Немцы в России

Недавно мое внимание привлек оживленный спор среди русских патриотических телеграм-блогеров, многие из которых выразили мнение, что вместо культурно чуждых мигрантов из Средней Азии в Россию стоило бы приглашать немцев.

Желание снова увидеть в России немецких мигрантов вполне понятно. Опыт переселения немцев в Российскую империю в XVIII–XIX веках был, без преувеличения, блестящим. Переселенцы проявили себя как трудолюбивые и профессиональные специалисты, которые не только строго соблюдали законы, но и демонстрировали преданность престолу, достойную Нибелунгов.

Среди переселенцев того времени можно выделить две ключевые группы. Первая — это военные, инженеры, управленцы, ученые, чьи таланты служили процветанию государства. Вторая — крестьяне, в том числе представители религиозных меньшинств. Например, меннониты, которые превратили южнорусские и поволжские степи в цветущие земли.

Во времена войн с германскими государствами, включая Первую мировую, этнические немцы оставались верными России. Случаев измены среди них (в отличие от некоторых иных национальных групп) зафиксировано не было.

Аргументы сторонников новой волны миграции немцев звучат так: экономика Германии рушится, воукизм, гендерная идеология и ЛГБТ-пропаганда (а в РФ она запрещена) делают жизнь невыносимой, мигранты из Африки и Ближнего Востока уже наводнили страну, а теперь туда добавились еще и украинцы.

К тому же, ФРГ безрассудно ввязывается в конфронтацию с Россией. Если, мол, «изменить российскую миграционную политику» и открыть двери для немцев, то они быстро заменят таджиков.

Оценка ситуации в Германии, надо признать, мне и многим моим друзьям кажется справедливой. Так жить действительно нельзя! Тем не менее, немецких иммигрантов в Российскую Федерацию, кажется, можно пересчитать по пальцам.

Лично мне знакомы ровно два немца, переехавших с начала последнего вооруженного конфликта в Россию. Один — военспец, бывший спецназовец из KSK-2, c 2014-го года работает на РФ. В XVIII веке его отнесли бы к категории служилых людей. Конечно, и сейчас стране такие люди нужны, но насколько прочным сохранится их положение, когда война закончится? Вопрос открытый. Подробностей, естественно, не будет, сказано уже более, чем достаточно.

Второй, Майк, — личность вполне публичная. Мы познакомились в суде, где оба пришли поддержать диссидентку, активистку движения за мир и дружбу с Россией. Майк ведет WhatsApp-группу за немецко-русскую дружбу, насчитывающую полтысячи участников. Сейчас он живет в Серпухове и на вопрос о своей деятельности отвечает, что помогает другим немцам перебраться в Россию. Странная профессия, но пусть будет так.

Майк вырос в ГДР, что объясняет его неплохое знание русского языка. После объединения Германии он потерял работу и, похоже, так и не смог найти свое место в новой реальности. В интервью для Комсомольской правды он откровенно ругает западногерманских мужчин, называя их «тряпками», и буквально громит миграционную и гендерную политику ФРГ. Особенно жестко он высказывается о миграции из южных стран. Причем, в таких выражениях, что становится тревожно за редакцию «Комсомолки».

Терпение Майка окончательно лопнуло после эпизода во время «ковидного» карантина. Его задержали за то, что он пил пиво на детской площадке. Эта история, как он сам признается, и стала для него точкой невозврата.

Оба примера представляются мне нетипичными для современного немецкого общества. За 2022 год из Германии уехали около 270 тысяч человек — среди них и граждане страны, и иностранцы. В 2023 году эта тенденция только усилилась: число немцев, покинувших Родину, превысило количество вернувшихся на 80 тысяч.

Почему люди уезжают из Германии? Немцы уезжают в поисках безопасности, личной и экономической свободы, а также высокого уровня жизни. Многие эмигранты выбирают Швейцарию, Австрию, США, Венгрию (консерваторы), Португалию или Испанию (дауншифтеры).

Другие неиронично покидают Европу, опасаясь ядерной войны. Понятно, что такие люди вряд ли выберут Россию. Для тех, кто ищет спокойствия, логичнее обратить внимание на более безопасные уголки мира.

Например, немецкоязычный муниципалитет Сан-Леопольдо на юге Бразилии или страны Иберийского полуострова, такие как Португалия и Испания. Эти регионы имеют важное преимущество: здесь нет размещенного ядерного оружия, а значит, и вероятность стать целью удара значительно ниже.

Тем не менее, у России есть свои весомые плюсы. По сравнению с современной Германией, здесь заметно выше уровень культуры — как высокой, так и бытовой. Удобная урбанистическая среда, которая в последние годы стремительно развивается, также играет на руку.

Но вот преимущества местного делового климата для иностранного предпринимателя пока остаются куда менее очевидными.

Сегодня модно говорить о «белом консервативном европейце», уставшем от повесточки и ищущем убежище от воукистско-гендерного безумия. Да, Россия в последний момент смогла притормозить внедрение этого всего, но делает ли это ее уникальной?

Если бежать от 200 гендеров, то Венгрия с ее консервативной политикой кажется для многих более очевидным выбором. Техас? Флорида? Азиатские страны тоже в почете — тут вам и традиционные ценности, и экономический подъем.

Ну а если борьба с ЛГБТ-идеями — это главный смысл жизни, то, пожалуй, Руанда станет самым интересным вариантом. Там за принадлежность к подобной публике могут и жизни лишить.

Для «консервативного белого европейца» еще меньше привлекательности представляют «антифашистские» и «антиколониальные» мотивы. Что в соловьевском, что в прилепинском ее изводе. «Мы должны бесплатно помогать угнетенным неграм по всему миру», — песня покажется ему до боли знакомой.

А как, по-вашему, немецкий Twitter отреагировал на недавнее заявление Пескова, что «Россия нуждается в мигрантах»? Думаете, они радостно воскликнули: «Ура! Собираемся в Москву, чтобы укрепить братство с приезжими из Средней Азии!»? Серьезно ожидаете такую реакцию?

И наконец, что делать с патриотизмом, этой ключевой правой ценностью? Как ни крути, оставить свою страну в недобрый час — не слишком патриотично.

В завершении расскажу жизненный анекдот (конечно, такого никогда не было и быть не могло). Едем мы на машине по новым российским территориям вместе с представителями местной администрации. Пейзаж вокруг — сплошная выгоревшая степь, воронки от снарядов. На горизонте сереют ряды панельных домов, а за ними угадываются силуэты градообразующего завода.

«Население разбежалось во время боев», — объясняют мне. «Но ничего, у нас планы! Будем звать сюда белых консервативных европейцев. Организуем для них компактное проживание...»

И тут наши мечты прерываются сигналами караульного, нас останавливает блокпост. Бойцы из «Ахмата» досматривают всех проезжающих на предмет… алкоголя.

Такая вот выходит «Новая Белая Европа».

Ещё материалы «Обыкновенного царизма»: