Глеб Костин: большое интервью для ÖMANKÖ
Глеб Костин – основатель .solutions, дизайнер, визионер, креатор и наш дорогой друг.
В свои 28 лет он прошёл огромный путь: от участия в творческом объединении «Богема Ленинград» до создания собственного междисциплинарного бренда, за которым в социальных сетях следят десятки тысяч поклонников, в том числе и за рубежом. Глеб успел поработать с КМ20 и Домом Наркомфина, о его проектах рассказывал российский Vogue ещё в 2022 году, а недавно он попал в ежегодный список «30 до 30» от Forbes.
Глеб не часто рассказывает о себе, однако без лишних слов у него получилось построить вокруг себя огромное коммьюнити единомышленников, среди которых и мы.
Севада: Здравствуй, Глеб! Санкт-Петербург, 20 августа 2024 года, «Бутербродная». Мы в тысячный раз пытаемся записать с тобой интервью – и наконец мы здесь.
Севада: Согласен ли ты с тем, что художник должен быть голодным? Имеется в виду, что ты как творческая личность постоянно что-то придумываешь, и мы в работе с тобой тоже видим, как ты и твоя команда постоянно пробуете новое, и хочется понять, чем это вызвано? Творческим или финансовым голодом? Или это путь к какому-то глобальному признанию? Для чего это делается?
Глеб: В нашем случае дело не в голоде, но я понимаю, о чём ты спрашиваешь. В нашем случае это исходит от натурального интереса и любви к жизни. В моём понимании и понимании людей, с которыми я работаю, если интерес есть, и ты ему следуешь, то всё, что с ним уже дальше будет происходить, будь то популярность, творческий или финансовый успехи – это будет приходить от твоей любви к жизни.
Севада: Ты сейчас имеешь в виду команду? Или под людьми, с кем ты работаешь, имеешь в виду заказчиков, которые приходят к тебе за какими-то проектами?
Глеб: Команду. Только команду.
Севада: Как ты считаешь, много ли людей в творческой среде думают так же?
Глеб: Я не думал об этом, у меня нет причин об этом думать. Можно об этом, знаешь, посидеть, поразмышлять, а потом задаешься вопросом: что это вообще, какое отношение это имеет ко мне? Я думаю, что каждому надо пройти свой путь, потому что ты можешь драйвить свою деятельность от совершенно разных мотивационных точек. Кому-то хочется, чтобы с ним здоровались на улице, кому-то хочется, чтобы…
Глеб: Да. Кому-то хочется что-то доказать или производить идеи, а кому-то – быстро ехать на крутой машине. Каждому своё, но у нас так.
Севада: Хочет ли Глеб Костин кому-то что-то доказать?
Глеб: Нет. Только если себе то, что я «это» могу.
Глеб: Приходит вспышка в голову, так называемая нематериальная идея. Магия заключается в моментах, когда нематериальная идея появилась, и когда ты на это смотришь, чувствуешь и держишь в руках. Проживать финальный момент – и есть та самая магия.
Севада: Проживание момента… То есть, в создании какой-то вещи тебе важнее процесс, а не итоговый результат? Из того, что я вижу, в том числе из нашей совместной деятельности, многое, что ты реализовал, в итоге не выпускается, но ты часто пишешь: «Пацаны, я это сделал, это прикольно».
Глеб: «Это сделал, это прикольно» зависит от контекста. Мне нравится, когда «это» проходит все стадии: от зарождения идеи до классного процесса и яркой реализации. Если всё есть – очень круто! Если есть всё, кроме релиза, тоже здорово, но я стараюсь максимально часто делать так, чтобы идеи не откладывались в долгий ящик и были показаны. Сейчас активное время, когда я собираю всё. Сегодня, например, день, когда мы выпустили фермы (муравьиные – прим.). Сам формикарий был создан довольно давно, и круто, что это случилось. Я чувствую себя невероятно счастливым, потому что «это» на столе, получившееся, сделанное с нужными людьми и хорошо показанное. Завтра будет красивая анимация – и на этом история с муравьями завершится. После них же будет другая штука. Когда концепт приходит в голову, мне нужно его отбить, пообщаться с людьми.
Севада: Я правильно понимаю, что для тебя творческий путь – это удовлетворение желаний, которые часто возникают иррационально?
Глеб: Нет, для меня это и есть путь. Ты идёшь вперед и существуешь. То, что тебе встречается, может нравиться или не нравиться, легко или тяжело идти, принести кучу счастья, удовольствия и дофамина или ничего не принести. Именно процесс – те самые кайф и магия. Фокус направлен на него.
Севада: Хорошо. Во время подготовки к интервью мы обсуждали, что то, что ты делаешь, в некоторых моментах похоже на арт-деятельность и настоящее искусство, и говорили о прелести того, что искусство, которое было раньше, вплоть до XIX века, занятием элитарным и не шло в массы, а самородки признавались зачастую только посмертно. Сейчас искусство становится более массовым. Как ты относишься к тому, что каждый может взять и реализовать свою идею? Не много ли появилось дилетантов?
Глеб: Нет, я считаю, что это – очень круто. Ты не поймёшь, нравится тебе занятие или нет, если ты не попробуешь. Всем обязательно нужно попробовать.
Севада: Это к истории о том, что ты попробовал однажды поработать в московском кафе и тебе не понравилось.
Глеб: Да, такая мини-история точно что-то обо мне показала. Мы с товарищем как-то сделали санкнижки, и я договорился, что меня возьмут в ресторан официантом. Я приехал стажёром, семь часов таскал столы, натирал бокалы, поговорил с людьми, которые там работают, и понял: «Нет, не буду это делать». Хорошая и ответственная работа, но не в моём стиле. Я понимаю, что моё сердце в другом месте лежит.
Севада: Ты тогда предполагал, что когда-нибудь у тебя появится заведение общепита, где ты будешь управлять такими же людьми?
Глеб: Я не предполагал, но я всегда понимал, что это возможно. Если люди это в жизни делают, значит, это реально.
Севада: Сейчас мы сидим в «Бутербродной», и она соседствует с somewhere.solutions. Когда мы проводили тут много времени, то видели, что сюда ходит преимущественно твоя аудитория. Из этого вытекает вопрос: чем для тебя является .solutions в сочетании с «Бутербродной» или .solutions сам по себе? Что это? Закрытый клуб для своих или определённый культурный код, который могут понять со стороны?
Глеб: «Бутербродная» – это место, где можно поесть, где присутствует фундамент из переведённой сюда части аудитории «Богемы Ленинград». Мы соседствуем, показывая, что есть место, где мы находимся физически. Кем мы окружены во вторник в 17:08? Посетители вокруг – это не молодые ребята 15 или 20 лет, а люди, которым, наверное, захотелось зайти и выпить нормальное кофе. Поэтому «Бутербродная» – публичное пространство для всех, к которому мы, как команда, смогли прикоснуться к созданию атмосферы. Всё, что касается .solutions …
Севада: Прости, быстро добавлю про «Бутербродную». Ты же понимаешь, что посетители целенаправленно сюда едут? Это не локация на том же Невском, где ты гуляешь и видишь кафе. Люди приезжают поесть именно в «Бутербродную». Здесь нельзя случайно пройти мимо.
Глеб: Тут вопрос не про «понимаю ли я», а про то, что я немного иначе думаю. Я считаю, что кто-то точно ходит в «Бутербродную» за определённой вибрацией, кто-то – для встречи с друзьями. Им может быть тут уютно и вкусно. В общем, каждый ходит по своей причине, поэтому я осознаю, что место не на первой линии находится, что сюда крайне сложно зайти случайно, но в этом и есть часть кайфа, в любителях, которые всё-таки доходят.
Севада: Тогда про .solutions. Это является для тебя условным закрытым клубом или брендом? Как ты опишешь .solutions? Что это?
Глеб: Точка, через которую я частично показываю свою голову. Она есть: кому-то нравится – здорово; кому-то не нравится – ничего страшного. Короче говоря, точка соединения, где ты через бренд, место или аккаунт говоришь: «О, ребят, мне вот это нравится сейчас!», «О, ребят, меня вот это сейчас качает!». Кому такое резонирует, начинают за этим следовать. Остальные проходят мимо.
Севада: У большинства художников в определённый период развития были менторы, люди, которые помогали им советами или материальными средствами. Был ли такой человек в твоей жизни?
Глеб: Хороший вопрос. Я думаю, что конкретного человека, который меня бы вёл вперёд, нет. Я был бы очень рад, если бы он появился, но чем больше времени проходит, тем сложнее его встретить, потому что я получаю больше практики во многих вещах. Менторами и двигателями происходящих изменений для меня является моя команда, молодые ребята, с которыми я общаюсь. Они дают новые импульсы, идеи и взгляды. Они подтягивают меня в каком-то смысле. Я думаю, что если мне ещё не встретился ментор с большой бородой в магической шляпе, то мне следует следить за талантливыми ребятами в своём поколении.
Севада: Был ли в твоей жизни период поиска?
Глеб: Он длится сейчас. Скорее, это – хронически активный поиск, который связан не с тем, что я, например, пишу пост, где предлагаю себя в качестве ментора, а просто остаюсь открытым к такой возможности внутри. Понимаешь, я к ней никогда и не закрывался. Если я почувствую нужную волну, подобная штука всегда открыта для такой персоны.
Севада: Не знаю, насколько эта тема была в публичном поле, но известно, что, когда Мэттью Уильямс приезжал в Москву, ты показывал ему решение в плане маленьких застёжек в стиле ALYX, на что он, посмотрев, ответил: «Очень здорово!». Ты хотел и мог поработать с ним в тот момент?
Глеб: Совместная работа тоже была частью моей общей практики. Мне и сейчас нравится их первоначальная эстетика. Так получилось, что в рамках наших действий мы создали очень маленькие механизмы, как мне кажется, идущие в ногу со временем. Я показывал их в Сети – они имели ситуационный коммерческий успех. Мы делали подобное для себя, но я был бы рад видеть данную идею, адаптированную большим брендом, потому что нахожу исполнение качественным. Мне посчастливилось в формате «привоза» встретиться и сходить с ребятами на экскурсию. Была возможность показать предметы в реальной жизни и получить позитивный отклик. Рад знакомству, было здорово, но дальше это никуда не пошло ввиду, наверное, личной занятости создателя и отсутствия моих коммуникативных способностей на тот момент. Если бы я сейчас это предлагал, всё было бы иначе.
Севада: Сейчас ты научился продавать себя лучше, чем мог тогда? Как тебе вообще формулировка «уметь продать себя»?
Глеб: Я её понимаю, но я бы относительно себя по-другому сказал. Я научился лучше рассказывать про идеи, объяснять, в чём их смысл. Я не продаю идеи тем, кто не заинтересован контекстом. То есть, если ты заранее понимаешь, что это круто, я могу тебя погрузить в мир этой идеи – и ты начинаешь вовлекаться в то, что происходит и зачем это нужно, ты получишь своеобразную эмоциональную ниточку. Если не совсем заинтересован контекстом, то продажа идеи – не про меня, потому что я могу объяснить, почему мне это нравится, но вот рассказать, почему вам всем должно это понравиться, если вы далеки от этого, мне не очень интересно. Хотят поработать? Давайте. Нет? Ничего страшного.
Севада: Правильно ли я понял, что ты воспринимаешь отказ Мэттью что-то сделать по двум причинам? Первая – в том, что ты не смог правильно объяснить идею, а вторая – в отсутствии необходимости для этого со стороны Мэттью. Он не стал вникать, и значит – ничего страшного.
Глеб: Я бы не формулировал это как отказ. Сотрудничество не случилось по серии причин. Отказ – когда ты (или тебе) чётко говоришь «нет». Я уверен, и в вашей творческой практике случаются истории, когда к вам приходят талантливые ребята, которые показывают классные вещи, но они не случаются не потому, что вы резко отказали, а ввиду занятости другими проектами, например. Думаю, что Ö, как никто другие, можете понять меня. Возможно, кто-то может сказать впоследствии, что прислал мне что-то, а я «отказал». На самом деле, я мог на неё обратить внимание, на эту классную идею, на реализацию которой не хватило достаточного внимания.
Севада: Дорого ли сейчас для Глеба Костина сделать собственный продукт? Под «дорого» я имею в виду несколько составляющих. Во-первых, в связи с геополитической ситуацией, материальную. Во-вторых, временную. В-третьих, сколько эмоций и сил приходится вкладывать в новую идею. Насколько легче стало реализовывать новые идеи, чем раньше?
Глеб: Минимум в четыре раза легче. В связи с тем, что я знакомлюсь с талантливыми ребятами, мы вкладываем больше сил одновременно. Вообще, это реально магия. Каждую штуку от создания концепта до выпуска можно довести довольно быстро – и это очень круто.
Севада: Можно ли сказать в этом контексте, что Глеб Костин из самоучки стал профессионалом своего дела?
Глеб: В рамках моей творческой практики точно есть шаги в сторону приобретения мастерства. Конечно, ты становишься более опытным в том, что ты делаешь.
Севада: Следующий вопрос – про соцсети. В какой-то момент ты начал вести их по-другому. Я помню образ Глеба Костина в Интернете образца 2016-2018 годов, человека в огромных ботинках и жёлтом ремне Off-White, но потом случился слом, после которого Глеб Костин превратился в анонима. Намеренно ли это произошло? Перформанс ли это или нечто другое?
Глеб: Именно так я чувствую себя счастливым. Мне очень сильно нравятся все эры, которые были, но на те, которые ещё будут, я смотрю с придыханием. Помню, что, когда я жил в «новом Интернете», меня интересовало очень простое слово – мода. Речь идёт о 2016-2017 годах, когда очень чутко и чувственно создавалась эстетика, мини-миры. В этом плане мой товарищ Саша Траутвейн был одним из лучших. Тогда ты в определённой плоскости оформлял картинку, наряжаясь в нового персонажа, запечатлев его настроение и образ и показывая его. Мы ходили на заснеженные парковки и кладбища, чтобы сделать в данном образе – обязательно должен был надеть редкую рубашку – фотокарточку. Потом ты понимаешь, что в таком образе тебя узнают люди как персонажа. Очень круто, хорошая эра, которая мне действительно нравилась, тепло вспоминаю об этом.
Потом я начал понимать, что мысли устремились в сторону познания себя и личной деятельности. Соответственно, пропал интерес делать подобное. Знаешь, когда в школе ты играешь в компьютер, а потом перестаёшь, потому что увлекают другие вещи. Ты начинаешь вкладываться в них. В общем, однажды я начал думать о том, каким будет мой новый персонаж. Я решил, что он должен быть максимально деперсонализированным, спокойным и аккуратным. Акцент в нём не должен идти на физику и бренды. Ты больше не увидишь там Off-White. То есть, чем больше я погружался в создание материальных предметов, тем меньший трепет во мне вызывала условная футболка Balenciaga. Я только думал: «Тебе нравится, ты хорошо себя в ней чувствуешь? Отлично!».
Получается, что я постепенно подходил ко всё большей концентрации на реальной жизни. Сейчас фокус и направлен на жизнь, людей, реализацию идей, на способы коммуникации, когда можно что-то показать или рассказать о себе. В подобном понимании всё встало на свои места и стало очень-очень светлым.
Севада: Выходит, сейчас соцсети показывают не тебя, а твои идеи?
Севада: А как эта эра называется?
Глеб: О, это моя «club 27 era».
Севада: Какая будет следующая?
Глеб: Ты же меня видишь, например, в одной и той же одежде, в плане цветов точно. Это нечто утилитарное. Наверное, у меня есть десять таких образов: для дождя, жары, холода, зимы, лета. Теперь я вообще не думаю, что надеть, такой выбор отпал. Ценность происходящего, ценность тебя как личности сместилась вот сюда (показывает на висок – прим.). Это – про твоё отношение к жизни, окружающим и ко всему остальному. Я очень сильно деперсонализировал себя в плане одежды. Это здорово.
Севада: Для контекста добавим, что ты недавно смог переименовать в соцсетях свой бренд из Gleb Kostin Solutions в .solutions. Это очередной шаг на пути к деперсонализации?
Глеб: Да, это всё – часть большой картины. Кстати, посмотрим, получится ли купить Telegram-аккаунт .solutions. Мы деперсонализировали сайт, а сейчас если сделаем подобное и в Telegram, то будет очень красиво. (На момент публикации данного материала ник @solutions купить удалось – прим.)
Севада: В следующем вопросе нельзя не учитывать то, как мир поменялся за последние пару лет для жителей России. Ты учился и жил в Канаде, потом, когда приезжал сюда, говорил, что в России тяжелее развиваться подобным брендам, что если бы мы жили на Западе, то дела пошли бы в гору быстрее, и так далее.
Севада: В 2024 году и Глеб Костин, и .solutions, и somewhere – всё находится в Петербурге. Несмотря на то, что ты узнаваем в западном комьюнити, ты остаёшься и творишь здесь. Почему?
Глеб: Часть моей творческой практики. Я чувствую, что хорошо понимаю код (культурный – прим.). В России время реализации затей сокращено до минимума. Чтобы быть очень сильным, двигаться и выходить с чем-то «туда», нужно ещё поработать.
Глеб: Я думаю, что примерно два года.
Севада: Через два года мы увидим Глеба на международной арене?
Глеб: Я думаю, что это произойдет при помощи поп-апов, на самом деле, коротких, но качественный ситуационных появлениях… в Лос-Анджелесе или в Париже, где угодно. Зависит от контекста, идеи и нужды.
Севада: Ты сказал, что ты понимаешь код. Ты закладываешь что-то из этого кода в свои предметы? Вопрос задаю потому, что почти всё ты пишешь, на латинице, а случаи, когда это на кириллице, единичны. Не сказал бы, что в предметы .solutions и ihavefabrics заложено что-то русское.
Глеб: Мне было бы интересно вернуться к этому вопросу через полгода или восемь месяцев. Мы поговорим про проявление русскости в моих прикосновениях и в творчестве.
Севада: Хорошо, тогда ещё один вопрос про понимание того самого кода от меня. Изменилось ли оно за последние два с половиной года? Из того, что я вижу, ты стал больше интересоваться историей и деталями, которые раньше вообще не попадали в твоё поле зрения. Теперь ты смотришь и задаёшь вопросы. Кажется, что ты больше изучаешь код, чтобы лучше его понять. Так ли это?
Глеб: Контекст последних двух с половиной лет определённо дал толчок к развитию подобных мыслей. Думаю, что всю жизнь, так как я здесь родился, буду изучать историю и культуру для лучшего понимания и нахождения новых для себя точек. В том числе и для формирования национальной идеи, которую хотелось бы внутри себя иметь к сорока годам. Я думаю, что эти идеи и мысли будут постоянно развиваться. Сейчас мыслю так, через два и три года, возможно, будет по-другому.
Севада: Очень часто, ведя беседы со сверстниками, я говорю, что нашему поколению немного не повезло. Сначала была пандемия, потом – известные геополитические события. Выходит, что в самые деятельные годы мы немного застряли в определённых рамках. Чувствуешь ли ты, что внешние факторы ограничивают твою творческую свободу? Или это – вызов, который ты преодолеваешь?
Глеб: Понятно, что иногда возникают мысли на тему: «Что, если…?». Наверное, лучше в них не погружаться, потому что важно возвращаться в реальную жизнь. Она одна, конкретная, мы её проживаем.
Отвечая на вопрос, могу сказать, что чувствую себя свободным в реализации идей. Понимаю, что, если бы они были показаны не только здесь, результат был бы десятикратным. Вообще я бы хотел, чтобы мы находили как можно больше мостов, соединяющих разные миры и культуры, для того, чтобы наши идеи были показаны в полном объёме. Например, можно взять коллаборацию с Reckless. Они из Лондона. Допустим, кто-то из тех ребят заметит данное событие – и всё, маленький мостик построен.
Севада: Ты очень редко даёшь интервью. Почему ты согласился на этот разговор?