ПРАВО НА НЕГОДЯЕВ

Читатель на удивление разный. Как разные бывают все люди вообще, в том числе евреи, к которым автор принадлежит и оттого знает их чуть лучше других. Народ активный, многими почитаемый не таким, как он есть на самом деле, а умным и свой интерес не забывающим — и совершенно зря. На самом деле, за несколько десятилетий жизни, в том числе в еврейской среде, автору попадались там и гении, и идиоты, и бранчливые «пикейные жилеты» (к каковой категории он относит большую часть комментаторов к собственным текстам), и святые. Были среди его знакомых евреев редкостные мерзавцы. Были бескорыстные трудяги. Были придворные карьеристы и бандиты с большой дороги. Были воры стеснительные и воры наглые. Были нахрапистые чиновники и бюрократы — не только в Израиле. Были великие, вне категорий учёные, врачи, инженеры, учителя и писатели. Журналисты были. Опять-таки, идиотов там было не меньше, чем людей интересных и достойных. Выкресты, пытавшиеся быть большими евреями, чем все прочие евреи, не менявшие религию предков. И те, кто принял христианство искренне, не предавая свой народ. Такие тоже есть.

Когда-то, в 80-е годы, один из соратников по еврейскому подполью сказал фразу, которая в то далёкое время автора покоробила до глубины души. Сказал этот человек, командовавший на тот момент всем еврейским самиздатом СССР, плюс подпольными еврейскими библиотеками и архивами, что стоило бы ему, отлови его тогдашняя власть, не просто дорого, а очень дорого, следующее: «В мире нет более подлого народа, чем мы, евреи». Что звучало сильно антисемитски, хотя было порождено конкретными действиями совершенно конкретных евреев. И эмоции тут зашкаливали именно потому, что сказавший приведенную выше фразу делал и сделал для евреев куда больше, чем многие из этого, его собственного народа. Поскольку был одним из наиболее активных членов группы «Бедные родственники» — неформального объединения жертв ультрапатриотической родни, которая, кто из фанатичных соображений, кто из корыстных, кто из подлости, а кто и из честной трусости (вдруг что с собственной карьерой произойдёт), не давала евреям, пытавшимся эмигрировать, разрешения на выезд. И было этой родни много.

Случаи там были фантастические. Автору запомнилась история некой Аллы, которая годы провела, обивая пороги учреждения, где работал её бывший муж, пытаясь добиться от него бумаги, разрешающей ей и её двум дочкам-близняшкам — причём не от него, а от её первого брака, уехать в Израиль. Бывший муж упёрся насмерть. Был он евреем, работал в «ящике» и подозревал, что наличие родственников за границей помешает ему двигаться по служебной лестнице. Причём, судя по тому, что девочек он в своё время удочерил, но развёлся быстро и в материальной поддержке бывшей жены и её детей замечен не был (были в советское время умелые алиментщики, минимизировавшие официальную зарплату практически до нуля, не то из жадной подлости, не то из принципа), мерзавцем он был первостатейным. Но патриотизм его не позволял ему отпустить подростков с их матерью в мир капитала. Советский человек с гордо поднятой головой должен был нести знамя социалистического патриотизма. Он и нёс.

Просить и молить его было бесполезно. Стыдить тоже. Такой уж это был тип — агрессивная сволочь. От денег он отказывался. Поскольку боялся слежки, с одной стороны. И раз уж он себя поставил на пьедестал социалистической законности и советского патриотизма против мирового сионизма, так стоял на нём крепко. Продажа принципов за материальные блага, тем более за конкретные деньги в его видение себя любимого не входила. Бывает. То есть вопрос с ним стоял торчком, как гвоздь в ботинке. И раздражал многих чрезвычайно. Поскольку у каждого из тех, кто входил в состав «Бедных родственников» была своя собственная история подобного рода, но эта выглядела особенно безнадёжно. Но, как оказалось, к счастью для Аллы и её дочерей, только выглядела. Поскольку муж-патриот не учёл сметливости евреев, загнанных в угол и их способности объединяться в порядке взаимопомощи — причём в масштабах планеты. Что ему и, главное, его персонально непосредственному начальству и было продемонстрировано.

Нехоженными тропами, о которых и ныне умолчим, сведения о ситуации ушли в Европу и Соединённые Штаты, еврей в которых в те времена на волне холодной войны был на многое способен. И началось в Европе и помянутых Штатах большое и яркое еврейское движение по принципу «Отпусти народ мой». Причём были там и демонстрации, и дипломатические ноты с правозащитным содержанием, и много чего другого. А также телефонные звонки, письма и телеграммы. И поскольку продавить экс-мужа было нереально, шли они к руководству того НИИ, где трудился патриот. Звонили и писали сенаторы и конгрессмены. Раввины и студенты — особенно студенты, обладающие избытком стремления к справедливости и свободным временем. Известные всему миру певцы и музыканты. Неизвестные никому члены еврейских организаций. То есть это были сотни и тысячи людей, доставали они начальство секретного «ящика» по всем теоретически секретным телефонам сверх меры начальственного терпения, и достали его в свой срок до печёнок.

Начальство вызвало страдальца за честь и достоинство советской власти и сообщило ему всё, что его ждёт, если звонки немедленно не прекратятся. Поскольку у начальства было своё, куда более высокое начальство. И ему сообщили, что секретный «ящик» более не секретный и является предметом повышенной телефонно-телеграммной активности из стран самой, что ни на есть, империалистической направленности. То есть вероятный противник непрерывно туда звонит и пишет. Причиной чему не ЦРУ и Моссад, а упёртый на всю голову сотрудник, который решил, что он будет большим патриотом родины, чем КГБ и КПСС вместе взятые. И в результате работа руководства НИИ парализована, руководство деморализовано и требует в кратчайшие сроки разрешить выезд этой чёртовой бабе с её чёртовыми чадами куда угодно. Хоть на Марс. Доведение же своего сотрудника до нужной для постановки разрешительной подписи на соответствующем документе кондиции оное руководство НИИ берёт на себя.

Что и в какой форме было еврею-суперпатриоту сказано, история умалчивает. Обещали ему явно много чего, от вылета на улицу вперёд собственного визга, до волчьего билета, в рамках которого ему и дворником трудиться в родном городе вряд ли дадут. Поскольку подпись была поставлена не просто быстро, но очень быстро. После чего Алла с детьми уехала и о жизни их автор ничего не знает. Возможно она счастлива. Возможно у неё не сложилось то, чего она ждала. Бывает всё по-разному и, как правило, человек сам не знает, что с ним будет там, куда он стремится. Однако, вопрос был решён и подлость посрамлена — в данном случае. Было таких затыков много. Какие-то из них удалось пробить. Какие-то нет. Благо, вскоре кончился СССР как явление, и разрешения на выезд закончились, и шантаж со стороны родственников перестал быть актуален. Поскольку пошла Большая Русская Алия, во многом изменившая Израиль и давшая ему шанс стать современным высокоразвитым государством.

Оборотной стороной стали одинокие еврейские старики, которых в 90-е и 2000-е было на просторах бывшего СССР много, а потом они потихоньку начали идти в ту дальнюю дорогу, из которой не возвращаются. Брошенные теми, кто уехал. Оставшиеся не нужными никому. И это ещё одна чёрная строчка в еврейской истории. Если б автор их не видел — а были их сотни и тысячи только в Москве, он бы об этом не писал. Но память подводит, напоминая об их лицах. Причём главной проблемой этих людей была не бедность, а именно одиночество. Поскольку зачем жить на свете человеку, который никому не нужен? И занимавшаяся ими хасидская ХАМА, с которой автора связывают три десятка лет дружбы, да будут эти люди благословенны, и да воздастся им по заслугам, не случайно довольно быстро переключилась с благотворительных столовых на организацию центров для стариков, где они могли бы общаться хотя бы между собой. Что было замечательно.

Поскольку если уж есть среди евреев мерзавцы и их, оказывается, немало, должен же быть в еврейском народе кто-то, кто наличие их компенсирует. Жалко, конечно, что воры, бандиты и шантажисты от этого никуда не деваются. Но, что поделать, жизнь такая. По ярчайшему из еврейских журналистов и политиков первой половины ХХ века, Зееву Жаботинскому — с правом евреев на своих негодяев... И, кстати, русских это тоже касается. Да и всех остальных на нашей планете. В каждом народе непременно изрядная толика сволочей — куда деться. Не в том суть, чтобы их не было — так по определению не может быть и не бывает, с древности до наших дней. Суть в том, чтобы их уравновесить и хоть немного сгладить разрушительный эффект от их присутствия в нашей жизни. Не всегда, но иногда это удаётся. Что там индусы насчёт кармы и переселения душ придумали? Ещё Высоцкий об этом пел. Правы ведь были! Так что каждый сам выбирает, кем быть и что делать. Потом Г-дь Б-г просуммирует...