Как «Антверпенская шестерка» стала новой частью большого механизма мировой моды

На первый взгляд, Бельгия не кажется важным элементом для мира моды, однако если углубиться, то ситуацию в корне меняет «Антверпенская шестерка». Их история стала не только историей личного успеха каждого участника, но и всей бельгийской культуры. После крайне удачной выставки на Неделе моды в Лондоне в 1986 году, имена шестерых талантливых творцов – Анн Демельмейстер, Дрис ван Нотен, Дирк Биккембергс, Вальтер ван Бейрендонк, Дирк ван Саен и Марина Йи – стали неотъемлемой частью эпохи и даже философского течения, которые они запечатлели в своих абсолютно новаторских коллекциях. Но стоит начать с места, где они все встретили друг друга.

История «шестёрки» начинается в королевской академии искусств в Антверпене. Академия была основана в 1663 году живописцем Дэвидом Тенирс-младшим и до середины XX века обучала студентов только живописи и дизайну. Но вот в переломных 1960-х открываются новые курсы, в том числе и факультет моды. Про суровую атмосферу в академии всегда ходили слухи, ведь считается, что только строгая дисциплина сделает из способных и амбициозных настоящих гениев. Суровой была и первая глава факультета моды – Мари Прийо. Мари была приверженцем классической европейской моды, любительницей Chanel и Моцарта, в то время как Линда Лоппа, наставница всех членов «шестёрки», была открыта к экспериментами и тенденциям дизайнеров с другой части земного шара. Студенты не стали выбирать себе любимицу, а впитали оба взгляда, за счет чего с легкостью начали новую главу в истории мировой моды.

В конце 1970-х в академию приходят те самые влюбленные в моду студены. Существует легенда, по которой Мартин Маржела и его подруга Марина Йи, увидев статью об увядающей бельгийской моде, решили дать ей надежду и только поэтому поступили в Королевскую академию. Там и образовалась «шестёрка», с которой Маржела будет тесно дружить, но участником не станет, потому что пойдёт своим путем после выпуска в 1979 году. Участники объединения с отличием закончат академию в 1981 и 1982 годах и ещё долго будут вспоминать, чему она их научила. В 1985 году они вместе организуют свой показ в Антверпене и впервые сами назовут себя «шестёркой», а уже через год их друг и владелец обувного магазина Coccodrillo Гирт Брюло затянет всех шестерых на участие в лондонской Неделе моды. Сначала выставка не выглядела так удачно: бельгийских дизайнеров поместили на второй этаж, куда обычно не заглядывают байеры и дизайнеры. Но это не стало проблемой, потому что ребята сделали листовки с приглашением на свою выставку. В итоге они все-таки привлекли к себе внимание, и зацепили байера известнейшего нью-йоркского магазина Barneys, который сразу предложил им сотрудничество. Вслед пошли журналисты, которые и дали бельгийской команде их прозвище «антверпенская шестерка», только потому что сложно было запомнить и выговорить их полные бельгийские имена.

Выставка в Лондоне стала настоящим взрывом, потрясшим все устои мира моды. Есть несколько факторов, из-за которых эти ребята так громко вошли в историю. Первый довольно прозаичный и стратегический, потому что следует из запросов государства. Надо сказать, что бельгийская мода действительно не имела громких имен и статуса на тот момент, как например, соседняя Франция. Поэтому бельгийское правительство решило подогреть интерес к развитию модной индустрии и стала спонсировать локальные проекты и даже запустила программу поддержки легкой промышленности. Так, участники «шестёрки» поедут в Японию распространять свои работы на деньги государства.

Следующий фактор такого успеха более философский. Весь мир в конце 1970-х предчувствовал начало чего-то нового. Философия, культура, социальный строй – везде начался процесс переоценки ценностей. Основной всех перемен была деконструкция. Под этим подразумевалась критика системы как основы языка, культуры и так далее. То есть иерархия и последовательность отошли на второй план и мир заполнил хаос и случайность. Деконструкция проявлялась не только как философская идея. Архитектура и мода стали её материальным воплощением. Например, в 1988 году в Нью-Йорке прошла выставка «Деконструктивистская архитектура», в который были представлены ещё никому неизвестные Заха Хадид и Рем Колхас. Они переосмысляли идеи русского конструктивизма и классической античной архитектуры, пробуя новые формы, которые сегодня для нас уже привычны. А самым известным модным деконструктивистом был Йоджи Ямамото. Его идеями и гениальным воплощением эстетики разрушения вдохновлялась вся «шестерка». Такая философия проявляется в экспериментах с привычной формой одежды. Типичными для декоструктивистов становятся швы, вывернутые наружу, повсеместная асимметрия, гипертрофированные размеры и случайные разрезы. У всех антверпенцев эти моменты ярко отслеживаются, хоть и направления у каждого дизайнера своё.

Анн Демельмейстер – одна из самых известных – переосмысляла форму классического костюма, а Дрис ван Нотен много работал с этникой Индии и Морокко. Вальтер ван Бейрендонк, помимо модных показов, занимался костюмами для театра и кино, и даже сделал специальные костюмы для тура группы U2. Дирк ван Саен, который считается одним из самых артистичных, сразу после выпуска из академии открыл магазин Beauties and Heroes, в котором продавал свои авангардно-роскошные изделия, а после успеха «шестёрки» откроет новый – Walter. Дирк Биккембергс в своем творчестве ушёл в спортивный стиль, а Марина Йи откололась от группы уже в 1990-х, потому что не смогла терпеть коммерциализацию искусства, которое они все транслировали изначально. После пары совместных показов в Париже в конце 1980-х, группа всё-таки развалилась. Вообще, на сегодняшний день ни один из объединения даже не владеет своим брендом полностью. Анн и Дрис оставили себе лишь небольшую акционерную долю, отдав свои имена в руки других больших компаний. Бейрендонк и Дирк ван Саен вернулись к истокам и теперь преподают в антверпенской академии. Марина Йи в своей небольшой студии в Бельгии создает очень маленькие коллекции, как протест против fast fashion. Каждый вернулся к искусству: кто-то занимается керамикой, кто-то пишет картины, кто-то делает коллажи и организовывает выставки. Как оказалось, модную индустрию и общество потребления не так просто изменить, но никто не забудет, как когда-то они заставили мировую моду говорить на новом языке философии.

Бельгия, академия и целые поколения будущих дизайнеров, как Вероник Бранкиньо, Каат Тилли и Раф Симонс (все выпускники той же академии), многим обязаны «шестёрке». С тех пор, как их имена потеснили мировые модные дома, Антверпен стал одной из модных столиц, а Королевская академия – мечтой для любого молодого дизайнера. Благодаря их лёгкому подходу к сложным и глубоким мыслям, грань между модой и искусством ненадолго стёрлась. Они испытали на прочность классические формы и расширили границы дозволенного. Несмотря на то, что коммерция победила и рынок оставил свои правила игры, они дали понять, что человек должен формировать моду, а не наоборот.