз за последние пять лет.

Такие мелочи, как потребности школ, Еврейского Университета или благотворительности, чести считаться приоритетами не удостоились. Подробная хроника этого позора несомненно ещё украсит золотой фонд еврейских хохм, но одним из его результатов стало ясное понимание, что в руководстве Ваада — детища автора и его коллег и друзей едва ли не более им близком, чем собственные семьи, уважающему себя человеку делать больше нечего.

Что же произошло с организацией? Как случилось, что те из нас, кто ещё недавно был светочем и украшением еврейского актива, харизматическими лидерами, не боявшимися звать к национальной независимости в самые чёрные времена, когда им за это ой как могло аукнуться, докатились до неприличного мелкого нищенства в гордой позе на американской мостовой? Рискну предположить, что произошло это по той же скучной причине, по которой символа еврейского единства, Ваада, больше нет.

Мы раскололись. Мы разделились на социальные группы, часто имеющие абсолютно противоположные интересы. Нас перестали искусственно спрессовывать в единое целое власти после исчезновения СССР и КПСС как аббревиатур и понятий и мы стали очень-очень разные. Так что система, объединяющая нас, должна быть отныне построена на некотором разделении, классификации, напоминающей систему Карла Линнея. То есть поделенный Линнеем животный мир вполне сосуществует в зоопарке, но и там в разных клетках. Разместить в одном помещении медведя, индюка и, скажем, гюрзу конечно можно. Будет ли от этого кому-либо из них хоть какая-нибудь польза — сомнительно.

Признавая всю уязвимость такой классификации, рискну всё же довести до сведения читателей собственный её вариант, для лёгкости запоминания выдержанный отчасти в стилистике позднего Средневековья и традиций бессмертного Гершеле Острополера. Итак, из кого мы сейчас состоим и каковы шансы наши на построение единства в условиях враждебного окружения...

Наиболее яркая группа НАС — это «репрезенты», «представительствующие». Группа радеет за интересы народа, предпочитая делать это с сухим мартини в руке. На крайний случай сойдет и кофе с лимоном. В промежутках между коктейлем на открытии и обедом на закрытии чего-нибудь еврейского, периодически испускает на различных языках, коими владеет свободно, традиционный «гевалт» по различным поводам. То есть, говоря попросту, «наших бьют»... и маслинкой заесть.

Основной ареал обитания — пространство между Иерусалимом и Нью-Йорком, по которому распределена достаточно равномерно, плавно переходя из конференц-залов хороших отелей в самолёты и обратно. Основное занятие, как и следует из названия, олицетворять собой русских евреев. Принципиально делает это за чей угодно счёт, кроме собственного. Основная мечта — вырвать из «мирового еврейского бюджетного пирога» кусок достаточно большой, чтобы и себе хватило, и на народ осталось. С наивностью, достойной сожаления, демонстрирует эту мечту на всех мировых перекрестках, куда ступает её нога, распугивая западных евреев, открывших было объятия в эйфории от случившегося во времена позднего Горбачёва — раннего Ельцина воссоединения с НАМИ.

Отметим, справедливости ради, что в политической структуре современного еврейского мира действительно есть место чисто представительским функциям. Перерезать ленточки, гладить по головам гимназистов и радеть за интересы народа дело почтенное и необходимое. Беда в том, что до сих пор для всего этого с успехом хватало одной-единственной персоны, занимающей для того и существующий пост... Президента Государства Израиль. Возможно, историческая миссия Ваада России как раз и состоит во внедрении в еврейскую традицию благополучно отсутствовавшей там до сих пор фигуры Главного Еврея Всея Руси, «Наси-га-Русим», но совершенно непонятно, что делать тогда с его верным адъютантом, скромно и преданно сопутствующим шефу через тернии банкетов и пресс-конференций.

«Репрезенты» яро стоят на страже жёстко централизованного Ваада, в качестве некоей ёмкости с краном и собственной дланью на нём. В ёмкость по идее должны стекаться блага материальные: деньги, гуманитарная помощь, а также духовные: книги, возможность зарубежных поездок «на халяву», раздаваемые волею «репрезента» в предсъездовский период тем представителям народа, которые за него проголосуют на очередном еврейском съезде. Правда, почему-то идея такой ёмкости с рукой на кране, активно не нравится как источникам благ, Джойнту и прочим, так и потребителям благ «на местах».

Конкретику в дискуссиях и делах эта группа не любит, пытаясь блеснуть в чём-то, имеющем реальный «сухой остаток», обычно с треском проваливает дело. Грубая проза жизни её репутации вредна. Прекрасно понимая это, «репрезенты» абсолютно не воспринимают попытки наведения финансовой и организационной дисциплины, одновременно не подпуская никого к бюджету и управлению аппаратом. Итогом является питательная среда превосходно сверхцентрализованного беспорядка, в котором они с успехом и кормятся. Ваад, как впрочем и Ваад России — идеальная модель такого рода организации дела.

Главная опасность для «представительствующего» — потеря возможности «привлекать внимание общественности». Чем он и его организация обиженней, тем громче и убедительней он взывает, расширяя географию своих стенаний до всемирных масштабов. Требуя признания, регистрации, извинений за антисемитизм, гарантий национально-культурной автономии и прочих чрезвычайно актуальных вещей, он с трудом представляет, что будет со всем этим делать, если, не дай Б-г, чего из вышеперечисленного получит, и боится удовлетворения своих требований до крайности.

Именно из этой области набившая оскомину ситуация отсутствия регистрации у обоих Ваадов в тот исторический период развития СССР и России, когда не получить её можно было только зафиксировав в качестве основной цели организации государственный переворот с физическим устранением главы правительства — да и то вряд ли. При сём, «репрезент» — зверь, живучий до чрезвычайности. На каком поле кормиться ему принципиально безразлично, устойчивыми привязанностями он не обременён и сферу деятельности меняет с лёгкостью изумительной, соперничая в приспособляемости с известным зверьком, которого английская пословица не рекомендует загонять в угол...

Отличительной чертой следующей, малочисленной, но уже заметной группы «гвиров» или «магнатов», является, наряду с богатой еврейской биографией, стремление и возможность платить за себя самостоятельно. Ностальгический интерес к еврейской общественной активности сочетается в ней со стремлением занять в еврейском мире «место по чину». Большей частью «магнаты» не связаны сегодня в России с конкретными городскими общинами.

Отношение представителей этой группы к себе подобным лежит в диапазоне от поведения «кошки, которая ходит сама по себе» до подчеркнутого стремления к командной игре. Первую модель на нашей территории ярко демонстрируют глава одного бывшего Молодёжного, а ныне Международного Центра и известный Главный Сионист Всея Руси и СНГ. Вторую избрал на свою голову автор этих строк, воспитанный в общесоветских и общееврейских иллюзиях.

Итогом взаимодействия «магнатов» с «репрезентами» стало то, что Сионист расплевался с Ваадом на Первом съезде, в 1989 году, глава Центра на Третьем, в 1992, а автор, устав от бесконечных попыток использовать его, автора, в качестве дойной коровы и явной бессмысленности как собственных, так и со товарищи многолетних попыток реформировать сначала Ваад, а затем Ваад России до состояния приличной организации, написал эту статью в состоянии предотставки с «поста» вице-президента и готовности к уходу из президиума Ваада России.

Амбиции «гвиров», их финансовая и политическая независимость и её обратная сторона — повышенный интерес к содержимому их карманов со стороны ряда коллег, делают эту группу источником и центром многих конфликтов в еврейском мире. Отметим однако, что в этом самом еврейском мире фигура «гвира» восходит ко временам античности, по понятной потребности оплачивать общественные нужды из чьего-нибудь кармана.

Интересы «гвиров» лежат во-первых в удовлетворении своего самолюбия. Высокая самооценка нуждается в подтверждении со стороны и некотором увековечении. Именно поэтому «гвир» любит поддерживать не туманные прожекты типа «диалога» не пойми кого, неясно с кем, а конкретные начинания: газету, спортивное движение, детский сад. Денег вообще как-то жальче, если они из собственного кармана.

Во-вторых современный российский «гвир» чувствует себя на международной еврейской сцене как незаконнорожденный сын барина, которого для порядка позвали на Рождество из людской в гостиную, чтоб посидел в уголке. «Репрезенту» не привыкать, когда об него вытирают ноги: лишь бы не обнесли подносом с тарталетками и не забыли заплатить за номер и билет. Руководителя городской общины и еврейского профессионала, когда им демонстрируют второсортность той породы евреев, к которой они принадлежат, сдерживает необходимость изыскания бюджета. «Гвир», являясь по сути «новым русским» еврейского происхождения, такие вещи воспринимает до крайности болезненно.

Стремление «сделать» на их собственном поле лидеров международной еврейской диаспоры и утвердить свой статус в израильских верхах неизбежно приводит его к острейшему конфликту с непрерывно торгующим первородством за чечевичную похлёбку «репрезентом». Конфликт этот тем жёстче, чем больше ляпсусов громоздит в своём непрерывном эквилибре «представительствующий», состоять с которым в одной организации в конце концов становится для «гвира» попросту неприлично. Группе этой интересна национальная община независимая, признанная государством и региональными властями, с жёсткой финансовой и организационной дисциплиной.

Группа лидеров городских общин, с легкой руки г-на Главного Еврея Всея Руси, в ходе неудачной попытки реформы Ваада России летом 1993 года, получила наименование «баронов». Название оказалось удачным и прижилось: именно «Великая Хартия Вольностей», итог бунта английских баронов против короля Иоанна Безземельного, положила начало всей современной демократии. Представители этой группы, как правило, вынуждены сами искать средства для всей деятельности своих общин, им приходится нести на плечах груз организационной работы в городах, с них же и спрашивает за любые неурядицы местное еврейство. При этом совершенно неважно, кто виноват в конкретном «цоресе»: власти, антисемиты, Сохнут, Ясир Арафат или Господь Б-г, главное, чтобы под рукой был затурканый, но доступный в качестве козла отпущения «главный городской еврей».

Все скандалы у «баронов» происходят на городском уровне, но уж если происходят — то так, чтоб об этом узнала вся Россия и её ближайшие окрестности. Особенно не везёт «барону» в городе, куда попущением Божьим занесло еврея-разоблачителя из неудавшихся «репрезентов», с бульдожьим упорством виснущего у него на горле по любому поводу, а лучше без всякого повода, от общей разочарованности в жизни и неумения найти в ней своё место. В старые времена дело кончалось реляцией полицмейстеру или жандармерии, позднее бедолагу «главного городского еврея» отволакивали с вполне понятным результатом в ЧК, сейчас вопрос доводят до уровня местной мэрии или местной еврейской многотиражки. Яркие примеры Биробиджана и, особенно, Екатеринбурга порукой тому, что практике этой в России ещё жить и жить.

«Барон» есть основная рабочая лошадь российского еврейства и фундамент его будущего. Дальше всего зашло дело в формировании этой группы на Урале, в Западной Сибири, Поволжье и на Юге России, где города вышли на уровень региональных программ. Деятельность её в полной мере общественная. Она основана не на зарплате за еврейскую активность, а на статусе, приобретенном по месту проживания за счёт положения по основному месту работы, не благодаря, а часто вопреки национальной принадлежности.

Бюджет у «барона» главная головная боль. «Центр», «Москва» для него с одной стороны — паразит-захребетник, с другой — возможный источник благ. По мере переноса основной деятельности зарубежных спонсоров «на места», материальная потребность глав городских общин в Вааде России стремительно скатилась к нулю, так что объединяет их в его рамках скорее инстинкт общения, а ветеранов ещё и ностальгия, чем реальная потребность. С развитием городских попечительских советов и выходом городских общин на самофинансирование, независимость их от «центра» ещё усилится.

«Барон» искренне тянет бюджетное одеяло на собственный город, в точном соответствии с общероссийскими провинциальными традициями непрерывно ругательски ругает «московскую мафию», при всём том требуя именно от неё инструкций и указаний. Он гостеприимен и любит выступать хозяином мероприятий, выходящих за городские рамки, не без тайного умысла пополнить в ходе их подготовки казну местной еврейской организации и поднять собственный престиж в ней. От «халявы» любого содержания он не откажется, хотя и переживать особенно по поводу срыва своего участия в той или иной зарубежной поездке не будет.

Городские скандалы выработали в этом типе еврейских лидеров паталогическую боязнь «сора из избы» и на любых «разборках» в еврейском официозе он исполняет партию кота Леопольда: «ребята, давайте жить дружно». Традиционно «барон» стремится найти «главного еврея» страны, понимая, что именно к нему и следует обращаться за семью хлебами и пятью рыбами. В недолгий период наличия в казне Ваада денег, в качестве такой фигуры для него был Ваад. В последние два года — Джойнт.

«Профессиональные евреи», «аббаты», группа, играющая ключевую роль в создании инфраструктуры еврейской общины страны. Еврейские газеты, детские сады, школы, институты в Москве и Санкт-Петербурге, научные центры, благотворительные фонды, библиотеки, структура «Маккаби», синагоги и культурные центры за какие-то несколько лет воссоздали то, что на Западе создавалось десятилетиями: реальную возможность для подавляющего большинства еврейского населения страны жить той или иной формой национальной жизни.

Автор оставляет на своей совести стилистический парадокс: по определению в группу «аббатов» входят раввины... Роль их, впрочем, в формировании общности русских евреев в современных условиях скорее символична, чем реальна, тем более, что за ничтожными исключениями они в России 1994 года — не более чем израильские или американские «командированные». От потенциальной паствы их отделяет настоящая пропасть в ментальности. Религиозный ренессанс 70-х — начала 80-х годов пополнил не российскую, а израильскую и американскую ортодоксию, так что «своих» раввинов у русских евреев до сих пор нет.

Фактом наших дней стало наличие, в том числе и в Вааде, большой группы высококвалифицированных еврейских профессионалов. Люди эти нужны «баронам», ибо именно с их помощью в городах осуществляются реальные программы. Они интересны «магнатам», как объекты резонного приложения средств и собственного тщеславия - кто из читателей без этого греха, может бросить в «магнатов» любое посильное количество камней. «Аббаты» нужны и «репрезентам», маскируя их собственную пустоту — королей делает свита. Что нужно самим «аббатам», так это возможность нормально работать, общаться с коллегами, повышая свой профессиональный уровень, и, главное, поменьше тратить времени и сил на поиски средств к существованию.

Представители этой группы — самые уязвимые из НАС. Они живут за счёт своей национальной профпригодности. Что «барону» неприятность, «аббату» смерть голодная. Группа эта не без оснований ревниво следит за всеми и всяческими централизованными бюджетами, имея в них понятный интерес. С одной стороны её бесит всякое разбазаривание вечно недостающих денег на представительство «репрезентов», с другой, в отличие от демонстративно независимых «гвиров» и большей частью независимых «баронов», голос поднимать она боится даже при явных злоупотреблениях. «Ёмкость с краном» для неё до сих пор значительный источник поступлений, а рука на кране может его и перекрыть...

Впрочем, такая скованность действий присуща реальному «аббату», ваадовскому или нет, только до того момента, как он ощущает руку в собственном кармане. Нет зверя, страшнее, чем еврейский профессионал, ощутивший, что на его детище покушаются. Обычно мирно дремлющие или столь же мирно отсутствующие на заседаниях президиума Ваада России почтенные отцы-основатели двух ведущих еврейских газет страны на глазах потрясённых коллег в этих случаях превращались во львов рыкающих и даже демонстрировали напрочь отсутствующую в прочих обстоятельствах профессиональную солидарность, заставляющую вспомнить отношения конан-дойлевских профессоров Челленджера и Саммерли.

Наименование следующей группы в нашей классификации, «экзеки», происходит не от отечественных «зэков», а от английских «экзекьютив директорс»: «исполнительных директоров». Люди эти в еврейском мире в большом почёте и большом дефиците. Собственно, они им и вертят. Престиж этой группы высок где угодно, за исключением нашего отечества, по обычному в нём, в том числе и у евреев, пренебрежению к рутинному менеджерскому труду и почётности замешанного на высоких идеалах нищенства за общественный счет. «Экзеки», попросту говоря, еврейские бюрократы, организаторы в полном смысле этого слова, без привязки к профессиональному образованию. Таланты, необходимые для того, чтобы быть менеджером, не приобретаются, или они у человека есть, или их нет.

«Экзек» относительно свободен в выборе места работы — хороший организатор всегда в дефиците. Но уж если он всерьёз и надолго вступил на еврейскую стезю, свернуть его с неё очень трудно. Он всегда стремится к самостоятельности, если не де-юре, то де-факто, по принципу «плох тот управляющий, который не хочет стать хозяином». Став таким хозяином в отдельно взятом еврейском деле или регионе, чему самый яркий пример нынешняя ситуация на Украине — он строит крепкую эффективно работающую систему, в которой добивается хрустальной мечты «репрезента»: замыкает на себя финансы и аппарат. Бюджет его всегда строится на внешних дотациях. При том, что альтруисты в этой группе встречаются крайне редко, ещё реже «экзеки», готовы зарезать курочку, несущую золотые яйца: красть они могут, но дело помнят.

Остатки талантливого и работоспособного аппарата Ваада России влекут тоскливое и нищенское существование на руинах былого ваадовского офиса. Занят он сегодня только воспроизводством иллюзий деятельности по потребности «представительствующего» звена руководства. Хочет эта, озверевшая от вынужденного простоя группа лиц, по преимуществу относящаяся к лучшей половине человечества, не Б-г весть чего: нормальной работы, то есть именно того, чего в существующей реальности не получает и получить не может.

На грядках отечественного еврейского общинно-политического огорода произрастает в качестве некоего экзотического овоща фигура «отшельника», происхождением восходящая к библейским пророкам. Люди эти — активисты в первозданном смысле слова. Они занимаются национальными проблемами не за страх а за совесть, из чистого альтруизма и ответственности, затыкая собой любые бреши. За ними обычно нет собственной организации, да они и не стремятся её создать. В руководящие органы еврейских структур их избирают регулярно, но не представителями от кого-либо, а благодаря славе «рабочих лошадей».

«Отшельники» — люди с приматом справедливости и общих интересов над групповыми и личными. Как правило, представители этой группы демонстративно небогаты, однако в стремлении платить за себя самостоятельно могут сравниться только с наиболее состоятельной группой «магнатов». Они крайне порядочны и в муках переживают обычные в организации интриги. Работать с ними с одной стороны сущее удовольствие, дело они тянут как волы, с другой ад кромешный, ибо «отшельник» — непрерывно функционирующая совесть под током.

По большому счёту «отшельник», как и библейский пророк, хочет невозможного: чтобы все его коллеги были людьми порядочными, контактными, работоспособными и толковыми. Внешние бури его не пугают, терять ему особенно нечего ни в еврейском мире, ни вне его, так как он сознательно дистанцируется от всех и всяческих кормушек, бдительно охраняя свою независимость и объективность. Коррупция, необязательность и интриги в любых проявлениях в собственной организации для него страшнее нелюбви властей и отсутствия денег.

По сути, именно «отшельники» служат человеческим эталоном, мерилом совести и дрожжами развития организации. Их уход из структуры для неё трагедия, ибо знаменует окончание «героического» периода в развитии, характерного динамикой и наличием идеалов и, как следствие, переход к этапу стагнации, бюрократического загнивания, когда структура существует не во имя декларируемых целей, а ради самой себя. Именно эта стадия наступила в Вааде России на рубеже 1993 — 1994 годов, что и продемонстрировал в газете «Ами» некогда многотерпеливый Главный Редактор документации всех еврейских съездов, несгибаемо устоявший в течении всех пяти последних лет перед соблазном Великой Еврейской Халявы и тем заслуживший право резких оценок более кого либо ещё в ваадовских структурах.

Непременные участники еврейского движения, в том числе и ваадовского, люди того возраста, по достижении которого в приверженных традициям горных аулах прощается всё. В российском еврейском активе они входят в общность, собирательное название которой: «деды», употребляется хоть и любовно, но на всякий случай за глаза. Основные подгруппы этой общности — ветераны войны, узники гетто и концлагерей и пожилые активисты благотворительных фондов. В кризисных для еврейского движения ситуациях времён существования СССР именно они часто спасали положение, буквально тараня грудью любые официальные инстанции.

Группа эта до сих пор сохраняет не-то вопреки, не-то благодаря возрасту энергию дивизиона ракет стратегического назначения и вкус к общественной деятельности, на порядок превышающий среднестатистический по стране. При этом, если для ветеранов характерной особенностью их существования является деятельность ради самой деятельности, объединения узников и благотворительные структуры по самой природе своей зависят от гуманитарной помощи и прочих дотаций и находятся в непрерывном поиске их источников. Ваад в качестве распределительного органа их устраивал и устраивает, как и любой другой, будь это Джойнт, синагога или Римская Курия.

Правда, сама процедура «кормления со стороны» неизбежно чревата многочисленными внутренними и внешними скандалами и непрерывной стиркой грязного белья на людях, тем паче, что аристократическая сдержанность не входит в число наших национальных черт, а нищенские отечественные пенсии — единственный источник существования подавляющего числа пожилых еврейских активистов — весьма способствует проявлению не лучших черт человеческой натуры.

«Дедам» нужна точка приложения собственной энергии во-первых, уважение, «кувед», которым они, к сожалению традиционно для нашего отечества, несправедливо обделены во-вторых и источник средств для реализации их проектов в-третьих. Проекты эти бывают двух типов: толковые, на которые обычно не хватает средств, хотя все окружающие им симпатизируют, и сверхглобальные, на которые средств всё равно нет.

Эта группа активистов в той своей части, которая не участвует в битве за делёжку джойнтовской и прочей помощи, вызывает тем более глубокую симпатию коллег, что всем им в то или иное время предстоит к ней присоединиться по прискорбной привычке человеческого организма стареть. Перспективы её развития, увы, постепенный уход с еврейской арены ветеранов и узников. Естественным образом в рядах её со временем останутся лишь активисты благотворительного фронта. Еврейское движение это не обогатит — при всех сложностях совместной работы, «деды» дали ряд колоритнейших фигур русского еврейства последних двух десятилетий, без которых оно было бы совершенно другим и вряд ли лучшим, чем оно есть сегодня.

Семь перечисленных групп составляют на сегодняшний день в тех или иных комбинациях и сочетаниях весь позитивный спектр представителей нашего народа, участвующих в еврейском движении вообще и в ваадовском, в частности. Каждая из них не без греха, каждая имеет те или иные, часто противоположные, интересы, амбиции и цели. Группы эти обладают совершенно различными возможностями в реализации собственных воззрений на настоящее и будущее еврейского народа и своего места в нём. Более того, внутри самих себя они настолько раздроблены, что заставляют вспомнить извечную поговорку: «два еврея — три мнения».

Совершенно не представлены в структуре Ваада три группы, занимающие ключевые позиции в зарубежных еврейских организациях того же уровня программных и представительских претензий, что и Ваад России: «политики», «звёзды» и «нувориши». «Политики» при этом не еврейские, в основном сами себя таковыми считающие, а обычные российские — городского, регионального или государственного уровня, то есть люди, способные на деле претворить в жизнь высказываемые высоким штилем ваадовские декларации.

«Звёзды», буде они сверкают на академическом небосводе или в сфере культуры, в идеале непременный фундамент любого цивилизованного лоббизма в стране, постепенно приближающейся к парламентским, хоть бы даже и латиноамериканского образца, нормам. Образец этот, кстати, не худший пример заимствования из региона, уже приучившего Россию к кофе, ликёру "кюрасао" и сентиментальным телесериалам длиною в жизнь.

«Нувориши», попросту состоятельные люди, ряды которых в наших условиях складываются из опасливо обуржуазивающихся директоров бывшего госсектора, зашуганых рэкетирами капитанов торговли и нервных, словно бухарский олень в период гона, финансистов — источник бюджета всякой еврейской общины невэлферного типа, основанной не только на попрошайничанье и не столько ради него.

Конечно приятно, что «заграница нам поможет», но всякая помощь и обязывает, и не вечна, тем более, что вряд ли еврейский мир потянет содержать не только обременённую многими потребностями историческую родину, но и вторую по численности общину диаспоры. Община эта, заметим, расположена в центре мировой торговли нефтью, газом, лесом и многими металлами и не скована более государственным тоталитаризмом. Потеряв его в августе 1991 года, она может аргументировать необходимость срочной и масштабной зарубежной помощи только собственной бестолковостью, да привычным для всего Третьего Мира перманентным экономическим кризисом.

С «политиками» и «нуворишами» у еврейских активистов существуют лишь спорадические контакты на городском уровне, что же касается «звёзд», результат столь же многочисленных, сколь и многолетних попыток формирования из них вокруг Ваада «еврейской тусовки», хлеб и услада наших «репрезентов», равен нулю. Лобби у Ваада нет ни ЗДЕСЬ, ни ТАМ, несмотря на все заверения «представительствующего» руководства организации о его наличии в самых высоких сферах. Вместо него есть поднадоевшие слушателям и порядком затёртые рассказы ТАМ о том, как мы сильны ЗДЕСЬ, при этом с одновременными жалобами на то, как нас ЗДЕСЬ затирают и гнетут, и столь же далёкие от истины рассказы ЗДЕСЬ о том, как много мы можем ТАМ. Финансовой базы у Ваада тоже нет, ибо обескураживающе бесцеремонное «выдаивание» любой появляющейся в поле зрения отечественной фигуры еврейского происхождения хоть с какими-то деньгами в кармане, не способствует формированию слоя добровольных спонсоров.

Что у Ваада есть, причём в изобилии — это последняя в классификации, но далеко не последняя числом и активностью группа «шнореров» разной степени интеллигентности и авантюризма. По природе своей «шнорер» — многочисленный, мелкий и неудачливый «репрезент». Он больше всех горит на еврейской стезе, он самый бескорыстный, самый беззащитный, самый ответственный... Короче, как в известном мультфильме: самый, самый, самый. При этом часто демонстративно, до ханжества религиозен, чем и защищает себя в ситуациях, когда человека без чёрной кипы и талеса на плечах обычно «бьют канделябрами» и спускают с лестницы.

Шакалит он по мелкому, но вред приносит большой. «Шнорер» обычно вцепляется в «хлебную» тему и висит на ней мёртвой хваткой, пережёвывая до тех пор, пока она не перестаёт его кормить окончательно. После этого он переключается на следующую. Тема эта может быть какой угодно: информационное агентство, дети-сироты, развитие культуры малочисленных субъэтнических общин, фонд памяти свежеумершего известного соотечественника. Неважно. В итоге начинание всё равно умрёт, оставив по себе недобрую память у всех с ним соприкоснувшихся, кроме «репрезентов», вокруг которых «шнореры» обычно и вьются.

«Представительствующий» по родству душ «шнорером» не брезгует, а наоборот частенько привечает и пестует. Во-первых из «шнорера» выходит великолепный лакей, хотя лишь до того момента, как он решает продать покровителя, что и делает без малейших угрызений совести. Во-вторых, «шнорер» ясен, рыльце у него вечно в пуху и контролировать его достаточно легко. В третьих, в усилиях «репрезента» по созданию иллюзорной бурной деятельности, программы «шнорера» тем более кстати, что делать в них ничего не надо, а в случае провала откреститься от них, а заодно и от самого «шнорера», легко: обманул, сукин сын, доверчивое начальство, что поделаешь...

Беда в том, что программы, выбираемые «шнорерами», действительно были бы хороши в нормальном исполнении, но после того, как с ними поработают эти деятели, приличного активиста и уж тем более спонсора, что российского, что зарубежного, в обгаженную область и калачом не заманишь. Помимо этого, «шнорер» ежедневно и ежечасно всей своей деятельностью провоцирует и инициирует вокруг самую искреннюю и вполне оправданную юдофобию. Никакая «Память», газета «Аль-Кодс» и прочие «любители» евреев не способны добиться того, чего он добивается играючи.

«Шнорер» любит избираться в руководящие органы еврейских организаций и, как правило, туда попадает. На его визитной карточке не хватает места для чинов и регалий, хотя особой грамотностью он не блещет и они могут быть напечатаны с курьёзнейшими ошибками. Визиток у него всегда с собой много, они для него важный рабочий инструмент. Другим инструментом является маленький фотоальбом, содержащий портреты данной персоны в компании со всеми мыслимыми и немыслимыми известными персонажами эпохи. Где бы ни щёлкал затвор фотокамеры, в кадре обязательно будет «шнорер».

Где бы ни случался приём, банкет, митинг протеста, демонстрация или торжественное богослужение, в первых рядах там будет «шнорер» с рюмкой, плакатом или талесом в руках, в полной боевой готовности рысью-пардусом метнуться, застыть перед объективом и запечатлеть себя для истории и будущих афёр. Фигаро, по сравнению со средним ваадовским «шнорером», младенец. «Репрезент», как правило стоящий в кадре за «шнорером», всё же посолидней: его рабочий инструмент интервью в средствах массовой информации, а при удачном стечении обстоятельств и собственная статья, по мелочам он не работает.

«Шнорер» — самый живучий из персонажей местечка. Обилие этой шустрой живности в руководящих органах Ваада и вокруг них создало организации вполне конкретную нелестную славу, которой хватило бы десятку более щепетильных структур на то, чтоб сгореть со стыда. Нам же — хоть бы хны. Не в этом ли сила Ваада? Но если именно в этом, стоит ли гордиться репутацией назойливого и бесцеремонного нищего, которому проще подать, чем отвязаться другим способом? Вообще насыщенность правозащитного, демократического и любых национальных, в том числе и еврейского, движений на первом этапе их развития аферистами всех мастей, вещь неприятная, но неизбежная. Да и национальный типаж уж больно традиционен. Но вот устойчивость этих персонажей в Ваадовских кругах — признак серьёзной изначальной болезни организации.

Я перечислил и вкратце описал одиннадцать групп НАС. Еврейское движение страны и российский Ваад составляют восемь из них. Итогом является потрясающий винегрет без прочной финансовой базы, целей, задач, программ и инструментов претворения всего этого, отсутствующего, в жизнь. Еврейский мир вполне осознаёт, что многое декларирующая, но вполне импотентная «крышевая» организация, не более чем туристское агентство для конкретной группы лиц и небогатая, но достаточная кормушка для другой группы лиц, частично пересекающейся с первой. Местные власти вяло безразличны к многократно доказавшему свою беспомощность и бесполезность для них ваадовскому «истеблишменту», справедливо полагая, что незарегистрированная нищая организация выдохнется и умрёт сама или чудом обретёт второе дыхание и всё-таки пригодится.

Сами себя мы стараемся держать в состоянии приятственного самообмана, курлыча что-то об очередном съезде, обещанной кому-то в каком-то количестве джойнтовской помощи, мифической встрече с российским президентом и прочих фантомах. На деле ситуация с нами развивается в точности по Алексашке Меньшикову, вольно перефразируя бессмертную фразу которого: «мы, мин херц, полагаем, что мы для них большой политик, а на самом деле мы для них политик малый». Мы, Ваад, такие как мы сегодня есть, для НИХ — то есть всех, кроме самих себя, «политик» не просто малый, а ма-а-асенький, а то и попросту никакой. Рылом-с не вышли. Обидно? Да. Но ведь и вправду не вышли, за пять-то лет! Причём сколько на объективные исторические причины не сваливай, никто кроме нас самих не виноват, что мы такие как есть — зеркало сколько ни ругай, красоты не прибавится.

Хорошо было бы, если бы мы соответствовали собственным представлениям о себе. Просто прекрасно было бы, если бы мы походили на идеальный портрет, целиком состоящий из национальных мифов и иллюзий об избранном народе. Но мы такие как есть и избранность наша пока что может проявиться лишь в максимально жёсткой самооценке — что и присуще нам традиционно веками и тысячелетиями. Вопрос о сохранении миража национального единства в виде Ваада России каков он сегодня и каким останется навсегда, сколько его не реформируй, уже не стоит. Нас слишком стремительно разносит из рамок его в разные стороны, а время самообмана ушло и похоже, что навсегда.

Как не может быть девушка «немножко беременной», так не может организация, претендующая на что-либо серьёзное, «немножко быть», а «немножко не быть» организацией. Или она ей является, построена по всем её законам и им в своём развитии подчиняется, или её НЕТ. Не существует сегодня условий, за исключением гипотетической ситуации победы в стране фашизма, после которой нас всех начнут незамысловато уничтожать по национальному признаку, без различия пола, возраста и состояния, при которых может быть сохранён ваадовский «статус-кво».

Бедняк и богач могут состоять в одной структуре. Аферист и человек, заботящийся о своей репутации — никогда. Нет такого народа, национальные интересы которого состоят в создании базы для авантюр и кормушки для авантюристов. Апеллировать здесь к современному мировому и еврейскому историческому опыту безнравственно и бессмысленно, если только не презирать собственный народ совершенно беспредельно, одновременно пытаясь выступать в качестве его радетелей. Так что, прекрасные дамы и любезные господа, Ваад умер и труп его остыл, хотя и не отпет. Кто и что придёт ему на смену, отдельный вопрос, столь же спорный, сколь интересный. Оставим его открытым до следующего раза.

Евгений Сатановский
Москва, 19 — 22 августа 1994 года


Мало кто помнит, с чего начиналась еврейская жизнь страны в постсоветский период, ещё до олигархов и до эпохи Путина. Мы только что восполнили это. Впрочем, в нашей стране активисты-общественники были у всех и именно они стали ведущей силой оппозиционных и проправительственных организаций всех типов и видов до нынешних времён включительно. Понятно, что в начале 90-х многие привычные нам типы лоббистских групп просто ещё не существовали. Те же религиозные активисты или националисты, вне зависимости от типа конфессии и национальности, выделились в особые, иногда влиятельные страты уже после того, как был написан представленный вниманию читателя текст, имеющий в наши дни чисто историческое, или историко-этнографическое значение. Ну, так и страна изменилась по сравнению с описываемой эпохой. Да и в окружающем нас мире много что поменялось. Не удаётся нам никак вернуться в «Золотой век». Да и был ли он где-нибудь, когда-нибудь? Ищем-ищем, копья ломаем-ломаем, переругиваемся почём зря: нету. Такая, етить её, карма!