Уроки СВО для следующей войны

Предисловие

Двенадцать экспертов о том, как предотвратить, сдержать, и, если потребуется, выиграть следующий конфликт.

Предсказания о будущем войны напрямую связаны с современными им нарративами и образом мысли. Появление в начале тысячелетия высокотехнологичных дронов, ставших для армии США непревзойдёнными разведчиками в Афганистане, подпитывало фантазии о футуристичных битвах, в которых основная роль отведена роботам и компьютерам. К середине 2010-х годов успех русских информационных операций, вмешательство в выборы и использование коррупции в Европе и США заставили задуматься о том, что даже ведущие страны можно контролировать без применения силы. Также было весьма популярно мнение, что в глобализованном мире, где через торговлю все страны зависимы друг от друга, крупная война весьма маловероятна и вряд ли сможет выйти за пределы местного уровня.

Однако с началом крупнейшей и жесточайшей войны в Европе с конца Второй Мировой нам пришлось вновь научиться не выдавать желаемое за действительное и не увлекаться экстраполяцией опыта прошлого. Так, многое из того, что предсказывали пропагандисты, политики и журналисты в первые часы трёхстороннего нападения России на Украину — и превосходство российской военной машины, и скорый распад Украины, и слабая реакция Запада, — оказалось неверно. Но сюрпризы на этом не закончились. Кто бы мог подумать, что окопы и артиллерия станут настолько неотъемлемой частью войны 21-го века?

Таким образом, необходимо извлечь правильные уроки из первых десяти месяцев российского вторжения не только для сохранения Украины, но и для того, чтобы впоследствии сдержать и предотвратить будущие конфликты. А если до того дойдёт, то и одержать в них победу. Наиболее очевидная из потенциальных горячих точек, с которой связаны даже бо́льшие ставки, — это, конечно, Тайвань. Тем не менее есть различие между амбициями России в отношении Украины и Китая в отношении Тайваня. Тайвань — это небольшой остров, в то время как Украина — вторая крупнейшая страна в Европе. Китай — это большой и технологически оснащённый противник, в то время как большинство из нас были поражены тем, насколько в действительности примитивна российская армия в технологическом, организационном и тактическом отношениях. Следовательно, не все уроки, вынесенные из событий на Украине, будут иметь большую значимость. Однако некоторые из них должны быть весьма полезны.

Вторжение России на Украину — это не единственная война нашего времени, а Тайвань — не единственный театр потенциальной войны будущего. Нынешний конфликт на Украине может иметь последствия на поколение вперёд по многим причинам: за счёт своей природы завоевательной войны со стороны ядерной державы, за счёт своей смертельности и за счёт того факта, что в него вовлечены десятки стран, пускай большинство из них и косвенно, лишь как сторонники, а не прямые участники. Для всего человечества жизненно важно, чтобы война такого масштаба не стала новой нормой.

Учитывая, что это лишь промежуточные выводы на основе текущей ситуации, Foreign Policy попросила двенадцать экспертов дать свой комментарий насчет важнейших уроков российской войны. Все авторы являются выдающимися специалистами в своих областях и отвечают на широкий спектр вопросов. Почему провалилась политика сдерживания? Что мы узнали о стратегии и технологиях на поле битвы? Что нам делать с возвратом угрозы ядерного конфликта? Некоторые из этих уроков более общие, в то время как другие напрямую относятся к потенциальному конфликту вокруг Тайваня.

В то же время грандиозный провал планов Москвы в отношении Украины может послужить для будущих агрессоров уроком, как даже у большой державы с колоссальным арсеналом всё может пойти наперекосяк. Быть может, нам повезёт и в зависимости от того, насколько Россия достигнет своих целей, путём переговоров или на поле боя, эта война сделает войну будущего чуть менее вероятной. И если так, тогда урок будет поистине хорошим.

— Стефан Тейль, заместитель главного редактора.

Тайвань должен стать неприступной крепостью

Андерс Фог Расмуссен, бывший генеральный секретарь НАТО и основатель НКО «Альянс Демократий»

Невозможно не провести параллелей между нападением России на Украину и амбициями Китая в отношении Тайваня: автократия с ядерным оружием, угрожающая меньшей демократии; реваншистская риторика о воссоединении родины; лидер, проводящий всё более репрессивную внутреннюю и всё более агрессивную внешнюю политику. Однако на каждое сходство найдётся столь же существенное различие. Китай сейчас является одной из двух сильнейших мировых держав, и глобальные последствия войны в Тайваньском проливе, очевидно, были бы куда серьёзнее. Война между Китаем и Тайванем быстро втянет в себя другие страны.

И Украина, и Тайвань находятся вне официальных договорных союзов, причём ни одна из этих стран не имеет гарантий безопасности, подобных Пятой Статье устава НАТО. В связи с этим представляется особо важным, чтобы свободный мир извлёк правильные уроки из вторжения России на Украину, если он хочет сдержать любую попытку Китая захватить Тайвань.

Во-первых, если у вас нет договора, на который можно положиться, слова имеют значение. В ходе подготовки к войне президент России Владимир Путин чётко обозначил свои амбиции. «Подлинная суверенность Украины возможна именно в партнёрстве с Россией», — писал он в июле 2021-го года. За несколько дней до вторжения он назвал Украину «неотъемлемой частью истории, культуры и духовного пространства» России. Путин неоднократно отрицал право Украины на существование, однако западные лидеры игнорировали риск полномасштабного вторжения.

Мир не может совершить ту же ошибку с Китаем. Когда глава Китая Си Цзиньпин говорит, что Пекин имеет право использовать все необходимые меры для «воссоединения» Тайваня с Китаем, его следует воспринимать всерьёз. Так же, как и слова китайского посла о том, что после воссоединения тайваньских граждан придется «перевоспитывать». Действия Китая в Гонконге показывают, что на практике означает принцип «единого Китая». Не следует сомневаться в амбициях Китая и в том, что они будут значить для народа Тайваня.

Во-вторых, любая стратегия Тайваня по сдерживанию и, в случае необходимости, отражению нападения должна основываться на технологическом превосходстве. Храбрость украинцев помогла им отбить первоначальное наступление, но только благодаря превосходному оружию западного производства удалось переломить ход войны. Россия в то же время всё чаще обращается к примитивному оборудованию советских времен, не в последнюю очередь из-за западных санкций, которые сейчас сковывают российскую оружейную промышленность.

Китай, несмотря на значительный прогресс в последние годы, по-прежнему критически зависит от США и их союзников, поставляющих самые современные микрочипы и оборудование для их разработки. Экономическое и технологическое преимущество США над Китаем даёт демократическому миру значительное военное превосходство. Сохранение этого превосходства — жизненно важный аспект в вопросе сдерживания любых попыток захватить Тайвань силой.

В-третьих, союзники должны действовать сообща. Свободный мир продемонстрировал впечатляющее единство в ответ на войну России против Украины. Единство, которого Путин, конечно, не ожидал. В рекордные сроки были наложены серьёзные санкции, причём не только странами-участницами НАТО, но и Южной Кореей, Японией, Австралией и другими. Китай, который зависит от глобальных цепочек поставок гораздо сильнее, чем Россия, должен понимать, что любое нападение на Тайвань вызовет столь же единодушный ответ.

Урок российского вторжения заключается в том, что сдержать агрессора не удастся, если не дать ему жёсткий единогласный сигнал ещё до начала войны. Именно поэтому экономические последствия нападения на Тайвань должны быть чётко разъяснены Пекину уже сейчас. Сигнал же от визита канцлера Германии Олафа Шольца в Пекин с группой из генеральных директоров немецких компаний в ноябре прошлого года был совершенно противоположным. Си активно работает над устранением уязвимостей в китайских цепочках снабжения. Могут ли Тайвань и его партнеры сказать, что заняты тем же самым?

В-четвертых, оружие — вот, что важно. Хотя санкции и имеют серьёзное значение, именно огромная военная помощь — идущая преимущественно из США — изменила ситуацию на украинском фронте. Превосходное вооружение позволило украинцам отразить первоначальное наступление России и отвоевать значительные территории. Если бы Украина обладала такими возможностями до начала войны, Путин, возможно, дважды подумал бы, прежде чем начинать полномасштабное вторжение. То же касается и Тайваня. Остров должен превратиться в неприступную крепость, чтобы сдержать любую попытку захватить его силой. А партнёры Тайваня должны ему всячески в этом помочь. Китаю следует дать понять, что цена вторжения просто окажется слишком высока.

Наконец, самый важный способ сдержать китайское продвижение на Тайвань сейчас, — это обеспечить победу Украины. Если Россия сможет получить территорию и силой установит новый статус-кво Китай и другие авторитарные державы поймут, что решимость демократического мира слаба. Что перед лицом ядерного шантажа и военной агрессии он предпочел политику умиротворения.

Такой исход поставит под удар весь мир. Вот почему всем, кто верит в демократический Тайвань и международный правопорядок, так важно обеспечить победу Украины.

Чтобы предотвратить войну, нужен хороший санкционный план

Мария Шагина, научный сотрудник по санкциям Международного института стратегических исследований

Несмотря на угрозы масштабных санкций против России в преддверии её полномасштабного нападения на Украину, Западу не удалось сдержать Кремль. То ли Москва не посчитала угрозы убедительными, то ли представленные издержки оказались недостаточно высокими, но теперь санкции имеют другую цель — ограничение финансовых, экономических, технологических и военных возможностей России в условиях продолжающейся войны.

Китай, Тайвань и Запад извлекают из этого уроки, каждый свои. Западные правительства, например, поняли, что одними санкциями вряд ли удастся предотвратить или остановить военную агрессию. У России оказался высокий «болевой порог». Китай тоже готов пойти на значительные экономические издержки ради достижения заявленной цели объединения с Тайванем, даже если для этого потребуется применить силу.

Западу будет крайне сложно использовать экономическое давление против Китая, чей ВВП в 10 раз больше российского. В отличие от России, Китай настолько вплетён в мировую экономику, что любая попытка развязать экономическую войну вызовет значительную обратную реакцию, и это поставит под вопрос единство Запада. В то время как Россия может использовать в качестве оружия энергоносители и другие товары, у Китая гораздо больше возможностей для ответных действий. Разрыв связей с Китаем может превратиться в экономическую версию ядерной войны: гарантированное взаимное уничтожение, в котором проиграют все.

Несмотря на то, что сейчас глобальная интеграция Китая работает для Пекина как щит, ситуация постепенно меняется, поскольку всё больше западных стран пересматривают свои позиции. Выявление слабых мест Китая и в то же время снижение собственной уязвимости позволит Западу оказывать давление более настойчиво. Ведь этой зимой российская энергетика уже показала европейцам, что основой государственного управления является внутренняя устойчивость.

Российский случай показал важность широкой санкционной коалиции, которая не только стала сильным символическим сигналом для Москвы, но чьи усилия также помогли заморозить более 300 миллиардов долларов российских иностранных резервов и перекрыть доступ Москвы к передовым западным технологиям. Для борьбы с Китаем создание многосторонней коалиции будет не менее важным, но гораздо более трудным делом. Привлечь азиатских и европейских союзников будет особенно сложно из-за их тесных экономических отношений с Пекином. С таким количеством экономических интересов на кону выбор тех, которыми можно пожертвовать – а главное, правильное сочетание гибкости и жёсткости – станет ключевым фактором для сохранения санкционной коалиции.

Пока же Соединённые Штаты в этом деле одни. Используя своё уникальное положение в цепочках поставок полупроводников, Вашингтон ввёл всеобъемлющий контроль за экспортом передовых вычислительных чипов в Китай, что не даст последнему развивать свои возможности в области новых технологий, в том числе военных.

Тайвань, чётко понимая несостоятельность сдерживания и планируя действия на случай вторжения, работает над созданием коалиции стран-единомышленников для противостояния Китаю. В частности правительство Тайваня стремится создать многостороннюю санкционную коалицию, чтобы дать Пекину понять, насколько будет высока цена любой потенциальной агрессии.

Пекин, в свою очередь, внимательно следит за развитием санкций против России и, в частности за тем, как Запад использует финансовое оружие, чтобы подготовить свою стратегию в отношении Тайваня. Китай прекрасно осознаёт своё самое слабое место — высокую зависимость от доллара и других западных валют в международной торговле и золотовалютных резервах.

Китай предпринял ряд шагов по снижению своей зависимости от долларовой системы. Впервые с 2010-го года Китай держит менее триллиона долларов в облигациях США. В рамках финансового обособления Китая пять государственных предприятий, включая энергетические гиганты PetroChina и Sinopec, добровольно ушли с Нью-Йоркской фондовой биржи. Коммунистическая партия Китая запретила своим чиновникам иметь иностранные счета и другую собственность за рубежом, что направлено на минимизацию влияния будущих санкций. Пекин также продвигает цифровой юань, который будет независим от существующей глобальной платёжной сети и может помочь Китаю обойти санкции, введенные против России.

Однако серьёзное снижение зависимости от доллара потребует многих других нормативных, управленческих и институциональных изменений, к которым Пекин, похоже, не готов, — не в последнюю очередь потому, что руководство страны отдаёт приоритет политической стабильности. Тем не менее западные финансовые санкции придали импульс усилиям Китая, поскольку они повысили привлекательность юаня для других стран, надеющихся защитить свою экономику от санкций. Любые подвижки в образовании цен на нефть или другие товары в юанях, в отличие от простого использования юаня в качестве расчётной валюты, может вызвать эффект снежного кома в дедолларизации других секторов.

Ограниченность возможностей Запада экономически давить на Китай придаёт особую важность планированию. Соединённые Штаты и их союзники должны начать разрабатывать активную стратегию экономического воздействия уже сегодня. Как показывает война России на Украине, отсутствие надёжной санкционной коалиции и конечной цели значительно снижает шансы предотвратить, остановить или выиграть войну.

Новый толчок к ядерному сдерживанию

Роуз Гётемюллер, лектор Стэнфордского университета и бывший заместитель генсека НАТО

Миру нужна Россия, не играющая с возможностью ядерной эскалации и не угрожающая ядерным холокостом. Если Россия продолжит свой нынешний курс, мы будем иметь дело с очень большой страной-изгоем, у которой есть тысячи ядерных боеголовок и ракеты, чтобы их доставить. Таким образом, важной целью политики США должно быть возвращение Москвы от побрякивания ядерным оружием к более ответственной роли в вопросе контроля над ядерным оружием и сдерживании его распространения, которую она играла, начиная с Кубинского Кризиса 1962-го года. Даже в самые мрачные дни Холодной Войны США и СССР сотрудничали, чтобы избежать ядерной эскалации.

США также искали путей общения с Китаем о его ядерных планах, но до сих пор Пекин хранил молчание. Китайцы проводят стремительную ядерную модернизацию, которая включает в себя, в том числе создание более трёхсот новых шахт для межконтинентальных баллистических ракет и значительное расширение своего арсенала боеголовок — от менее пятисот на данный момент до более чем тысячи к 2030-м.

Хочется верить, что в результате встречи президента США Джо Байдена и главы КНР Си Цзиньпина на саммите G-20 в Бали в Индонезии вопрос ядерного сдерживания сдвинется с мёртвой точки. Хотя ни один лидер не объявил о наличии в их графике запланированных переговоров по ядерному оружию, обсуждение ядерной политики стояло на повестке дня. Главы стран согласились друг с другом, что ядерную войну невозможно выиграть и, следовательно, ни за что не нужно начинать. В частности они сошлись во мнении, что ядерное оружие не должно использоваться в Евразии. Широкой общественностью это заявление было воспринято как прямое порицание действий Москвы. Китай также одобрил заявление G-20 о том, что угрозы использования ядерного оружия, подобные российским заявлениям, «недопустимы».

Быть может, сумрачная возможность применения ядерного оружия в войне на Украине подтолкнёт Китай к дальнейшему обсуждению вопросов ядерной безопасности. Интересной точкой для начала подобного разговора может стать предложение, которое в феврале 2022-го, накануне российского вторжения выдвинули Си Цзиньпин и президент России Владимир Путин во время встречи в Пекине. В своей совместной декларации лидеры стран подняли тему моратория на ракеты средней дальности в Европе и Азии. Подобное соглашение могло бы стать заменой недействительному Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Китай владеет значительной долей ракет средней дальности и может рассмотреть возможность некоторых ограничений на свой боезапас в обмен на аналогичные меры по отношению к ядерному оружию США и России. Конечно же, это будет зависеть от того, что именно Си имел в виду, когда предлагал мораторий на подобные ракеты в Азии.

Целью политики в отношении как России, так и Китая должно быть возвращение обеих стран от ядерных угроз к реализации общих интересов в контроле над ядерным оружием. Цель будет легче достигнуть, если переговорщики могут сосредоточиться, по крайней мере для начала на прагматичных и узких целях: возобновление инспекций в рамках договора о сокращении стратегических наступательных вооружений; разрешение опасений России насчёт выполнения договора со стороны США; проработка нового договора и понимание идей, на которых основано предложение Китая о моратории. Более амбициозные же обсуждения того, что сможет обеспечить ядерную стабильность в будущем, пока могут подождать.

Противодействие методичкам России и Китая

Дэвид Петреус, бывший директор ЦРУ и генерал армии США в отставке, и Вэнс Серчук, исполнительный директор KKR Global Institute

Война России на Украине принесла нам ещё один важный урок: стратегию Китая, России и Ирана, стремящихся держать Соединённые Штаты подальше от своих границ, можно использовать против этих же держав с противоположной целью — для защиты мирового порядка, возглавляемого США.

Концепция A2/AD (ограничение и воспрещение доступа и манёвра) появилась в конце 1990-х годов, когда Пекин, Москва и Тегеран пытались выработать способы асимметричного ответа на действия Вашингтона в тех регионах, которые они считали собственной сферой интересов. Видя, как Соединённые Штаты решительно изгнали Ирак из Кувейта в 1991-ом году и как 7-й флот США беспрепятственно курсировал вокруг Тайваня во время кризиса 1995-96-х годов, противники США стали изучать американскую модель ведения войны и развивать системы, предназначенные для удара по слабым местам этой модели.

В частности Китай, Россия и Иран начали накапливать большое количество всё более мощных высокоточных боеприпасов, включая крылатые, баллистические и зенитные ракеты, гиперзвуковое оружие, а в последнее время — беспилотные летательные аппараты и боеприпасы для скрытного базирования, наряду с возможностями загоризонтного наведения. Подобное вооружение даёт заманчивую перспективу возможности закрыть небо для американских самолётов и подавить относительно небольшое число американских военных баз и авианосных ударных групп — основу демонстрации силы США в Персидском заливе, западной части Тихого океана и других регионах. И при том, такое оружие стоит гораздо дешевле тех американских активов, которые с его помощью можно поставить под удар. Таким образом, многочисленное дешёвое оружие стало выгодно отличаться от немногочисленного и дорогого.

Однако, по иронии судьбы, именно украинцы сейчас успешно создали своего рода A2/AD, чтобы помешать демонстрации силы Кремля. Вместо того, чтобы пытаться сравниться с Москвой самолётами, кораблями и боевыми машинами в поединке «лоб в лоб» Украина уничтожила российские силы вторжения и их уязвимые линии снабжения путём неустанного широкомасштабного применения высокоточной огневой мощи ближнего и дальнего радиуса действия. Это противотанковые управляемые ракетные комплексы, управляемые снаряды реактивных систем залпового огня, высокоточные артиллерийские боеприпасы, дроны-камикадзе, управляемые зенитные ракеты и противокорабельные ракеты, такие как крылатая ракета «Нептун», потопившая в апреле 2022-го года флагманский корабль Черноморского флота России.

Также незаменимой составляющей успеха Украины на поле боя стала тактическая виртуозность, с которой солдаты ВСУ это асимметричное оружие применяют. На протяжении всей истории исход сражения зачастую зависел не столько от баланса материальных ресурсов, сколько от креативности и решительности, с которой они использовались. Благодаря рассредоточенности и высокой мобильности своих подразделений, которые ведут огонь и затем быстро передислоцируются, Киев смог наносить непрерывные изматывающие удары по российским целям, уклоняясь от встречного огня. И наоборот, российские войска добились наибольшего успеха в безжалостных атаках на критически важную гражданскую инфраструктуру Украины: стационарные и уязвимые объекты, такие как электростанции, водоочистные сооружения и электрические сети. Но хотя российские атаки причиняют ужасные страдания населению Украины, это, похоже, лишь укрепило решимость украинцев освободить страну от русских захватчиков.

Западная часть Тихого океана сильно отличается от Украины. Она преимущественно морская, охватывает гораздо бо́льшие расстояния и оспаривается сторонами с гораздо более технологически развитыми возможностями. Тем не менее принципы A2/AD для сдерживания и, если потребуется, нанесения поражения агрессору всё так же применимы. В частности из украинских событий можно сделать вывод о необходимости наличия у США и их союзников в Индо-Тихоокеанском регионе возможности для развёртывания большого количества относительно недорогих высокомобильных противокорабельных и зенитных ракет. Подобные ракеты при грамотном их применении — например, их рассредоточения и перемещения по всей первой и второй островной цепи — смогут адекватно противостоять всё нарастающим военно-морским и военно-воздушным силам Пекина и при совместном применении с большим количеством беспилотных воздушных, морских и наземных систем смогут значительно усилить боевой порядок США.

Развязанная Россией война также показала острую необходимость наличия у союзников промышленной базы, способной обеспечить крупномасштабное и быстрое производство подобного оружия. Киев спасли сухопутные границы со странами НАТО и поразительная готовность стран альянса сократить свои собственные арсеналы, чтобы вооружить Украину. Но в случае конфликта в западной части Тихого океана недоукомплектованным американским военным, у которых заканчиваются боеприпасы, такой помощи ждать будет неоткуда. Таким образом, российское вторжение стало бесценным напоминанием для Конгресса и стратегов Министерства обороны о том, что оборонная инфраструктура, созданная после окончания Холодной Войны, и её персонал не подходят для ведения длительных боевых действий, которые может принести новая эра соперничества великих держав.

Наконец, разрушительные последствия ракетных обстрелов на Украине, вероятно, приведут к улучшению защиты и устойчивости, а также увеличению количества критически важных баз, штабов и складов материально-технического снабжения США и союзников. Также стоит ожидать повышенный интерес к разработке более эффективных интегрированных систем ПРО и ПВО, включая ускоренное развитие таких технологий, как направленная энергия и мощное микроволновое оружие. Именно эти системы, предоставляющие недорогие и доступные способы перехвата средств A2/AD, имеют самый высокий потенциал в будущем снизить выгодность данной концепции.

Трагедия, начавшаяся по вине Владимира Путина, позволяет нам представить появление таких средств ведения войны, которые помогут не только отразить нападение России на Украину, но и развеять мечты других ревизионистских режимов о завоеваниях. Если так, Запад должен будет благодарить украинцев за то, что они показали, как система A2/AD, изначально направленная против США и их союзников, может стать их же спасением.

Тайвань должен наверстать упущенное время

Ли Симин, бывший начальник генерального штаба вооруженных сил Тайваня

Самый важный урок войны России на Украине касается значения времени. Зализывая раны после тяжёлых поражений от России в 2014-ом году, Украина провела масштабные реформы структуры и подготовки вооруженных сил, что позволило ей оказать сопротивление, которое мы наблюдаем сегодня. Это произошло не в одночасье. Чтобы быть готовым противостоять нападению Китая, Тайвань должен начать серьёзно готовиться уже сейчас.

Украина начала свои оборонные реформы с целостного межведомственного анализа на стратегическом, оперативном, тактическом и, что немаловажно, институциональном уровнях. Стратегический оборонный бюллетень 2016-го года определил основные недостатки архитектуры национальной безопасности Украины и приоритеты преобразований, включая приведение армии в соответствие с принципами и стандартами НАТО, а также реформы в области планирования, кибербезопасности, соблюдения принципов C4ISR (командование, управление, связь, компьютеры, разведка, наблюдение и рекогносцировка), закупок, управления логистикой, военной подготовки и многого другого. В число важных изменений входит создание резервных сил для усиления и закрытия разрывов фронта в операциях регулярных вооруженных сил во время войны.

Реформы на Украине были начаты с чётко сформулированными стратегическими и оперативными целями и ожидаемыми результатами, а также институциональными и правовыми изменениями, которые способствовали бы их реализации. Они были дополнены частыми реалистичными тренировками для отработки и проверки оперативных концепций. Обучение проводилось военными США и других стран НАТО в рамках таких инициатив, как «Совместная многонациональная учебная группа Украина», созданная в 2015-ом году. Наставление и консультирование украинских военных инструкторов, а также внедрение эффективных систем и средств обучения способствовали укреплению самостоятельности Украины на поле боя. Командно-штабные учения с союзниками заложили основу для будущих коммуникаций и обмена разведданными.

Реформы и обучение требуют времени для внедрения и институционализации. Без времени Украина не достигла бы того уровня готовности к противостоянию России, который она имеет сегодня. Тайвань, столкнувшийся с экзистенциальной угрозой со стороны Пекина, должен извлечь уроки из этого примера и уточнить свою оборонную стратегию уже сейчас, объединив три ключевых элемента: эффективное оборудование, эффективную подготовку и сильную волю к сопротивлению.

Стратегия асимметричной обороны, как и общая оборонная концепция Тайваня, основана на недопущении высадки войск НОАК и подкреплена мобильными, рассредоточенными, устойчивым и смертоносными системами обороны. Именно на этой концепции и держится способность Тайваня противостоять полномасштабному вторжению Китая. Принимая во внимание эскалацию китайского давления, вооруженные силы Тайваня должны направить свои ограниченные ресурсы на системы вооружений, наиболее подходящие для защиты как от вторжения, так и от устрашения. Совместный оперативный план должен быть гибким, чтобы учитывать различные сценарии военного времени. Вооруженные силы Тайваня должны быть способны вести боевые действия под децентрализованным командованием в условиях отсутствия связи. Необходимо создать добровольческие силы территориальной обороны для обучения гражданского населения действиям в кризисных ситуациях, просвещения населения в вопросах национальной обороны и укрепления воли к борьбе. Это заложит основу для того, как общество отреагирует на конфликт в случае его начала.

В войне на истощение Украину спасли уникальные географические преимущества, включая обширную территорию страны и сухопутные границы со странами НАТО. Именно эти факторы обеспечили постоянный поток военных поставок и способствовали накоплению запасов. Тайвань, с другой стороны, находится в 100 морских милях (185,2 км) от побережья Китая и в случае начала войны будет отрезан от снабжения. Поэтому Тайвань должен запастись боеприпасами, запасными частями, другим ключевым оборудованием, топливом и продовольствием, чтобы выжить в условиях затяжного конфликта и построить укреплённые, рассредоточенные объекты для защиты этих запасов. Даже если Тайвань получит миллиарды долларов помощи в области безопасности от США и других стран-единомышленников, первая поставка грузов из США на Тайвань должна произойти задолго до начала боевых действий. Коммуникационные и логистические сети, включая доступ к коммерческим сетям, таким как спутниковая сеть Starlink, будет трудно внедрить и наладить в разгар войны. На самом деле китайские контрмеры против Starlink уже обсуждаются, что делает разработку ответных контрмер и создание резервных коммуникаций неотложной задачей. Китай представляет собой более сложную в технологическом и военном отношении угрозу для Тайваня, чем Россия для Украины, и его намерения невозможно точно просчитать. Своевременное накопление запасов и другие приготовления должны быть предприняты уже сейчас.

Тайвань должен как можно скорее переориентировать свои приоритеты, а Соединённые Штаты могли бы поддержать подобные реформы, как они это сделали в отношении Украины после 2014-го года. Совместная американо-тайваньская рабочая группа может быть создана на политическом и рабочем уровнях для поддержки реформ структуры сил, приобретения оружия, военной доктрины, оперативного планирования, управления логистикой, тактики и обучения. Двусторонние учения и отработки чрезвычайных ситуаций могли бы выявить основные оперативные проблемы и сферы, требующие преобразований. Учитывая отставание в поставках американского оружия на Тайвань почти на 19 миллиардов долларов, двусторонняя руководящая группа по оборонно-промышленному сотрудничеству и безопасности цепочки поставок могла бы лучше определить и упорядочить процессы технического обслуживания, ремонта, а также совместного производства оружия на Тайване и совместных исследований и разработок. Более того, поддержка США может послужить сигналом для других союзников заложить основу для активизации сотрудничества с Тайванем.

Россия совершила стратегическую ошибку, напав на Украину в 2014-ом году. Поражение Украины обнажило её ошибки и недостатки, а разрушения, вызванные вторжением России, сильно побудили Киев перестроить свои вооруженные силы и подготовить их к борьбе, свидетелями которой мы являемся сегодня. Хотя уроки нынешнего вторжения ещё только формулируются, становится совершенно ясно, что КПК не может позволить дать Тайваню время на размышления и восстановление, как это смогла сделать Украина. Это вполне может быть причиной того, что Китай постепенно повышает уровень давления на Тайвань, однако не доводя дело до точки, за которой на Тайване и в других странах могла бы подняться паника. Со своей стороны, Тайвань не может позволить себе ждать катастрофы, подобной украинской, чтобы стимулировать масштабные, но медленно продвигающиеся реформы, в которых он нуждается. Тайвань должен действовать сейчас, чтобы быть готовым к тому, что китайский лидер Си Цзиньпин решит атаковать.

Победа Украины в информационной войне — не повод почивать на лаврах

Элизабет Брау, старший научный сотрудник Американского института предпринимательства и обозреватель журнала Foreign Policy

Третьего декабря 2021-го года газета Washington Post сообщила, что американская разведка предсказывает скорое вторжение России на Украину. Когда в декабре нападения не случилось, люди принялись отмахиваться от этих сообщений. Пока 24-го февраля не оказалось, что шпионы всё же были правы. Но готовность США поделиться с миром своими подробными сведениями о военных планах России с самого начала поставила Кремль в затруднительное положение. Поскольку большинство военных нападений зависит от элемента неожиданности, придание огласки данным разведки США сделало российское вторжение гораздо менее эффективным, чем оно могло бы быть.

Стратегические коммуникации, передача единого послания правительствами через официальные каналы и информационные операции всегда были мощным инструментом в войне. Но сегодня, когда воюющие стороны и другие заинтересованные лица могут нацеливать свои сообщения непосредственно на выбранные ими группы населения, такие информационные операции могут стать ещё более важным оружием.

Сегодня воюющие стороны могут распространять обман, наводняя информационное пространство дезинформацией, в которую поверят, по крайней мере, некоторые из целевой аудитории. Уже давно считается, что Россия овладела тёмным искусством стратегических коммуникаций, изобилующих ложью, что стало ключевым фактором успешного захвата Крыма и части восточной Украины в 2014-ом году, когда многие западные аудитории были сбиты с толку противоречивыми заявлениями. На этот раз коммуникационные команды Киева значительно превзошли оные у Москвы благодаря своим жизнерадостным сообщениям, сфокусированным на сильных сторонах украинцев. Русские в основном полагаются на традиционные средства коммуникации, такие как новостные агентства Sputnik и RT (сейчас запрещённые во многих западных странах), а также пресные сообщения в социальных сетях. В то же время украинские коммуникаторы создают видеоролики в голливудском стиле, запоминающиеся мемы и сообщения, полные актуального разговорного языка и даже юмора. Им удалось добиться того, что русские выглядят так же современно и правдоподобно, как советские люди брежневской эпохи.

Однако ничто из этого не может предотвратить ложь (в том числе и ту, которой делятся пользователи соцсетей, полагая, что такой контент помогает их стороне), которая вносит свой вклад в туман войны, замутняющий восприятие как общественности, так и лиц, принимающих решения. Безграничная доступность информации и неспособность граждан проверить её (многие ли из вас прошли курс информационной грамотности?) только усугубляют проблему. Что, если люди не могут понять, началась ли война в их стране? Именно это произошло в Польше в середине ноября, когда ракета упала на польскую территорию и убила двух человек. В течение нескольких часов поляки боялись, что их страна находится в состоянии войны, и это чувство подогревалось новостями и соцсетями по всему миру. Только когда президент США Джо Байден и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг объяснили, что, скорее всего, это была украинская ракета ПВО, которая пересекла границу, поляки почувствовали себя в безопасности.

Представьте себе, если бы Китай захотел запугать Тайвань и заставить его подчиниться. Freedom House оценивает влияние Пекина на тайваньские СМИ как «очень высокое», поэтому Китай мог бы начать с распространения через тайваньские СМИ и социальные сети сообщений о неумелости и некомпетентности тайваньского правительства. Затем Пекин мог бы поделиться информацией о планах Китая напасть на Тайвань. Обычные граждане не смогут определить разницу между настоящим военным планом и простым обманом. И если нападение в итоге произойдет, Китай будет рассчитывать на то, что многие жители Тайваня будут слишком подавлены, чтобы внести свой вклад в оборону острова.

Подобно тому, как готовность военных к защите от нападения зависит от постоянных тренировок, обычные граждане могут тренировать свою информационную грамотность. В 2018-ом году, когда российская агрессия нарастала, Шведское агентство по чрезвычайным ситуациям опубликовало брошюру «Если наступит кризис или война», которая учит население страны готовности к кризисам и тому, как узнать, началась ли война. Шведы теперь знают, что их правительство сообщит о нападении по радио, телевидению и с помощью push-уведомлений на мобильных телефонах. Представьте себе, если бы каждая либеральная демократия имела подобные листовки и инструкции. Вместо того, чтобы полагаться на домыслы СМИ и истерику в Твиттере, – возможно подогреваемую воюющим государством и его сторонниками в рамках информационной операции –, граждане точно знали бы, чего ждать. Более того, люди знали бы, как проверять информацию. «Какова цель этой информации? Кто её распространил?» — спрашивает шведская листовка. Подобная информационная грамотность будет полезна как в мирное, так и в военное время.

И если в некоторых странах, например, в Финляндии, информационная грамотность преподаётся в школах и считается необходимым знанием для любого гражданина, во многих других странах отсутствует комплексная стратегия, помогающая гражданам разобраться в поступающей к ним информации. Подобный информационный хаос является благодатной почвой для подрывной деятельности государственных и негосударственных субъектов. Тайвань тоже осознал этот риск и в 2021-ом году запустил ряд инициатив по повышению информационной грамотности. Остаётся только надеяться, что приживутся они очень скоро.

Уроки для военной промышленности Китая

Тай Минчэн, директор института по изучению Глобальных конфликтов и кооперации в Калифорнийском университете

Русско-Украинская война пролила свет на удручающее состояние российского ВПК, а особенно на его ограниченность в отношении обычного вооружения. Широкий спектр оружия и оборудования, производимый аэрокосмическим, военно-морским, артиллерийским, электронным и информационным секторами, не обеспечил России решающего преимущества для победы над гораздо меньшим и технологически отстающим противником. По мере того, как российские запасы продвинутого оружия истощаются, армии России всё больше приходится рассчитывать на старые советские образцы вооружения, которые намного менее надёжны и точны. Тем не менее, российские стратегические оружейные системы имели разрушительный эффект при обстреле городов, гражданской инфраструктуры и военных целей крылатыми, баллистическими и сверхзвуковыми ракетами.

Учредив в октябре 2022-го года специальный координационный совет, Москва начала выполнять срочную задачу реорганизации промышленности для соответствия обширным нуждам вооруженных сил в конфликте. Первый шаг, скорее всего, приведёт к далекоидущему преобразованию российской индустрии обычного вооружения с дальнейшей целью полного переустройства и перевооружения сломавшейся военной машины.

Первый вопрос для военной промышленности Китая при оценке значения текущей войны состоит в степени, до которой она полезна как образец будущего военного конфликта. Путь Пекина к долгосрочному развитию обороны и промышленности преимущественно изложен доктриной НОАК об «информатизированных локальных войнах». Этот термин описывает высокотехнологичные интенсивные войны в информационной среде, где механизированная война промышленной эпохи не имеет столь большого значения. Это фундаментально противоречит Русско-украинской войне, которая является классической войной на истощение с отдельными инновациями 21-го века, такими как изобретательное применение дронов. Военная доктрина Китая опирается на уроки таких конфликтов, как кампании США в Ираке в 1991-ом и 2003-ем году. Учитывая, что Китай уже инвестировал значительные усилия и ресурсы в построение оборонной индустрии, сосредоточенной на информационной войне, долгосрочный эффект Русско-украинской войны для стратегического планирования Китая может быть ограничен.

Один очевидный урок для НОАК из этой войны состоит в необходимости обеспечить адекватные запасы снарядов для затяжной войны. Поскольку Китай не проводил крупных войн после вторжения во Вьетнам в 1979-ом, у него мало институционального опыта для поддержания войны.

При всех попытках Пекина создать собственную промышленную базу, российский ВПК и его советский предшественник по-прежнему бросают длинную тень на системы Китая. Организационные и промышленные основы китайского ВПК были практически полностью импортированы из СССР в 1950-е годы, а в 1990-е Китай импортировал из России оружия, деталей и опытных специалистов на десятки миллиардов долларов как законным, так и подпольным путём. Военно-технологический отпечаток России ясно виден в передовом арсенале НОАК, где многочисленные типы китайских боевых истребителей, транспортных самолётов, систем ПВО и морских судов прямо происходят от российских моделей.

Поскольку война и Западные санкции, вероятно, в ближайшем будущем превратят Россию в импортёра военных технологий, Китаю открылась прекрасная возможность вытеснить Россию с места ведущего экспортера оружия. Для этого не могло выпасть лучшего момента, поскольку сейчас ВПК Китая находится в процессе улучшения своего имиджа от производителя низкокачественного, но неплохого и доступного вооружения до поставщика высокотехнологичного оружия. Если этот перехват рынка будет успешным, он создаст очень прибыльный поток доходов для поддержки амбициозных преобразований ВПК Китая.

На данный момент война приостановила Русско-китайские взаимоотношения в военной области, поскольку Пекин стремится избежать втягивания в конфликт и защитить свои компании от Западных санкций. Но эта пауза, скорее всего, будет краткосрочной. Вопрос в том, когда, в каком масштабе и в каких областях Русско-китайское сотрудничество возобновится.

Развитие стратегических возможностей сдерживания, преимущественно направленных против США, является вероятной областью единства интересов обеих стран. Последние планы Москвы по модернизации ВПК сделали приоритетным развитие новых поколений межконтинентальных баллистических ракет, сверхзвуковых ракет, лазерного оружия, ядерных подводных лодок и автономных систем. Всё это представляет большой интерес для Пекина.

Правительства Китая и России знают, что вместе у них намного больше шансов противостоять вызовам войны на Украине и развитию технологической гонки вооружений с США, чем по отдельности. Если их одинаково подчиненные государству ВПК смогут сформировать эффективные отношения в области технологий и промышленности, они будут представлять куда более сложную и серьёзную угрозу в военном отношении для США.

Не воюйте, как в прошлый раз

Крейг Синглтон, старший научный сотрудник Фонда защиты демократий

Политики, как и генералы, склонны воевать, используя опыт последней случившейся войны. Но китайский лидер Си Цзиньпин, скорее всего, понимает, что он не может вести будущий конфликт за Тайвань, повторяя стратегию, которая не помогла России на Украине. Вместо того, чтобы рисковать оказаться в подобном тупике, Си почти наверняка удвоит усилия в непрямой, менее заметной и более экономически эффективной войне, которую Пекин уже ведёт и во многом выигрывает.

Заявив в сентябре прошлого года, что Соединённые Штаты будут защищать Тайвань в случае нападения Китая, президент США Джо Байден усложнил расчёты Си относительно десантного вторжения — самого амбициозного и агрессивного варианта Пекина для достижения воссоединения. Несомненно, военный баланс сил в Тайваньском проливе меняется в сторону Китая. В один прекрасный день темпы военной модернизации Китая и плохое состояние обороны Тайваня могут сделать вторжение рациональным решением для Пекина.

Однако для китайских лидеров война на Украине обнажила неоспоримые риски и непомерные затраты, связанные с полномасштабным нападением на Тайвань. Поэтому попытка извлечь только боевые уроки из российской войны отвлекает внимание от гораздо более вероятных сценариев будущего Тайваня.

Действительно, Пекин давно осознал, что прямое военное столкновение с Вашингтоном и его союзниками из-за Тайваня может привести к решающему поражению Китая или к ядерной войне. Пекин также понимает, что эскалация обычного конфликта часто приводит к стратегическому и политическому провалу даже для сверхдержавы. Учитывая эти уроки, Китай придерживается кампании широкого спектра в «серой зоне», направленной на нарушение работы тайваньского правительства, парализацию инфраструктуры острова и использование неослабевающей кампании дезинформации для подрыва политических процессов на Тайване и поддержки сторонников объединения.

Однако статус-кво остаётся политически неприемлемым для Китая, поскольку настроения тайваньцев по поводу воссоединения всё больше отдаляются от целей Пекина. Более того, китайская стратегия «в шаге от войны», в которой давление неизбежно влечет за собой ещё большее давление, до сих пор не смогла достичь той степени политического контроля или военного превосходства, необходимой для переключения на более традиционные войсковые операции. Россия продемонстрировала важность создания этих предпосылок, когда она успешно вторглась в Крым и аннексировала его в 2014-ом году. Поэтому, по всей вероятности, в 2023-ем году кампания Пекина по давлению на Тайвань достигнет новых высот.

Чтобы подорвать веру тайваньской общественности в способность вооруженных сил защитить суверенитет острова, вероятно, возрастет количество и интенсивность почти ежедневных пересечений воздушной и морской границы Тайваня китайской техникой. Возрастут и транслируемые Пекином в СМИ изображения угрожающих военных учений, – например, штурм китайскими войсками макета президентского дворца Тайваня. Помимо того, что такие действия напрягают оборону Тайваня, они ещё больше укрепляют китайское представление о том, что воссоединение так или иначе неизбежно. Тем не менее то, что кажется следующим логическим шагом в кампании принуждения, а именно применение воздушной или морской блокады, представляется менее вероятным, поскольку это может привести к усилению сепаратистских настроений и международной симпатии к Тайбэю, а Пекин в настоящее время не готов противостоять ни тому, ни другому.

Поскольку военный сценарий становится всё менее вероятным, основная роль стратегии Китая ляжет на Отдел пропаганды ЦК КПК, который занимается распространением дезинформации, направленной на деморализацию и раскол тайваньского общества, а также созданием информационных «киберармий». Продолжая использовать информационное пространство, Пекин будет постепенно задействовать платформы социальных сетей, онлайн-чаты и традиционные СМИ, чтобы поддержать идею воссоединения. Китай также будет использовать эти каналы для отвлечения инвестиций и туристов от Тайваня к себе. Кроме того, Пекин усилит кибератаки и другие сетевые атаки на критически важную инфраструктуру Тайваня, финансовые учреждения и другие объекты. Главная цель – использовать асимметричную экономическую зависимость острова от Китая, чтобы оказать давление на политиков острова и заставить их отказаться от политики, которая приблизила бы Тайвань к официальной независимости.

Наконец, Китай будет усиливать свою непрямую войну на истощение против внутренней стабильности и международного положения Тайваня. Пекин продолжит тайное финансирование политических партий и кандидатов, выступающих за объединение, до следующих общенациональных выборов в 2024-ом году. Китай также продолжит свои усилия по дипломатическому удушению Тайваня, главным образом путём снижения его участия в международных форумах и дальнейшего сокращения того небольшого числа стран, что признают Тайвань.

При всём при этом проблема Си, – которую он сам, возможно, ещё не осознаёт, – кроется в том, что агрессивные попытки Китая маневрировать ниже кризисного порога могут иметь непреднамеренный эффект катализатора того самого кризиса сверхдержав, которого он стремится избежать. Прогнозирование этих усилий в «серой зоне» предполагает, что серьёзная эскалация этих провокаций может привести к тому, что Соединённые Штаты и их союзники в будущем примут более решительные ответные меры. Другими словами, неконтролируемая гибридная война против Тайваня имеет реальный риск привести к горячей войне с Вашингтоном, – при том, возможно, что скорее раньше, чем позже. Стоит этому случиться, и все ставки будут сняты. Спросите об этом Россию.

Реальная война важнее кибервойны

Крис Кребс, партнер Krebs Stamos Group и бывший директор Агентства кибербезопасности и защиты инфраструктуры США

Особенно интригующим аспектом войны между Россией и Украиной является очевидное отсутствие успехов России в кибервойне. Многие эксперты по кибербезопасности задаются вопросом: «почему?». Неужели мы переоценили возможности российского кибернетического агрессора? Были ли русские просто некомпетентны? Связано ли это с украинскими защитниками? Ответ может дать ценные уроки не только для нынешней войны, но и для потенциальной будущей.

Несомненно, Россия уже продемонстрировала способность нарушать работу различных систем. В 2015-ом и 2016-ом годах российские кибератаки вывели из строя украинскую электросеть. В 2017-ом году атака NotPetya на украинские банки, министерства и другие цели, в конечном итоге распространившаяся на множество других жертв, нанесла общий ущерб в размере более 10 миллиардов долларов. Поэтому в начале вторжения в феврале прошлого года ожидалось, что Россия включит кибератаки в конфликт. Но русские больше не действовали против ничего не подозревающего, неподготовленного и уступающего по силе противника. Украина 2022-го года уже не была Украиной 2014-го года.

Оценить влияние кибератак в конфликте всегда непросто. Мы знаем, что Россия предприняла несколько разрушительных атак в самом начале военных действий. Они вывели из строя украинские правительственные сайты, нарушили телекоммуникационные возможности и парализовали ключевые правительственные и промышленные сети. Индустрия кибербезопасности немедленно приступила к разбору российского вредоносного ПО, обнаружив целый ряд мощных наборов инструментов, что предполагает многолетнюю разработку, диверсификацию и совершенствование. Неспособность Москвы вывести из строя коммуникационные сети позволила украинскому правительству координировать оборону, общаться с украинскими гражданами, доминировать в информационном пространстве, заручиться международной поддержкой и продолжать борьбу.

Чем объясняется отсутствие доминирования русских в киберпространстве? Неужели их командам не хватило времени на планирование и подготовку позиций? Может, всё дело в гордыне, убедившей их, что Украину оккупируют за несколько дней? Или, может, они хотели, чтобы после вторжения сети остались неповреждёнными и пригодными для дальнейшего использования? Всё может быть, и только Кремль знает ответ.

Отчасти ответ может заключаться в обороняющейся стороне. Как и в случае военных приготовлений, украинцы усовершенствовали кибер-устойчивость страны. В технологической отрасли хорошо известно, что украинские инженеры-программисты одни из лучших в мире, поэтому неудивительно, что они смогли встать на защиту своего цифрового суверенитета. К ним также присоединились команды Defend Forward Киберкомандования США, которые были переброшены на Украину в декабре 2021-го года, когда война казалась неизбежной. Они помогли выбить русских хакеров из уязвимых украинских сетей до начала военных действий.

Частный сектор тоже начал действовать. Компании приступили к защите своих предприятий на Украине и по всей Европе. Там, где внутренних возможностей Украины оказалось недостаточно, на помощь пришло мировое сообщество кибербезопасников. Для защиты украинских сетей возникли новые инновационные партнерства, включая Cyber Defense Assistance Collaborative, объединившее более десятка компаний.

Подобное усиление защиты принесло свои плоды. Даже под постоянными атаками России защитники украинских сетей избежали катастрофы. Один из ключевых уроков этой истории, — цифровой натиск даже столь грозного противника можно предотвратить, к нему можно подготовиться и его можно выдержать. Упорное взаимодействие России с украинскими сетями на протяжении многих лет позволило украинцам попрактиковаться в защите от русского вмешательства.

Если рассматривать планы Китая в отношении Тайваня, то, несомненно, они оба учатся на опыте России на Украине. Хотя и нельзя быть уверенными наверняка, что Китай начнёт вторжение, но в этой ситуации цена ошибки очень высока. Защитные меры в цифровой сфере не могут быть приняты в одночасье, и поэтому подготовка и реализация мер правительствами и предприятиями должны начаться уже сейчас.

Главным выводом из вторжения России на Украину может быть то, что кибервойна является скорее способствующим фактором, нежели решающим. Хотя даже способствующие факторы могут оказывать большое влияние. Украинцы поняли эту взаимосвязь и, не без помощи, подготовились соответствующим образом. В отсутствие явной решительной победы над Украиной в киберпространстве русские продемонстрировали самое важное ограничение кибервойны: на войне по-прежнему преобладает насилие.

Остерегайтесь неверных уроков от бесхитростной России

Мауро Гилли, старший научный сотрудник Центра исследований в области безопасности Швейцарского федерального технологического института в Цюрихе

Отправной точкой для извлечения уроков из Русско-украинской войны является тот факт, что российские войска были существенно ограничены недостаточным качеством и количеством их технологий и возможностей. Китай, Тайвань и союзники последнего технологически более совершенны и, что самое главное, обладают точным снаряжением. Глядя на то, как точность датчиков и снаряжения на поле боя определили ход войны, мы можем экстраполировать эти тенденции и вывести важные последствия для Тайваньского пролива.

Современные датчики и высокоточное оружие сделали ближний бой чрезвычайно смертоносным. Эта тенденция началась ещё с «огнестрельной революции» конца 19-го века. Сегодня же сухопутные войска подвергаются воздействию множества активных и пассивных датчиков, которые могут обнаружить их присутствие и подвергнуть их вражескому огню. Например, небольшие коммерческие и крупные военные беспилотники сыграли важнейшую роль в войне: разведывая территорию, обнаруживая и вычисляя геолокацию силы противника, они обеспечивают точное наведение на цель различных оружейных систем. Спутниковые радары также сыграли важную роль, в особенности те, что способны проникать сквозь листву деревьев, лишая наземные силы доступного варианта для укрытия. Размещение видео и фото в соцсетях и создание онлайн-приманок создали новые возможности для определения геолокации вражеских сил, что ещё больше подставляет их под огонь.

Недостаточная технологическая развитость и возможности России не должны заслонять тот факт, что всякое оружие может быть наведено на цель. С современными датчиками и снаряжением любая платформа, которая не может выжить на спорной территории, является мишенью. Эта тенденция наметилась ещё в 1950-х годах и стала очевидной в 1970-х годах, когда стратег армии США Уильям Депью написал: «Что можно увидеть, в то можно попасть. Во что можно попасть, то можно убить». Последние технологические достижения ещё больше укрепили эти тенденции. Украинское правительство, например, разработало мобильное приложение, которое позволяет гражданам страны в режиме реального времени предоставлять информацию о приближающихся ракетах и самолётах, летящих на малой высоте, чтобы избежать других форм обнаружения.

Растущая доступность датчиков, беспилотников и спутников, а также достижения в области искусственного интеллекта, больших данных и машинного обучения ещё больше расширят возможности обнаружения и определения местонахождения вражеских целей. Будь то беспилотник, самолёт, корабль, артиллерийская установка, РСЗО или система ПВО — любая обычная военная платформа уязвима для обнаружения, идентификации, отслеживания, геолокации и нацеливания контрбатарейного огня, ракет «земля-воздух», противокорабельных ракет и тому подобного. Именно поэтому широко распространённая шумиха вокруг «революционных» систем вооружений (таких как турецкие беспилотники большой продолжительности полёта Байрактар TB2) опасно неуместна. Ни одна система не может выиграть сражение сама по себе, не говоря уже о целой войне.

Последствия этой динамики для будущего конфликта очевидны. Во-первых, подавляющим технологическим императивом, определяющим военные действия, будет оставаться конкуренция между, с одной стороны, обнаружением и точным нацеливанием на противника на всё более дальних расстояниях и, с другой стороны, избеганием обнаружения вражескими сенсорами. Это справедливо для сухопутных, воздушных и военно-морских сил. Для Тайваня этот императив подразумевает развёртывание средств противовоздушной и противодесантной обороны, которые бы представляли угрозу для китайских воздушных и морских единиц, избегая при этом подавления и уничтожения китайским огнем.

Во-вторых, подобная игра в прятки требует, прежде всего, компетентного, умелого и дисциплинированного персонала. Как писал в своей книге «От Archie до SAM» историк Кеннет Уэррелл : «Высокотехнологичное оружие требует высококачественного персонала». Как показала война России на Украине, смертоносность современного высокоточного оружия резко сократила пространство для ошибки. Например, всего один мобильный телефон в общественной сети может быстро погубить целое подразделение. Именно поэтому, помимо поставок оружия, Соединённые Штаты в последние годы помогают Тайваню с обучением.

В-третьих, в эпоху дальнобойных боевых действий связь будет играть всевозрастающую роль в военных операциях. Например, предоставление точной информации в режиме реального времени о приближающихся ракетах и другом оружии является необходимым условием выживания.

В-четвертых, роль сенсоров и целеуказания в реальном времени сделает надёжность и избыточность сетей связи ещё более важным фактором в будущих конфликтах, что, в свою очередь, потребует конкуренции в радиоэлектронной борьбе. В 1973-ем году адмирал ВМФ СССР Сергей Григорьевич Горшков предсказал, что «следующую войну выиграет та сторона, которая лучше всего использует электромагнитный спектр». Прогноз Горшкова оправдался в Сирии в 1982-ом году, в Ираке в 1991-ом году и на Украине в 2022-ом году. Технологическая отсталость российской армии не должна отвлекать стороны любого будущего конфликта от этого важного факта.

Ядерное оружие всё ещё имеет значение

Грэм Эллисон, профессор государственного управления в Гарвардской школе Кеннеди

Угрозы российского президента Владимира Путина нанести ядерный удар по Украине подобны вспышке молнии, озарившей международную арену. Подобные выпады служат суровым напоминанием о том, что ядерные арсеналы, содержащие тысячи боеголовок, по-прежнему играют основополагающую роль в формировании отношений между великими державами. В то время как эксперты, комментаторы и многие другие призывают Вашингтон не принимать во внимание или даже игнорировать угрозы Путина, президенту США Джо Байдену и его команде виднее. Заявления о том, что на Украине нет подходящих целей, российские бомбы могут не сработать, путинские офицеры могут отказаться выполнять приказы или риск распространения радиации на территорию России будет неприемлемым, — это опасное принятие желаемого за действительное. Байден, директор ЦРУ Уильям Бёрнс и советник по национальной безопасности США Джейк Салливан пришли к выводу, что Путин настроен совершенно серьёзно. Как признал Салливан в сентябре прошлого года: «Мы напрямую, в частном порядке, на очень высоком уровне донесли до Кремля, что любое применение ядерного оружия повлечет за собой катастрофические последствия для России».

Что знает Байден, что заставляет его так серьёзно относиться к угрозам Путина, и что это говорит нам о любом будущем конфликте? Во-первых, Путин обладает ядерным арсеналом, который может буквально стереть Соединённые Штаты с лица земли. Во время Холодной Войны стратеги придумали аббревиатуру MAD — Взаимное гарантированное уничтожение (Mutually Assured Destruction). Эта аббревиатура, буквально значащая «безумный», демонстрирует всю уродливую реальность ситуации, в которой крупная ядерная держава, конечно, может уничтожить своего противника, но подобный удар повлечёт за собой ответную реакцию, в ходе которой нападающая сторона также будет уничтожена. И даже в 21-ом веке мы по-прежнему должны выживать в «безумном» мире.

Во-вторых, великие слова президента США Рональда Рейгана: «Ядерная война не может быть выиграна и никогда не должна вестись», — по-прежнему актуальны. Почему США не посылают американцев сражаться на поле боя вместе с украинцами? Потому что это означало бы убийство российских войск, а, как неоднократно настаивал Байден, Соединённые Штаты не будут вести Третью мировую войну за Украину. При рассмотрении вопроса о том, вступят ли Соединённые Штаты в будущий конфликт (скажем, против Китая за Тайвань) и каким образом, президенты США руководствуются тем, что главный национальный интерес американцев, – это выживание их собственной страны.

В-третьих, ядерный арсенал Путина включает около 1900 единиц тактического ядерного оружия, предназначенного для применения на меньшей дальности. При взрывном воздействии, эквивалентном бомбе, сброшенной Соединёнными Штатами на Хиросиму, количество жертв от одного удара такого ТЯО по Харькову или Киеву будет вполне сопоставимо со 140 000 смертей, вызванных первой атомной бомбой.

В-четвертых, как известно изучающим стратегию студентам, ядерное оружие является уравнителем слабых держав. Во время Холодной войны, когда НАТО столкнулось со 100 советскими дивизиями, готовыми напасть на Западную Германию и достичь Ла-Манша менее чем за неделю, как Соединённые Штаты пытались их сдержать? Развернув сотни единиц тактического ядерного оружия и объявив о своей готовности применить его. После окончания Холодной войны Соединённые Штаты по большей части отказались от тактического ядерного оружия, тогда как Россия сделала его одним из основных элементов своей системы безопасности.

В-пятых, спустя семь десятилетий после первого и последнего применения ядерного оружия, так называемое «ядерное табу» убедило многих, что ядерное оружие больше не может использоваться на войне, несмотря на то, что и США, и Россия продолжают полагаться на угрозу применения ядерного оружия для самозащиты. В этом заключается суть ядерного сдерживания. Более того, США также предоставляют ядерный зонтик для защиты союзников по договору, которые решили не приобретать собственное ядерное оружие в обмен на гарантию, что американский арсенал будет использован для их защиты. Украина, Грузия и Тайвань, однако, не имеют никаких обязательств со стороны США по использованию ядерного оружия для защиты их суверенитета.

Наконец, трудно отрицать неприятное эхо сходства между ядерным зонтиком Вашингтона над союзниками по НАТО и угрозой ядерного возмездия Путина в ответ на любое нападение на недавно аннексированную территорию. В обоих случаях возникают вопросы о доверии. Во время Холодной войны западные немцы задавались вопросом: действительно ли Соединённые Штаты, отвечая на советское вторжение, рискнут Бостоном ради Бонна. Если поддерживаемые США украинцы захватят украинскую территорию, которую Путин теперь называет Россией, отдаст ли Путин приказ нанести ядерные удары, чтобы остановить их? Трудно отличить серьёзную угрозу от блефа, пока не проверишь её на практике.

Соединённым Штатам повезло, что у руля стоит опытный ветеран Холодной войны, который применяет уроки государственного управления и стратегии, извлечённые из поражения Советского Союза, признаёт уникальную опасность, исходящую от ядерного оружия, ясно мыслит о жизненно важных интересах США и в то же время находит способы ответить на вызовы, подобные Путинскому, не ввязываясь в ядерную войну. Война России на Украине показала нам, что ядерный век не закончился вместе с Холодной войной. Ядерные арсеналы останутся одним из главных столпов безопасности международного порядка.

Пора положить конец угрозам

Анна-Мария Слотер, генеральный директор организации «Новая Америка»

В 2045-ом году наступит первое столетие ядерного века. Страны мира должны объединиться, чтобы сделать его последним. Они должны взглянуть как на прошлые ядерные кризисы, так и на российские угрозы на Украине, после чего чётко сказать «хватит».

Президент России Владимир Путин неоднократно угрожал ядерной эскалацией, подчеркивая, что «это не блеф». Если Россия перейдёт черту и применит тактическое ядерное оружие (применение межконтинентального стратегического ядерного оружия всё же менее вероятно), Соединённые Штаты, скорее всего, ответят атакой на цель в России или на русский флот с применением обычного вооружения. И мир снова затаит дыхание, пока часы будут тикать в сторону Армагеддона.

Пока Путин выдвигает свои угрозы, Иран продолжает движение к статусу ядерной державы, а Северная Корея усиливает свои ракетные испытания, призванные напомнить соседним странам о последствиях, которые возможны, если эти ракеты будут оснащены ядерным оружием. Именно такое распространение ядерного оружия заставило бывших госсекретарей США Генри Киссинджера и Джорджа Шульца, бывшего министра обороны Уильяма Перри и бывшего сенатора Сэма Нанна опубликовать в 2007-ом году совместный призыв к «миру, свободному от ядерного оружия». Они предупредили о существовании в мире 30 или более ядерных держав и пришли к выводу, что полагаться на ядерное оружие для сдерживания войны становится «всё более опасным и всё менее эффективным».

Декларация Киссинджера-Шульца-Перри-Нанна резко контрастирует с речью министра обороны США Роберта Макнамары 1967-го года, в которой он заявил, что будущее человечества будет «омрачено постоянной возможностью термоядерного холокоста». Для предотвращения этого события, сказал он, Соединённые Штаты создали «потенциал гарантированного уничтожения», чтобы противостоять Советскому Союзу. Эпоха взаимного гарантированного уничтожения, также известного под аббревиатурой MAD (Mutually Assured Destruction), была официально запущена. Несмотря на переговоры по контролю за вооружением, договоры, призывы государственных деятелей и активистов, эта эпоха и не думает заканчиваться.

Главным наследием войны России на Украине должна стать замена MAD на MAC – взаимное гарантированное кибер-уничтожение (Mutually Assured Cyberdestruction). Сегодня как малые, так и крупные страны могут развивать возможность низвести общества друг друга до полной остановки, лишая неприятелей электричества, – в том числе и резервных генераторов, которые обеспечивают работу жизненно важных аварийных служб. В наступающую эпоху электромобилей такая атака приведет и к остановке транспорта.

Если физические бомбы разрушают настоящие магистрали, то цифровые бомбы разрушают магистрали данных. Банковское дело остановится, производство остановится, доставка лекарств в аптеки остановится. В продуктовых магазинах закончатся запасы, и их нельзя будет пополнить. Очистные сооружения перестанут функционировать. Прекратится связь. Представьте себе карантин, но без интернета, телефонов, транспорта и базовых услуг.

Возникший хаос будет медленным эквивалентом нейтронной бомбы, убивающей людей, но оставляющей здания нетронутыми. Смерть будет косвенной, вызванной путём отказа систем, предназначенных для поддержания жизни людей, а не путём активного убийства. Выжившие после этой гекатомбы постепенно смогут вернуться к доиндустриальному образу жизни или, если в существующие системы будет интегрировано достаточно нецифровых систем, к дотелефонной, доинтернетной эпохе. В любом случае, экономическое и социальное разрушение положит конец жизни, какой мы её знаем.

Военные планировщики по всему миру давно предполагают, что первым шагом в любом конфликте будет отключение коммуникаций противника путём вывода из строя спутников, перерезания подводных кабелей, уничтожения вышек сотовой связи, парализации интернет-серверов и так далее. Россия предваряла своё вторжение на Украину многочисленными кибератаками на сайты украинского правительства. Теперь она ведёт кибервойну против украинской энергетики, СМИ, финансов, бизнеса и гражданского сектора, продолжая также и атаки против правительства.

На сегодняшний день эти атаки увенчались успехом, прежде всего в укреплении воли украинского народа к сопротивлению. Взломанные системы можно восстановить, а защиту можно неуклонно укреплять. Как и ядерная доктрина, эффективное киберсдерживание зависит от способности каждого противника нанести нокаут первым же ударом. Поэтому государства наперегонки совершенствуют электромагнитные импульсные бомбы и другое оружие, которое парализует цифровые потоки, поддерживающие жизнедеятельность инфраструктуры и экономики.

Эта новая гонка вооружений таит в себе множество опасностей. Растущая способность одних держав угрожать другим полным киберуничтожением может стать более убедительной, чем угроза применения ядерного оружия, а следовательно, дестабилизировать баланс сил. Но по сравнению с применением даже части сегодняшних ядерных арсеналов тотальные кибератаки будут более управляемыми. MAC всё ещё безопаснее, чем MAD.

Даже сейчас, когда война между Россией и Украиной продолжается, когда украинцы вытесняют русских с оккупированной ими территории, а правительства начинают задумываться о послевоенном мире, ещё не слишком рано, чтобы заглянуть в будущее. Пришло время раз и навсегда покончить с призраком термоядерного холокоста.