маленький защитник
есть дети, которые рождаются для зимы. есть дети — которые эти самые метели, вьюгу и сугробы никогда не видели. но мечтают. всей грудью, весь маленький свой мир напрягая, лишь бы впервые увидеть, как снег падает на них и оседает — как пепел. такие верят, что снегопад — это и есть настоящее новогоднее чудо, которое должно случиться именно с ними, именно сейчас, именно в этом дворе.
есть дети и другого сорта: те, что зиму недолюбливают. они надувают пунцовые от холода щёки; сопят, выплевывая облака мороза; возмущённо трут шершавой пряжей замороженный нос… а через час уже резвятся в снегу так, будто и не злились вовсе.
детям это можно. детям, на самом-то деле, всё можно — им всё равно, что будет потом. они ведь из чистой воды. еще не ледышки и даже не снег. они дети морей и лесов, дети снегопадов, переодетые в снежинки на утренник.
впервые увидеть снег — будто заново открыть мир. он поворачивается под другим углом, меняет грани, рёбра, внутренности. там, где прежде органы немели от холода, никто не выплёскивал их наружу, никто не наступал на горло в попытке выдавить всё содержимое.
с рассвета ветра гремели на всю округу: «дети облаков возвращаются!» они кружили в белых вихрях, и среди них оказался ещё один ребёнок — сын зимы, никак не морей или лесов, хоть глаза его и мерцали чешуйчатой лазурью и пахли многолетней хвоей; скорее, это был цвет самого раннего утра.
его звали Нил. он был совсем мал, когда впервые увидел снег. стоял на пороге, вцепившись в мамину руку, и смотрел, как белые точки танцуют в воздухе… а потом вдруг сорвался — так стремительно! — и бросился к сугробам, будто этот мир был ему знаком давным-давно. будто он уже понимал его язык, как понимают сложение и вычитание. читал его знаки, как читают буквы в первой книге.
и теперь, спустя долгое время, он видит снег снова.
— мама, он опять идёт! снег идёт!
небо дарит им хлопья, похожие на маленькие письма. Нил охотно ловит их ладошками — смеётся. не может поверить, что белые леса действительно существует.
— мам! мам! — Нил машет рукой, чуть ли не взлетая от активных прыжков. ну точно снежинка. — научи делать ангелов!
он бегает по заднему двору, ждёт Мэри, у которой шаги тонут в снегу, напоминая Титаник. снег летел ей прямо в лицо, в старательных попытках сцепить кожу с костей.
— ложись вот так… руки в стороны… и двигай. видишь?
он прыгает рядом и старается зеркалить её уверенные движения. выходит скудно, они суетливые, но очень старательные и заставляющие смеяться обоих. снег попадает в волосы, за воротник, в рукава, нос, рот и далее по списку. тает на ресницах, давая возможность глотнуть и задохнуться тот час.
— у меня получилось? — спрашивает Нил, вскакивая на ноги.
искренний, маленький ребенок. до такой степени светлый, что сердце каждый раз сжимается. он смирно ждет одобрения и все просто потому, что любит делить радость.
— очень красивый ангел, — делает вердикт Мэри, оглядывая их следы. — самый красивый из всех, что я видела.
и Нил тянет руки. улыбается во все молочные, где-то отсутствующие, зубы. Мэри в ответ подбрасывает его вверх, кружит, расправляет его крылья и встряхивая недавно появившиеся перья.
— я летаю! летаю! я теперь супер мэн! — смеётся он, а щёки и нос у него красные-красные, как тот самый алый плащ героя из любимых комиксов, купленных на деньги, которые он «копил на школьный обед», но потратил на мечту.
ветер усиливается, налетает резко, и мамина шапка — давно уже сползшая — наконец сдаётся и улетает в никуда.
но Нил ведь супергерой? маленький, но настоящий: защищающий любимых и всегда первый, кто бросается на помощь. он выпрыгивает из объятий и на ходу ловит шапку в рыхлом снегу, поднимает, прижимает к груди и несётся к Мэри, громко крича ветру, с явной угрозой:
потому что мама у него одна.
самая сильная, самая тёплая, самая лучшая.
и он никому её не отдаст — даже этому одинокому ветру, что срывает шапки с прохожих, в поисках себе нового товарища.
так звонко, так по-настоящему, что Нил замирает на секунду: кажется, ветер унес с собой не только шапку, но и то невидимое, тяжёлое — то, что мешало ей смеяться так раньше.
— я никуда от тебя не денусь, мой маленький защитник, — говорит, присаживаясь перед ним.
мама щипает его за щёку, целует горячий от мороза лоб. её поцелуи — тёплые, мягкие, как сами снежинки, что тают на языке.
Нилу хочется, чтобы этот момент длился вечно. чтобы он никогда не заканчивался. лишь бы всё было так, как того хочет мама. лишь бы каждый день видеть ее улыбки. Нил готов оттеснить своё старое желание и загадать новое — об улыбках и счастливом ветре.