Майкл Голембески - "Кинжал 22". Глава 7
Пришло время уходить. Я закончил набивать свой рюкзак как можно большим количеством снаряжения для холодной погоды и завязал ботинки. Снежная буря приближалась к долине, и ребята хотели выполнить задание до того, как она прибудет, и превратит долину в морозилку. Погода была довольно мягкой, когда я вышел из палатки, чтобы пойти навестить Энди в ТОЦ. Там была бутылка из-под «Гаторейда», набитая камнями и землей, которая использовалась в качестве противовеса для деревянной двери. Было слышно, как она поднималась по стене, когда я открывал ее.
— Готовлюсь к отъезду, Энди. Тебе еще что-нибудь нужно от меня?
— Нет, у нас здесь все хорошо. Я только что объявил старт в SOTF, так что ваши ребята готовы идти - ответил Энди.
— Сегодня вечером должно быть по-настоящему холодно, надеюсь, ты собрала свой седьмой уровень - сказал он со смехом.
Седьмой уровень был предметами, выданными всем нам как часть нашего снаряжения для холодной погоды от «Патагорнии». Все началось с первого уровня, легкой ветровки, и шло до седьмого уровня, куртки и брюк большого размера, предназначенных для низких температур. Я много раз использовал свое снаряжение седьмого уровня, от нашего конвоя до BMG, на холме Следопыт, а теперь и в предгорьях у Людины.
— Спасибо. Пожалуйста, присмотри за Медведем для меня - попросил я.
Бутылка издала глухой звук, когда дверь захлопнулась. Схватив с земли свой рюкзак, я направился в командный оперативный центр 82-й, чтобы повидаться с Дэнни. Медведь пытался последовать за мной, мне пришлось несколько раз останавливаться и прогонять его.
Примерно после третьего раза он неохотно побрел обратно к нашим палаткам.
Внутри командного центра было темно, в основном его освещал большой телевизор с плоским экраном на стене и ноутбуки, выстроившиеся вдоль U-образного стола, сделанного из фанеры и бруса два на четыре дюйма.
— Что случилось, Дэнни? - сказал я, кладя руку ему на плечо.
— У вас, ребята, все готово? Сегодня вечером я оставлю минометы на Корвете в готовности для вас, ребята. У них есть инфракрасные мины, если там станет слишком темно из-за надвигающегося атмосферного фронта - сказал Дэнни.
При выстреле инфракрасные минометные мины выглядят как очень тусклые свечи, парящие в небе. Для тех, кто носит ПНВ, земля освещается как днем, сохраняя эффект и преимущество видимости ночью на нашей стороне.
— Звучит заманчиво, брат. Я свяжусь с вами по радио, когда мы будем готовы выступить, - сказал я, направляясь к двери.
— Я надеюсь, вы, ребята, готовы отморозить свои задницы сегодня вечером - сказал он со смешком - И не порви мой комок, это моя единственная запасная пара.
Остальные ребята из команды уже стояли у машин, когда я совершил короткую прогулку от КОЦ к месту стоянки транспортных средств, проходя под выцветшей деревянной вывеской с надписью «ПОБ «Тодд», в память о сержанте первого класса Дэвиде Джеймсе Тодде». Дэвид был первой жертвой среди американцев в Бала-Мургабе, и желтая вывеска, подвешенная над аркой разрушающейся российской текстильной фабрики[1], напоминала всем об опасностях, которые таились сразу за воротами.
— Это чертовски странно - сказал Пэт, пока мы кружили вокруг, ожидая, когда уедет колонна с пополнением запасов.
— Да, это так. Цветовой узор этих камуфляжей чертовски дурацкий - сказал Джордж.
Нас было всего несколько человек, отправившихся на эту спешную миссию в аванпост Корвет — только Пэдди, Марк, Пэт, Билли, Джордж, Райан и я. На этот раз не было солдат АНА, и большинство из нас удивило, что миссия даже была одобрена SOTF, когда Пэдди отправил ее.
В ответ на смерть Фокса Пэдди и Марк предположили, что мы могли бы помочь, отправившись туда и организовав две снайперские операции в районе, где были установлены самодельные взрывные устройства, наблюдая за холмами в надежде подстрелить кого-нибудь в процессе установки еще одного. Это была бы довольно простая и прямолинейная миссия, и Пэдди привел аргумент, что взять с собой представителей АНА в данной ситуации просто невозможно. Эта миссия заключалась в оказании помощи другим силам США, а не в обучении афганских солдат. Энди согласился, поэтому Пэдди составил план действий и направил его в SOTF на утверждение.
За день до этого было решено, что нам нужно скрыть наше передвижение к Корвету. Мы могли бы сесть на один из обычных конвоев с пополнением запасов, которые обходили все аванпосты Коалиции. Талибы уже привыкли к трехцветным камуфляжам, и миссия провалилась бы, если бы информаторы талибов на базаре передали о нашем передвижении в этот район. Они прекратили бы любые операции до тех пор, пока не смогли бы выяснить, что мы там делали.
Так что мы надели необычный камуфляж. Не пиксельный MARPAT Корпуса, а ACU, армейскую боевую униформа. Что может быть лучше для того, чтобы слиться с армейским конвоем, чем выглядеть как солдат? Энди понял рассуждения и разрешил нам надеть такую форму. Мы попросили Дэнни и первого сержанта Заппалу помочь нам раздобыть семь комплектов комка у солдат на ПОБ.
Заппала был первым сержантом батареи 82-й и старшим десантником на базе. Он был человеком самоотверженным, уважаемым и верным. В долине не было никого, кто не уважал бы его и не доверял бы ему; он рискнул бы своей жизнью ради любого из нас. Как и в случае с капитаном Перри, многие ребята в команде подружились с ним и знали, что он будет рядом, если мы когда-нибудь попадем в затруднительное положение.
Не желая проявлять неуважение к униформе солдат, мы сняли с них все нашивки подразделений и звания, заменив их единственной синей нашивкой Морских рейдеров на плече. Гордость превзошла любое разумное тактическое решение, и мы не думали, что кто-то из наблюдателей заметит эту тонкость.
— Эй, Райан, ты не мог бы нас сфотографировать? - спросил я, потянувшись за маленькой камерой, которую хранил в верхнем подсумке на передней панели моего жилета.
— Срань господня, вы просто шайка уродов - сказал Райан, нажимая на кнопку, чтобы запечатлеть этот момент.
— Я видел морды и поприличнее, чертова кучка уродов - сказал Марк со смехом.
Настроение было хорошим; мы были счастливы вырваться с ПОБ, чтобы немного поработать. Но надвигающиеся заморозки и возможность наступить на нажимное СВУ тяжело давили на всех. Мы снова шли по лезвию бритвы, прекрасно зная об опасностях, но были уверенны, что это не повлияет на наше решение выполнить поставленную задачу.
— Отлично, они готовы двигаться - крикнул нам Пэдди.
— Марк и я поедем в кузове с нашими рюкзаками - сказал Джордж.
Остальные заняли пустые места в других автомобилях, когда они забрались в кузов армейского LMTV[2].
Когда все погрузились в машины, они медленно покатились по грязи и выехали за главные ворота ПОБа. Густые серые облака вдалеке выглядели зловеще, медленно приближаясь к долине. Я сидел на заднем пассажирском сиденье HMMWV и слегка приоткрыл дверь, когда машина подъехала к Старому мосту, который вел в сердце Базара. Сделанный из металлолома и больших стальных труб диаметром в три фута, мост заскрипел под весом навалившегося на него транспортного средства. Грязно-коричневая река Мургаб быстро текла на глубине примерно двадцати футов под шатким мостом.
Я не возражал пересекать этот мост пешком, но в бронированной машине весом в несколько тонн прочность его примитивной конструкции была под вопросом. Если мост рухнет или прогнется под тяжестью груза, единственным способом выжить на реке будет ваша способность выбраться из транспортного средства, когда оно упадет, как валун, в русло реки. Если бы дверь была полностью закрыта, это гарантировало бы отсутствие выхода из нее.
Дверь издала щелкающий звук, когда я потянул ее внутрь, достигнув дальнего конца моста. Мне пришлось пригнуться, уткнувшись подбородком в грудь, чтобы заглянуть в маленькое окошко из пуленепробиваемого стекла толщиной в четыре дюйма. Вид не был ничем особенным — сквозь брызги грязи и искаженный толстым стеклом — просто лица прохожих на базаре, тусклые, ожидающие наступления заморозков. Они знали, что в их глинобитных жилищах будет суровая ночь, по-настоящему тяжелое существование усугублялось еще и отсутствием в регионе пригодной для сжигания древесины.
Зрелище было мрачным, полностью противоположным по сравнению с пышным и плодородным ландшафтом лета. В этом регионе мира возраст не учитывается в днях рождения; это просто общее количество прожитых зим. Предстоящий снегопад не только затруднит проведение операций в долине, но и может сорвать мои усилия по возвращению Медведя в Штаты.
Недавно я отправил по электронной почте несколько фотографий Медведя Сабрине, которая жила со своими родителями в Нью-Йорке, пока я был в командировке. Она показала фотографии нашей трехлетней дочери Девлин, которая сразу же влюбилась в него, говоря «мой Мишка, мой Мишка». Прошло совсем немного времени, прежде чем Сабрина тоже влюбилась в него.
— Мы можем оставить его? Ты можешь привести его домой? - спросила Сабрина.
Привезти собаку домой из Афганистана?
Я слышал о людях, сделавших это в Ираке, но не из отдаленных районов Афганистана.
Как вообще мы могли бы это сделать?
Я сказал Сабрине, что, если она сможет найти надежный и осуществимый способ перевезти его обратно в США, мы могли бы оставить его у себя.
Что ж, это все, что ей нужно было услышать. Она потратила недели на поиск в Интернете и контакты с группами, которые занимаются спасением животных из зон боевых действий. Сабрина почти потеряла надежду, когда получила ответ от организации под названием Nowzad Dogs.
Основатель группы, Пен Фартинг, был бывшим британским королевским морским пехотинцем, которому удалось перевезти своего пушистого афганского приятеля домой после дислокации в районе Навзад в провинции Гильменд. Теперь Пен помогал другим делать то же самое, налаживая отношения с приютом для животных, расположенным в Кабуле.
Единственная проблема заключалась в том, что нам пришлось собрать около трех тысяч долларов, чтобы вернуть его домой. Это должно было покрыть его перелеты, прививки, документы и содержание в питомнике во время путешествия. Это была довольно непростая задача для быстро растущего щенка, а приют в Кабуле находился далеко.
Медведь рос, рос быстро, как страшный волк, и скоро он станет слишком большим, чтобы его можно было перевезти в Кабул. Первым препятствием был сбор денег, Сабрина начала кампанию пожертвований онлайн, чтобы «Помочь вернуть Мишку Майкла домой из Афганистана». Она собрала необходимые деньги за две недели; я был просто поражен щедростью людей со всего мира.
— Пен сказал, что все, что вам нужно сделать, это доставить его в приют в Кабуле, и они смогут перевезти его оттуда - написала Сабрина по электронной почте.
— Это здорово, но Кабул находится за тысячи миль отсюда, а в Афганистане не самая надежная автобусная система – сумничал я в ответ.
Мы были уверены, что на этом наша благородная попытка спасти Медведя закончилась.
Сабрина снова связалась с Пеном и рассказала о затруднительном положении, в котором я оказался. Пен сделал несколько телефонных звонков в приют и людям, которым он доверял в Кабуле. Несколько дней спустя я позвонил Сабрине по своему спутниковому телефону.
— Хорошо - сказала она - Пен нашел парня, который может поехать аж в город Герат.
— В самом деле? Герат? Возможно, я смогу туда добраться.
— Пен даст номер мобильного телефона парня, чтобы вы могли договориться о месте встречи и передать Медведя. Как у него дела? - спросила Сабрина.
— Хорошо, но он становится больше с каждым днем. Я постараюсь что-нибудь придумать, но это должно произойти в ближайшее время. Напишите мне номер телефона Пена, и я свяжусь с ним, если смогу найти способ добраться до Герата, - сказал я, когда телефонный сигнал начал пропадать - Ладно, мне нужно идти. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Майкл. Пожалуйста, береги себя.
— Я так и сделаю, не волнуйся.
Даже по замерзшей грязи поездка до аванпоста Корвет на южной окраине Людины заняла всего около двадцати минут. Небольшая колонна транспортных средств остановилась перед комплексом, и ее приветствовали несколько солдат, живущих там. Мы вышли из машин и сразу же начали выгружать наши рюкзаки и оружие из грузовика снабжения. Джордж передал последний ящик с оружием Марку, в то время как остальные ребята из команды быстро пробрались на территорию комплекса, ограничивая попадание в поле зрения жителей деревни, проходящих там через контрольно-пропускной пункт.
Один из сержантов «Корвета» направил нас к палатке, расположенной в глубине комплекса. Солдаты использовали палатку как импровизированный тренажерный зал, но они были достаточно любезны, чтобы расчистить там немного места, чтобы мы могли разложить наше снаряжение, сохранить относительное тепло и дождаться наступления темноты.
Мы действовали наугад. Шансы оказаться в нужном месте, с правильным оружием и иметь в пределах досягаемости кого-то, устанавливающего самодельное взрывное устройство, были почти нулевые. В данном случае расклад был не в нашу пользу, но после смерти Фокса мы должны были попытаться.
Мы ждали; было около 23.00, когда мы с Пэтом вышли из палатки, чтобы выкурить по сигарете. Температура опустилась уже значительно ниже нуля, и ветер усилился в преддверии атмосферного фронта.
— Это будет отстой - сказал Пэт, затягиваясь своей дешевой импортной сигаретой.
— Так... Это значит, что никакой краски для лица? - сказал я со смехом и дрожа от ветра.
Мы быстро докурили свои сигареты и нырнули обратно в палатку, чтобы начать готовиться.
— Срань господня, на улице холодно - объявил я комнате.
Члены команды были заняты подготовкой своих комплектов и рюкзаков для выхода в горы. Пэдди и Марк уже поговорили с сержантом взвода на Корвете, который отказался от четырех своих людей, чтобы пойти с нами в качестве третьей оперативной группы. Джордж, Билли и Марк с «большой пушкой» составили бы одну оперативную группу, в то время как Пэт, Райан, Пэдди и я составили бы другую, с Пэдди с «большой пушкой». План был прост: переместиться от Корвета к восточным холмам, где, как было известно, талибы устанавливали самодельные взрывные устройства. Разделитесь на три оперативные группы с ночной оптикой и высокоточным оружием и наблюдать. И ждать.
— Примерно через пятнадцать минут мы собираемся выхода - сказал Пэдди, входя в палатку, сопровождаемый ледяным бризом.
Я снял куртку, которая была на мне, свернул ее и засунул в свой патрульный рюкзак. Возможно, тогда мне было холодно, но как только мы начали двигаться и взбираться на эти холмы, я собирался выделять много тепла телом. Если на вас надето слишком много утепляющих слоев, вы вспотеете, а это то, чего вы не хотите делать, сидя на улице в погоду с отрицательным градусом.
Лучше замерзнуть сейчас, чем потом словить переохлаждение.
Последняя проверка наших ПНВ и оружия, затем, надев шлемы, мы закинули на плечи наши рюкзаки и гуськом вышли из палатки. Ночь была темная, и ветер теперь был ровным.
— Удачи, ребята - сказал темный силуэт солдата, когда он проходил мимо, направляясь к сторожевой башне вдоль стены.
Оказавшись у двери, семеро мужчин из Кинжала 22 и четверо с аванпоста Корвет выстроились в линию и начали опускать и закреплять свои ПНВ. Было видно, как мягкий зеленый свет от оптики рассеивается по бокам от глаз.
— С этого момента поддерживайте дисциплину шума и света - прошептал кто-то из первых рядов.
Я тихо заговорил в гарнитуру, давая Дэнни понять, что мы уходим и что мы свяжемся с нашими наблюдательным постом, как только все будет готово.
Взводный сержант придержал дверь из листового металла и спокойно пересчитал каждого человека, когда те выходили на дорогу. Больше не скрываясь за ветрозащитными стенами, можно было полностью ощутить леденящий эффект. Большие полосы серых облаков были освещены тусклой луной. Это было похоже на передний край волны, которая вот-вот перекатится через долину.
— Выдвигаемся - тихо сказал Пэдди, следуя за одним из десантников, который должен был провести патруль по самому прямому маршруту через Людину к холмам.
Это был их задний двор. Кто лучше всех укажет путь?
Я уже мог сказать, что это выдвижение будет сложным, когда перепрыгнул через небольшую траншею, идущую вдоль дороги, и чуть не упал. Когда вы носите ПНВ, вы почти теряете все восприятие глубины. Это все равно, что смотреть на два маленьких телевизионных экрана. Так что прыжки и попытки определить, куда приземлятся ваши ноги, требуют дополнительной координации.
Мы шли через узкие полосы деревьев и поля, намерзшие как камень, держась на расстоянии добрых пятнадцати футов друг от друга. Если бы кто-то привел в действие самодельное взрывное устройство, мы могли бы свести к минимуму наши потери, предоставив друг другу немного дополнительного пространства. Было такое чувство, что мы шли по минному полю. Мне пришлось перефокусировать очки, чтобы разглядеть детали на земле, но даже при этом обнаружить что-то закопанное или затаившееся в засаде было почти невозможно.
Итак, мы просто продолжали идти и надеялись, что никто не вытащит еще одну смертельную карту из колоды.
К тому времени, как мы достигли последнего ряда поселений на восточной окраине Лудины, мое оружие было уже холодным как лед. От холодного металла мои руки начало сводить судорогой, а открытая кожа на указательных и больших пальцах, где я срезал перчатки, уже онемела от боли. Шеренга змеилась - все страдали в тишине - в большой овраг у подножия холмов.
— Хорошо, у каждого есть свое местоположение, это место будет нашим местом сбора», - приглушенно произнес Пэт.
Три группы тихо разделились и начали свои индивидуальные походы в горы. Четверо солдат должны были занять самую дальнюю северную точку, затем команда Марка и, наконец, мы. Каждая точка находилась примерно в шестистах метрах друг от друга, что позволяло стрелкам перекрывать свои зоны наблюдения. Две другие оперативные группы ушли и растворились в ночи и ветре.
— Пошли - прошептал Пэдди Пэту, Райану и мне.
Один маленький шаг за другим, мы медленно поднимались по крутому склону. Мои ноги и руки онемели от мороза, который легко проникала сквозь тонкие армейские камуфляжи. Когда мы остановились недалеко от гребня холма, я обернулся и посмотрел на долину. В деревнях, окружающих район базара, виднелся дым от нескольких согревающих костров. В остальном в долине было тихо. Ничто не двигалось, просто тысячи жителей деревни, укрывшись одеялами в своих домах, ждали, когда сон принесет новый день.
— Так, Пэдди и я перейдем и займем позицию - сказал Пэт.
У нас с Райаном действительно были не главные роли в этой миссии, поскольку он был медиком, а я авианаводчиком (JTAC). Наша работа состояла в том, чтобы обеспечивать безопасность с тыла, пока они наблюдали за районом действий, следя за тем, чтобы никто не подкрался к нам сзади.
— Ски, я возьму вот эту сторону - сказал Райан, медленно отходя примерно на двадцать футов.
Я подошел ближе к вершине холма и положил свой рюкзак на землю. Высоко на вершине холма можно было ощутить всю силу ветра, когда снежные тучи покрыли последние несколько миль до долины. Температура уже измерялась однозначными цифрами, а ветер опустил ее до отрицательных величин. Мне нужно было быстро надеть больше слоев, иначе я рисковал переохлаждением.
Опустившись на колени рядом со своим рюкзаком, я вытащил штаны седьмого уровня и натянул их поверх своего холодного камуфляжа и ботинок. Следующей была безразмерная куртка, которая надевалась поверх моего комплекта и шлема. Я оглянулся и увидел, что Райан делает то же самое. Мы понятия не имели, как долго пробудем тут, неподвижные и замерзшие. Капюшон немного прикрывал мои уши и не позволял ветру проникать в шлем. Сидя там со своим оружием в одной руке и радиотелефоном в другой, я поднес его к уху и прислушался.
Оперативные группы начали передавать Дэнни по радио координаты своих мест расположения. Я едва мог разобрать произносимые цифры из-за завывания ветра. Слой снаряжения для холодной погоды мало помогал поддерживать тепло моего слабого тела. Я решил завернуться в небольшую водонепроницаемую штормовку, чтобы защититься от пронизывающего ветра. Полностью прикрытый, я мог только представить, что выгляжу так же, как Райан — неподвижный большой камень, сидящий на склоне холма, выставив напоказ только свои очки ночного видения.
Примерно в десяти футах от меня была небольшая траншея. Я сопротивлялся желанию устроиться в ней, чтобы укрыться от ветра, но эта траншея служила напоминанием о том, что случилось с Фоксом и почему мы оказались здесь. Она просто была там, пустая, темная и почерневшая, как могила без надгробия.
Тридцать минут превратились в час, пока мы сидели на замерзшей земле, чувствуя, как последние крупицы тепла покидают наши тела. Это было физически больно. Никто не говорил по радио. Я никогда не чувствовал себя таким одиноким. Одним из первых признаков гипотермии является сосредоточение внимания вовнутрь. Когда температура вашего тела начинает падать, вы устаете и перестаете разговаривать. С этого момента вы начинаете уходить в себя, перестаете двигаться и погружаетесь глубже в свой разум.
Это то, что медленно происходило с нами. Мы буквально замерзли до смерти.
Прошло три часа, а на холмах не было никаких признаков жизни. Марк держал щеку на прикладе своей винтовки М40 и неустанно смотрел через прикрепленный к ней оптический прицел ночного видения PVS-24, сканируя вершину холма и тропинку, которая петляла между холмами внизу. Пейзаж был мертв.
Грозовой фронт наконец достиг BMG и прошел над головой. А потом внезапно ветер просто прекратился. Было жутковато тихо, так как густые серые снежные тучи погасили весь звездный свет.
Начал падать легкий снег. Долина была тихой и замерзшей.
— Варварские огни, это Джордж. Можем ли мы попросить вас выстрелить осветительным по окрестностям? - запросил Джордж по радио.
— Вас понял, я прикажу минометчикам выпустить инфракрасный снаряд, будьте наготове - ответил Дэнни.
Несколько минут спустя я услышал глухой звук, донесшийся со стороны Корвета. Выстрел прозвучал так, словно хлопнула бутылка шампанского, когда сработал запал замедленного действия, высвободив маленький парашют и вызвав химическое свечение.
Мои очки загорелись от вспышки, падающей позади меня, отбрасывая длинные тени вниз по склону в Людину. Это освещало падающий легкий снег и только подтверждало то, что мы уже знали — здесь никого не было.
Инфракрасная вспышка ослабла и потемнела, дрейфуя и приземляясь где-то глубоко среди холмов.
Затем все снова погрузилось во тьму.
— Мы здесь закончили. Сворачивайте свои команды и встречаемся на месте сбора - сказал Пэдди по радио.
Его голос звучал хрипло и слабо из-за борьбы с пронизывающим холодом.
Наступает момент, когда вам приходится столкнуться с реальностью ситуации. Здесь мы были, едва держась от жестокого мороза. Факт был в том, что никто не выживал здесь в этих условиях, не говоря уже о каком-то самодельном взрывном устройстве, бегающем в мужской одежде и шлепанцах талибов. Он не продержался бы и пяти минут, и ему понадобилась бы кирка, чтобы вонзиться в землю.
После быстрого подсчета всех на месте сбора мы начали медленное и болезненное движение обратно к аванпосту. Я больше не чувствовал своих ног, только жгучую боль от замерзших ботинок и носков. Снегопад усилился, а звезды скрылись за облаками, и мы едва могли разглядеть человека впереди и позади вас. Двое солдат АНА стояли на страже на дорожном контрольно-пропускном пункте, прижавшись к использованной пятидесятипятигаллоновой бочке из-под топлива, в которой горели дрова, чтобы согреться, когда мы молча вошли обратно на территорию аванпоста.
Вернувшись в палатку, я разделся до шорт, прежде чем скользнуть в свой холодный как лед спальный мешок. Потребовалось около тридцати минут, чтобы тепло моего тела впиталось в теплоизоляцию, но к тому времени я уже потерял сознание.
Мы потерпели неудачу; это была пустая трата времени, которая не принесла облегчения солдатам на Корвете. Устранение одного самодельного взрывного устройства привело бы к обратному эффекту для талибов в Буриде, заставляя их сомневаться каждый раз, когда они думали бы о том, чтобы под покровом ночи отправиться, чтобы устроить ловушку.
Утро наступило быстро, дав поспать всего несколько часов. На земле уже лежал фут снега, когда мы собрали наше снаряжение и направились к автомобилям, ожидавшим нас снаружи, чтобы отвезти обратно на базу. Я посмотрел на солдат, когда мы проходили мимо. Мне казалось, что мы бросаем их на произвол судьбы. Мы хотели помочь — это была единственная причина, по которой мы пришли сюда. И все же мы ничего не могли сделать, кроме как отправиться в Буриду и встретиться с ними лицом к лицу. SOTF никогда бы на это не пошел, они бы сказали, что это не наша миссия.
Три короткие недели спустя, в отместку за смерть сержанта Фокса, бойцы 82-й, афганские и итальянские солдаты заняли позицию на северной оконечности Лудины возле взорванного моста, и между ними и деревней Бурида не было ничего, кроме ничейной земли. Установив пулемет в небольшом углублении в земле, коалиционные силы смогли склонить талибов к полномасштабной перестрелке.
Используя железнодорожную линию, которая проходила на юг от Буриды до взорванного моста, талибы смогли маневрировать в непосредственной близости, сократив разрыв между двумя силами до менее чем двухсот метров.
С ПКМ в руке боевик «Талибана» скрытно пробрался на небольшую насыпь по крысиной тропе[3]. Установив оружие на сошки, он выпустил длинную очередь прямо по позиции пулеметчиков 82-й. Харт, который работал с сержантом Фоксом радистом, был зажат между двумя молодыми солдатами с Корветта — один управлял пулеметом М240, а другой был его помощником. Град пуль на их позиции обрушился неожиданно и прошел прямо сквозь них, смертельно поразив обоих молодых солдат, оставив Харта в центре нетронутым. Пули попали обоим солдатам в головы.
Специалисты Мэтью Хьюстон и Джосайя Крамплер были срочно доставлены в больницу, где их прибытия ожидала бригада хирургов. Они неустанно работали более тридцати минут над двумя павшими десантниками, но не смогли реанимировать ни одного из них.
Наша команда быстро погрузилась на технику и помчалась на место в качестве сил быстрого реагирования (Quick Response Force). Мы обнаружили, что обе стороны оказались в тупике, ни одна из них не хотела продвигаться по разделявшему их открытому полю.
— Я действительно рад, что вы, ребята, здесь - сказал Марку молодой десантник, проходя мимо, чтобы лучше рассмотреть зону боя из своей SASR[4] 50-го калибра. «Элвису» нужно было немного времени на сцене.
— Не волнуйся. Мы всегда прикроем спины ваших парней - ответил он, когда команда спешилась и вытолкнула наши машины на открытое место, чтобы ввести миниган в бой.
Талибы разорвали контакт после того, как использовавшаяся ими крысиная тропа была разнесена пулями калибра 7,62 мм, но ущерб уже был нанесен.
Трое мужчин с одного и того же небольшого боевого поста — только что исчезли. После этого солдаты на Корвете впали в спячку. У них не было никакого желания видеть, как убивают кого-то еще. Они не были напуганы; это было больше связано с психическим истощением из-за потери трех братьев и не имело ничего общего со страхом перед врагом. Солдаты «Корветта» придут в себя, но сначала им нужно было найти свой собственный способ справиться с болью. Все сплоченные подразделения проходят через эту фазу после потери парней. Но именно ради них — павших — они встают, отряхивают пыль с колен и перезаряжают свое оружие. Талибам пришлось бы сделать гораздо больше, чтобы вывести этих десантников из боя.
Солдатам просто нужен был небольшой импульс, чтобы заставить маятник качнуться в другую сторону.
Им нужна была помощь, и наша команда была единственной, кто мог это сделать.
Мы бы не подвели их... Любой ценой.
[1] Так в оригинале (прим. переводчика)
[2] Light Medium Tactical Vehicle – легкий 2,5-тонный грузовик из семейства Средних Тактических Машин (MTV) на базе австрийского военного грузовика Steyr 12M18 (прим. переводчика).
[3] Ratline – в данном контексте узкая траншея, арык, ложбина, сухое русло ручья, любое другое протяженное укрытие, позволяющее скрытно перемещаться.
[4] SASR (англ. Special Applications Scoped Rifle, «винтовка специального назначения с оптическим прицелом»), винтовка Barret M82A1 калибра .50 BMG (прим. переводчика).