June 1, 2021

Последняя История #2: Охотники на Дракона

Что же снилось Дие, выжившей девочке с розовыми волосами, которая волею судьбы оказалась среди Охотников на Дракона? Что снилось ей, спящей в пещере под боком у великанши Магды, громко храпящей рядом? Что снилось ей, пока красавец Гар бесшумно и неподвижно, будто и не спал вовсе, лежал напротив входа? Что снилось ей, пока Нэт, бодрствующий и стерегущий их сон, зачарованным взглядом смотрел в светящуюся табличку в своих руках?

Дие снился дом.

Родной лагерь. Чистое небо. Ее родная палатка. Маленькая прорезь, через которую она смотрела на гигантские силуэты зверей, закованных в броню и сжимающих в руках винтовки. Напуганное и серьезное лицо вождя. Речь, детали которой невозможно было расслышать. И взволнованный взгляд, который вождь бросил прямо на нее, пронзительно смотря в ее красивые фиолетовые глаза. В этом взгляде было что-то очень важное, что Диа не в состоянии была понять. И сейчас, помня этот взгляд отчетливее всех остальных событий, она понимала, что в этот момент решилась ее судьба.

Звери обернулись. Диа спряталась. Разговор продолжился, как ни в чем не бывало. Они ушли.

А потом мама Дии о чем-то говорила с вождем. Брала его за руки и плакала. Он приказал племени собираться. День, полный суеты и волнения, пронесся во сне очень быстро. Племя Свистящего Ветра снова не успело. Раздался шум бластеров, рычание и крики. Мама ворвалась в палатку, где Диа пряталась. У нее за спиной она увидела, как кого-то съедают заживо. Мать вспорола холщовую ткань и сказала, что у нее все готово. Они с Дией побежали сквозь джунгли к Великой Реке, переливающейся всеми цветами радуги.

Большая корзина стояла на берегу. Мама сказала залезть внутрь. Диа залезла. Момент прощания хотелось бы помнить лучше всего, но она не помнила его совсем. Крышка закрылась, мама столкнула корзину в реку и Диа уплыла. А потом проснулась.


— Солнце взошло, — Нэт нежно пихнул ее в плечо. — Пора в путь, разбойница.

Диа спала чутко и проснулась сразу. Солнце действительно пробивалось сквозь ветви деревьев и слепило глаза. Джунгли, какими бы опасными не были, по утрам были прекрасны. Яркие краски деревьев и распустившихся цветов переливались на свету, вдалеке шумел бурный поток реки, а носом отчетливо ощущался запах мяты. Каждое утро джунгли удивляли новым ароматом.

Охотники собрались быстро. Котомку с фруктами было доверено нести Магде, как самой сильной и выносливой из всех. Гар снова шел впереди, но теперь, когда солнце ярко освещало их путь, Диа то и дело видела его силуэт вдалеке. Нэт был собран и сосредоточен, ясно давая понять, что вчерашние шутки остались где-то там, у потухшего костра, а теперь настало время оправдывать свое звание лидера.

Когда Охотники нашли привычный путь на Высокую Гору, а деревья вокруг поредели, Диа снова увидела небо чистым-чистым, каким оно было в родном племени. На душе стало очень тоскливо. И только дружеский толчок Магды, идущей рядом, позволил Дие не заплакать.

— Не грусти, малявка, — сказала она, и ее испещренное ожогами и шрамами лицо скривилось в гримасе, похожей на улыбку.

Подъем был тяжелый. Диа устала первой. Магда шла так, будто не собиралась уставать совсем. А вот Нэт и Гар, которые, за неимением вокруг джунглей и необходимостью высматривать зверей, шли совсем рядом друг с другом, изо всех сил старались не показывать, как сильно они вымотаны. Ни один из них не хотел проиграть другому.

— Не устал, Нэт? — тяжело дыша, сказал Гар, пользуясь тем, что Нэт вздохнул чуть глубже обычного.

— Нет. Ты?

— Нет.

Какое-то время они шли в тишине. Диа подняла глаза на Магду: та легонько улыбалась.

— А вот съели бы сердца, сил было бы много, — наконец сказал Гар.

— Ага. Столько сил, что поубивали бы друг друга, — возразил Нэт.

— Сила нужна для того, чтобы ее контролировать.

— Сила нужна для того, чтобы ее использовать.

— Вот и использовали бы для подъема.

— Ядство ядское… — пробурчал Нэт. — Ты тренируйся, Гар. Тренируй ноги-то. Не все сердца жрать. Убьем Дракона, вообще сердца есть перестанем. Как на гору забираться будешь?

— Как будто я стану забираться на эту ядскую гору, когда мы убьем Дракона… — недовольно сказал Гар.

— Могу тебя понять, — согласился Нэт и, пока Гар не смотрел, быстро вытер пот со лба.

— Хотя…

— Что “хотя”?

— Начинается, — прошептала Магда.

— Я на эту гору запрыгну одним скачком, — сказал Гар к великому удивлению Дии.

— Запрыгнешь одним скачком, значит? — недовольно переспросил Нэт, явно понимая, к чему идет разговор.

— Если съем сердце Дракона, — сказал Гар и встал, уперев руки в боки, дожидаясь, пока Нэт поравняется с ним.

— Никто не будет есть сердце Дракона, Гар.

— Да почему? На одном волчьем сердце я могу в одиночку вырезать целый патруль. Представляешь, что я смогу сделать, если съем сердце Дракона?

Ты сможешь сделать?

— Ну ты тоже. Может быть.

— Что ты собрался делать после смерти Дракона? Кого вырезать? — скривился Нэт, — Если мы убьем Дракона, мир будет чтить нас, как победителей. Война закончится.

— Да как она кончится-то? Она только начнется, — раздраженно, будто объясняя очевидное, сказал Гар. — Когда звери узнают, что Дракон мертв, они станут отчаянными и непредсказуемыми. Людям не нужны будут герои, которыми можно восхищаться. Им нужны будут сильные лидеры. Которые объединят их. Наведут порядок. Мы должны съесть сердце Дракона.

— Гар…

— Ты знаешь, что я прав.

— Нельзя идти на компромисс с сердцем.

Гар закатил глаза и глубоко выдохнул, то ли от раздражения, то ли от усталости.

— Почему нельзя, Нэт?

— Потому что… Постой. Что это?

Нэт указал на редкую траву чуть в стороне от их маршрута. Гар замер. Оба с интересом принялись разглядывать каменистую почву. Диа даже специально подошла поближе, но ей ничего разглядеть не удалось. Охотники только переглянулись между собой.

— Магда, займите укрытие выше по серпантину и никуда не уходите. Мы с Гаром проверим, куда ведут следы.

— Будет сделано, Нэт! — отсалютовала она.

— Тупые животные, — выругался Гар, и оба ушли вниз по склону, в сторону от каменистой дороги.

Магда завистливо посмотрела им вслед, а потом жестом позвала Дию за собой. Поднявшись чуть выше, явно по хорошо знакомому Магде пути, они остановились в тени большого поросшего мхом валуна. Джунгли, которых Диа никогда в своей жизни не покидала, были видны, как на ладони. Она даже представить себе не могла, что деревья могут выглядеть такими маленькими и незначительными. Приглядевшись, она сумела найти и Великую Реку, издалека еще более пёструю и прекрасную, чем вблизи.

Запрыгнув на камень и свесив ноги, она спросила у бдительно следящей за дорогой Магды:

— А куда ушли Нэт и Гар?

— Проверять, нет ли рядом зверей.

— А если есть, они их убьют?

Магда задумалась.

— Нет. Лучше не рисковать.

— А если звери нападут? Тогда они их убьют?

— Тогда я их убью, — улыбнулась Магда и подмигнула. Или моргнула?

Диа засмеялась. Магда была страшной, но рядом с ней было спокойно и безопасно. Удивительно, как пережитый страх приносит нам умиротворение, потому что остальным только предстоит с ним столкнуться. Набравшись смелости, Диа наконец решилась задать вопрос, который мучил ее со вчерашней ночи.

— Магда?.. А как вы собираетесь убить Дракона?

Магда посмотрела на Дию с удивлением и усмешкой. Ее широкие плечи, суровый взгляд и страшные шрамы ясно давали понять, что в убийстве Дракона она знает толк.

— Есть несколько способов, — не разочаровала она. — Самый надежный — взорвать его к ядовой матери вместе с Механическим Городом. Этим-то мы и займемся.

— А как, как его взорвать?

Дие было очень интересно. Дело даже не в том, что она хотела убить Дракона. Дело в том, что сама мысль об этом казалась ей невероятной. Обсуждать убийство Дракона так, будто оно могло произойти на самом деле, это все равно, что обсуждать, как съесть небо. Или как поймать музыку. Или как сделать Великую Реку прозрачной. Это было абсолютное безумие, но здесь, на Высокой Горе, среди Охотников на Дракона, все было возможно. Они обсуждали фантастические вещи таким будничным тоном, каким в племени Дии обсуждали только погоду и что будет на обед. Разговоры, которая Диа услышала за последний день, были невероятнее всех сказок, которые в детстве рассказывала ей мама.

— Ты знаешь, как взрываются вещи, малявка? — хитро спросила Магда.

Диа молчала. Она видела взрывы древесной коры от звериных бластеров. Видела взрыв мины, когда ходила с папой и другими взрослыми за ягодами. Она знала, как взрываются вещи. Но она не знала, почему. Она помотала головой.

— Энергия ударяется об энергию, — как ни в чем ни бывало поведала Магда. А потом, задумавшись, сняла с красной ленты на своей груди одно из украшений. — Это граната. Здесь внутри много энергии. Если ударить гранату обо что-нибудь, то энергия тоже ударится и взорвется. Поняла?

— Нет.

— Я тоже. Но взрывается. Факт! — она повесила украшение обратно.

— А как можно взорвать Механический Город? — спросила Диа. — Он же весь из железа. Там же высокие стены.

Магда хитро улыбнулась, Диа даже не знала, что она может так улыбаться. Она подошла к самому краю серпантина и подозвала к себе Дию.

— Иди сюда. Не бойся, я поймаю, — Диа подошла. — Видишь Механический Город?

— Вижу.

Механический Город невозможно было не заметить. Он выделялся среди джунглей, как выделяется глубокая рана на чистой коже. Земля под ним была гнилой корой, небо над ним было черной тучей, а сам он был создан из металла и скорби.

— А как ты его видишь-то? Там же высокие стены.

Магда издала пугающий хрип, который заменял ей смех. Ожоги на ее шее вздулись, ей было очень весело. Но у Дии не было времени обижаться на насмешки: она начинала понимать, как убить Дракона.

— Видела, как Нэт стреляет из лука? А теперь представь, если бы Нэт был ростом, как Высокая Гора, — Диа представила. Магда, судя по мечтательному блеску в ее единственном глазе, тоже. — А теперь представь, что у Нэта есть самый сильный лук на свете. Лук, в котором есть энергия! — Диа не представляла, но кивала изо всех сил. Ей раскрывались секреты выше ее понимания, но как раз на уровне ее благоговейного восхищения. — И у нас такой лук есть!

Диа ахнула.

— Оружие, — невозмутимо сказала Магда. — Самое сильное Оружие в мире. Мы уже несколько лет, тайком от зверей, поднимаем его на Высокую Гору. И мы совсем близко. Скоро, совсем скоро мы заберемся на высоту, с которой нам будет виден ярко сияющий реактор Механического Города. Это его горящее сердце, источник всего яда в мире. И Нэт попадет в него одним метким выстрелом. И взорвет Механический Город. И Дракона вместе с ним. И всех зверей. Медведей, львов и волков. Они убили твою семью? — внезапно спросила она.

— Да.

— Мою тоже. И Нэта. И всех остальных. Они больше никого не убьют, малявка. Мы убьем их. И этот взрыв увидят все. Его увидят за Высокой Горой. За Великой Рекой. За Ядовитым Лесом и за Светлыми Холмами. Жители Каменных Джунглей увидят тот взрыв и зажгут свои огни. Все люди увидят этот взрыв и будут знать: Дракона больше нет. А знаешь, почему?

Она смотрела Дие прямо в глаза, и ветер развевал красный плащ на ее широких плечах. За ней были видны бескрайние джунгли, полные несчастных и напуганных людей, ищущих защиты.

— Почему? — благоговейно спросила Диа.

— Потому что мы этого пидораса убили, — с наслаждением сказала Магда.

У Дии перехватило дыхание. Может ли такое быть? Никакого Дракона? Как же тогда будут жить люди, если им ничто не угрожает? Чего они будут бояться? Кем будут пугать маленьких детей? Как можно жить, если нету Дракона? Просто жить и не умирать что ли?

Диа думала о том, как изменилась бы ее жизнь, если бы Дракона не было. О чем бы говорили взрослые по ночам. К чему бы готовились воины. Какой была бы смерть. Диа думала о вещах, о которых она никогда не имела причин думать. Диа думала о мире, в котором раньше совсем не планировала жить.

— Магда?

— Да, малявка?

— А какой второй способ?

— Убить Дракона? — улыбнулась она.

— Убить Дракона, — не без удовольствия произнесла Диа.

— Мы называем это “План А”.

— Почему “План А”?

— А как еще назвать запасной план? — пожала плечами Магда. — План А попроще будет. Ткнуть Дракона в сердце чем-нибудь острым.

Диа не могла скрыть разочарования. Она рассчитывала услышать что-то еще более невероятное. Но новая выдумка была явно послабее предыдущей.

— Все знают, что у Дракона на теле чешуя, которую невозможно пробить, — скучающе протянула она.

— Прости, я не знала, что все носят на лице печать Дракона…

Диа сначала не поняла, о чем речь, и продолжила дуться, но потом снова подняла глаза на страшные шрамы на лице Магды. Обвисшая кожа, ожоги, скрытый под слоем горелой плоти глаз.

— Тебя обжег Дракон!

— Это ты еще его не видела, — загадочно улыбнулась Магда.

— В смы-ы-ы-ысле?

— Когда он напал на мою деревню, я была такой же малявкой, как ты. И у меня был большой-пребольшой молот, — Диа смотрела на нее восторженными глазами. — Я знала, что не смогу убить Дракона, но и без дела я стоять не собиралась. Я ударила его молотом прямо в сердце. И сбила ему его хваленую чешую. А он, крича от боли, как ящерица, плюнул в меня ядом. И теперь я одна знаю его секрет.

— Какой?

— Его сердце не защищено. Там нет чешуи. Люди боятся даже смотреть на него, но если бы посмотрели, то они бы все увидели. Дракон не защищен. Я сбила его броню. Я подготовила его к смерти.

— И теперь ты проткнешь его сердце копьем! — радостно воскликнула Диа.

— Чего?

— Теперь у тебя есть копье! Ты проткнешь его сердце и завершишь начатое! Ты отомстишь ему!

— Ты что, глупая? — Магда посмотрела на Дию с таким видом, будто она сказала самую несусветную чушь, какая только есть, — Я никогда в жизни не смогу ударить его копьем. Тут же нужна меткость. Откуда у меня меткость?

— Но ты же попала ему в сердце?..

— Не говори ерунды. Только Нэт может до такой степени… — Магда задумалась, подбирая слово. — Точно попасть ему в сердце. Я сбила броню, но решающий удар нанесет Нэт. Только он может убить Дракона.

— Почему?

— Ты его видела? — мечтательно вздохнула Магда.

— Да. Но ты видела Дракона.

— Ну разве что одним глазком.

Магда снова подмигнула Дие. Или моргнула?


Нэт и Гар вернулись обеспокоенными. Звери действительно разбили лагерь неподалеку. Ни один из них не хотел этого показывать, но присутствие врагов поблизости пугало их. Они старательно делали серьезные и якобы спокойные лица, но Диа чувствовала: они взволнованы, и то немногое в мире, что раньше придавало им уверенность и покой, теперь стало отравлено страхом.

Остаток пути, долгий и изнурительный, они провели либо в гнетущем молчании, либо в попытках сделать вид, что все хорошо. И когда взгляды Нэта и Дии пересекались, он улыбался так ободряюще и утешительно, что невольно приходилось вспомнить все горе, от которого следовало утешаться.

Уже смеркалось, когда Магда, легонько толкнув Дию в плечо, сказала: “Мы близко”. Диа снова посмотрела на джунгли, которые, хоть и были все так же сказочно прекрасны, уже перестали ее впечатлять. Всю жизнь она провела там, внизу, на земле, и достаточно было лишь одного дня на Высокой Горе, чтобы та жизнь показалась ей далекой и незначительной. Это объясняло, почему беседы Охотников звучали так смело и свободно. Они спускались вниз только за едой. Они давно перестали жить проблемами: они жили идеями.

— Наконец-то, милые! Мы так долго ждали!

Навстречу им засеменила добрая и счастливая женщина, на вид ощутимо старше остальных Охотников. Ее пышные кудрявые волосы и широкие бедра раскачивалась при ходьбе, как могучие волны, придающие ритм миру. Но было видно, что женщина слишком спешила оказаться рядом с любимыми и дорогими ей людьми, чтобы следить за ритмом мира. На её лице, цвета плодородного чернозёма, замерло радостное волнение, а в её глазах, тёмно-синих, как глубокий-глубокий океан, была любовь, которую Диа даже не знала, что заслуживает.

— А это кто такая у нас? — воскликнула она, увидев Дию.

— Это Ди…

— Как тебя зовут, цветочек? — спросила она, не дав Нэту закончить.

— Диа.

— Меня зовут Бубастис из племени Охотников на Дракона! Но ты можешь звать меня Бабби, ягодка.

Она наклонилась к Дие и сделала то, чего та совсем не ждала, но что оказалось ей очень нужно: обняла и крепко-крепко прижала к себе. Зажатая в объятиях, Диа кинула быстрый взгляд на улыбающегося Нэта. Тот отвел глаза, видимо, боясь, что его испортят лишние проявления нежности. Выпустив Дию, Бабби осмотрела всех остальных.

— Как сходили?

— Плохо, — нахмурился Нэт, напустив на себя максимально серьезное выражение, — Звери разбили лагерь в горах.

— Ух, подлюки! — сжала кулаки Бабби, — Пожить спокойно не дают, ядовиты ничтожные! А что по фруктикам-травкам?

— Все хорошо, — сказал Нэт, с трудом сдерживая смех.

— А чего же вы чумазые такие? Чего же вы такие чумазые? — Бабби взяла Нэта за щеку и начала старательно оттирать грязь, — Вам надо немедленно помыться. Я вас в таком виде есть не пущу, так и знайте. Немедленно идите мыться.

Нэт выразительно посмотрел на Дию. Та улыбалась.

— Искупай Дию первой, — сказал он неожиданно строгим тоном. — Мы пока разгрузимся и поможем Алоису.

Диа никогда не видела, чтобы молодые ребята, практически дети, отдавали приказы старшим. Но племя Охотников было необычным, она успела к этому привыкнуть. Бабби, молча кивнув, взяла Дию за руку и повела за собой.

Лагерь оказался гораздо меньше, чем Диа ожидала. На широком плато стояло всего пять палаток, а посередине горел костер, над которым готовил что-то в котелке высокий и худой мужчина в просторном балахоне. Видимо, это и был тот самый Алоис, так как именно к нему направились остальные Охотники.

Бабби повела Дию дальше, ко входу в пещеру. Та уже давно заметила, что воздух на Высокой Горе значительно чище, чем внизу, а к вечеру еще и стал холоднее. Но свежий бриз, который шел из пещеры и обдувал уставшее и испачканное лицо Дии, напоминал ей о Великой Реке и купании.

— Водопад! — воскликнула она.

— Да, моя милая, водопад, — улыбнулась Бабби, — Видела водопады?

Диа помотала головой. Бабби ускорила шаг, так сильно ей не терпелось порадовать свою новую знакомую. Аромат свежести и чистоты становился все сильнее, и наконец Дие открылось зрелище, которого она никогда не видела: вода, прекрасно освещенная, падала в небольшое озерцо в центре пещеры. Водопад был примерно в полтора человеческих роста и вызывал у Дии острое желание немедленно подставить голову под поток. Она начала раздеваться, и впервые обратила внимание на необычную деталь.

— Почему вода такая прозрачная, Бабби? С ней все в порядке?

— Конечно, ягодка. Вода и должна быть прозрачная, — засмеялась Бабби, и смех ее был похож на эхо от водопада.

— Но вода в Великой Реке яркая! — уверенно возразила Диа, которая любила наблюдать за переливающимся всеми цветами радуги бурным потоком.

— Потому что она отравлена, милый бутончик, — грустно склонила голову Бабби. — Она так кричит о помощи.

— Великая Река отравлена?! — в это было невозможно поверить. С самого рождения Диа знала, что Великая Река дает жизнь ей и ее племени. Немыслимо было даже представить, что она может быть отравлена и несчастна.

— Да, лепесточек, она отравлена. Механический Город отравил ее. В ней яд Дракона.

— Но мы же пьем воду из нее!

— Да, милая, поэтому-то люди и стали такими несчастными. Раньше люди долго жили, много радовались, размышляли о прекрасных вещах. А сейчас они живут в страхе перед Драконом и вынуждены пить его гнусный, противный яд вместо воды. И маленькие детишки, такие как ты, даже не помнят, что когда-то все было иначе.

— А ты помнишь? — с интересом спросила Диа, решив простить Бабби неосторожное сравнение с маленькими детишками. Чистая прозрачная вода действительно оказывала приятный расслабляющий эффект.

— Я тоже не помню! — засмеялась Бабби. — Но в племени, где мы с Алоизиусом родились, были старички. Они многое знали. Они рассказывали нам легенды о мире без Дракона и его яда.

— А где сейчас то племя?

— Его уже давно нету, милый птенчик. Теперь Охотники на Дракона — мое племя.

— А где оно? — наконец задала Диа давно мучивший ее вопрос.

— Что ты имеешь в виду, ягодка?

— Ну, где все? Где племя? Где старейшины? Где вождь?

— Ох-ох-ох… — запричитала Бабби, — Тебе не рассказали? Мы и есть все племя. Нас пятеро. Но теперь, с тобой, шестеро. Мы с Алоизиусом, видимо, старейшины. А Нэт — наш вождь.

— Нэт — вождь?! — изумилась Диа.

— А что в этом такого необычного? — хитро улыбнулась Бабби.

— Он же совсем молодой!

— Ну так и что ж с того? Мы верим, что именно он приведет нас к победе над Драконом.

— Но ведь он такой… — Диа вспоминала события минувшего дня и пыталась определить, что же именно в поведении Нэта заставило ее усомниться в его способностях, как вождя, — Он ведь совсем ребенок! Такой вспыльчивый, такой жестокий, такой… Полный сомнений.

— А если мы прекратим в него верить, это разве поможет? — внимательно посмотрела на нее Бабби. — Станет ли он спокойнее, если будет знать, что мы в него не верим? Смягчит ли его сердце наше неверие? Или может его сомнения развеются, если он увидит, что мы сами в нем сомневаемся? Нет, Диа, иногда лучшее, что мы можем сделать для человека — это полюбить его, принять его и поверить в то, что у него все получится. Это даже очень часто самое лучшее.

Диа задумалась. Неужели Нэт действительно сумеет справиться со своими недостатками и победить Дракона, стоит в него только поверить? Неужели каждого человека можно сделать лучше любовью? Диа вспомнила одного неприятного ворчливого взрослого из своего племени, которого все обходили стороной. Исправился бы он, если бы его любили? Диа не знала. Но она знала, что никто не пробовал.

Диа сполоснула лицо и наконец смыла накопившуюся за сутки блужданий чумазость. Потерла плечи, помассировала уставшие от долгой дороги ноги. Она даже не представляла, как сильно ей хотелось помыться, пока не оказалась в прохладной и чистой воде. Только мысль о том, что Охотники тоже устали и наверняка ждут своей очереди, не позволила Дие купаться весь вечер. Дрожа от холода, она вылезла на поверхность. Бабби спешно укутала ее в просторный теплый платок, который сняла со своих плечей. На груди у нее обнаружился уже знакомый Дие символ: треугольник с закругленными нижними краями, только синего цвета. На Бабби он был похож на Высокую Гору в сумеречном свете, которую залила чистая и прозрачная вода.

— А где Оружие, которым вы убьете Дракона? — вдруг вспомнила Диа про то, что ей рассказывала Магда.

— А вот же оно! — Бабби показала на вход в пещеру, рядом с которым, накрытое огромным покрывалом, стояло Оружие. На первый взгляд, тяжело было спрятать такую махину. Но Диа, слишком увлеченная водопадом, его действительно не заметила. Видимо, покрывало все-таки работало.

— И Нэт из него выстрелит? — спросила Диа, не зная, как еще прокомментировать то, что ей абсолютно непонятно.

— Еще как выстрелит! И попадет точно в цель! Нам совсем чуть-чуть осталось, ягодка, последний рывок. Затащим Оружие на вершину, увидим горящий ярким-ярким светом реактор, Нэт выстрелит в него и все. Механическому Городу конец.

— А что такое “реактор”?

— Не знаю.

— А откуда вы знаете, что стрелять надо именно в него?

— Так Капитан же сказал.

Дие сначала показалось, что она ослышалась. В племени есть еще кто-то?

— Кто такой Капитан? — спросила она.

— Неужели Нэт тебе не говорил? О-ох, милая, тогда лучше спроси у него, пусть он сам и расскажет. Не хочу отнимать у него удовольствие. Ты как там, цветочек, высохла? — Диа, замотанная в платок, кивнула. — Тогда одевайся и пойдем поможем Алоису. Пусть ребята помоются после охоты.

Охотники ждали своей очереди снаружи. Ни один из них не расстался с оружием перед купанием: они были готовы к нападению в любой момент. Но несмотря на их бдительность, служившую вечным напоминанием об опасности, чувство угрозы у Дии совсем улетучилось. Здесь, в горах, зверей как будто можно было не бояться. Она даже представить не могла, чтобы они поднялись так высоко.

Были у лагеря в горах и недостатки. Здесь, на обдуваемом всеми ветрами плато, да еще и с приходом темноты, было гораздо холоднее, чем в джунглях. Бабби, увидев, как Диа дрожит от холода, поскорее повела ее к костру. Там, со скучающим и равнодушным видом помешивая что-то в котле, стоял Алоис.

— Алоизиус! — окликнула травника Бабби, по-хозяйски идя к костру. — Когда кушать-то будем? Мы голодные!

— Т-ты же п-полчаса назад п-покушала, Бубастис, — сказал он, не отвлекаясь от своего занятия.

— Да… Да как ты смеешь! Он все врет, цветочек мой, не слушай его. Я не ела целую вечность. Он просто умный слишком, вечно в мыслях своих летает, вот и не заметил, как много времени прошло.

Диа наконец сумела рассмотреть Алоиса получше. Он действительно выглядел так, будто всегда был погружен в свои мысли. Его лицо идеально подходило для глубоких раздумий: доброе, но непроницаемое, оно, несмотря на возраст, было практически не тронуто морщинами и сохранило юношескую невинность. На высокий лоб Алоиса спадала светлая рыжая прядь, за которой видны были его бледно-зеленые грустные глаза. Его длинные и красивые пальцы сжимали высокий посох со странной резьбой, на который он с трудом опирался. Пытаясь рассмотреть, все ли в порядке с его ногами, Диа увидела, что он стоит на холодной каменистой земле совсем босиком. Могло показаться, что он греет ноги у костра, но равномерный слой земли на его ступнях подсказывал, что обувь он не носил никогда. И только в последнюю очередь ей удалось увидеть на его льняном балахоне, стянутым на одну сторону сумкой с травами, уже знакомую нашивку. Цвет его символа был зеленый, и казалось, будто это и не нашивка вовсе, а просто ветер прибил к его груди случайный листок.

— Вот, п-покушай, — кряхтя, он наклонился к Дие и подал ей блюдо с похлебкой. — Тут п-полезные травы, усп-покаивающие и согревающие.

— Спасибо, — сказала Диа и заглянула ему прямо в глаза. Алоис ободряюще улыбнулся. Было видно, что будь у него больше сил, он бы ими с ней поделился.

— А корешки? Корешки-то в супчике есть? — решила уточнить Бабби. — Самая польза-то вся в корешках!

— Корешки есть, — утвердительно кивнул Алоис, вернувшись к котлу на костре. — Это т-тот же суп, который м-мы сегодня ели. Я т-только лечебных т-трав натер, чтобы Диа не заболела.

— А можно мне из общего котла? — поинтересовалась Диа. От котла валил густой и незнакомый ей запах, и ей очень хотелось попробовать варево на вкус.

— Ой, милая, лучше не надо! — всплеснула руками Бабби. — Это для охотников суп. Нам он не нужен.

— Почему?

— Ой, поверь мне, не нужен нам такой суп! Мы в лагере сидим и хорошо. Это они на охоту ходят, со зверями воюют, им силы нужнее. Нам такие силы не нужны.

Дию этот ответ не устраивал, но просить у Алоиса разъяснений она пока стеснялась. К счастью, он сам все понял, и сказал после небольшой паузы:

— В их супе сердца зверей. Т-тот, кто ест сердце зверя, сам становится, как зверь. С-сильным, но т-также и жестоким, злым. Охотники идут на этот риск, но н-нам лучше не стоит. Я п-пытаюсь выварить яд, но п-полностью от него не избавишься.

— А Гар говорил, что его племя ело сердца прямо сырыми! — похвасталась знаниями Диа.

Алоис и Бабби переглянулись.

— Племя Гара было очень сильным, ягодка, — наконец сказала Бабби. — И в отличие от многих других племен, они не сдавались и даже хотели убить Дракона. И как знать, может у них бы даже получилось! Но они были слишком жестокие, слишком воинственные. Они воевали не только со зверями, они воевали даже с другими людьми. Можешь себе такое представить? — Диа не могла. Ее глаза расширились от ужаса. — Они принимали в свое племя только самых сильных воинов, а остальных либо убивали, либо брали в рабство. Они собирали армию для войны с Драконом.

— И что же стало с их армией самых сильных воинов? — спросила Диа, которую одновременно и пугала, и восхищала мысль о целом войске таких бойцов, как Гар.

— Они п-поругались между собой, — сказал Алоис. — Наверное п-пытались выяснить, кто с-самый сильный.

— Гар один из немногих, кто уцелел. Он прибился к нам испуганный, загнанный, весь в крови. Ничего, что я такое рассказываю, цветочек сладенький?

— Нет, все в порядке.

— В общем, с-сердца лучше не есть, — подытожил Алоис. — Особенно сырые.

— Что это вы тут обсуждаете?

Вальяжной походкой, придерживая одной рукой намотанное вокруг пояса полотенце, к ним шел Гар. Несмотря на то, что он был еще мокрый после купания, мечи все еще висели у него за спиной, и ремни ножен впивались в его могучую волосатую грудь. Охотники помылись и расходились по своим палаткам, и только он решил присоединиться к разговору.

— Рассказываем Дие историю твоего племени, Гар, — ответила Бабби, сильно удивив Дию своей прямолинейностью.

— У нас п-поддерживается открытая к-коммуникация, — улыбаясь, пояснил Алоис, вызвав у Дии еще больше вопросов.

— Хорошая история, — очень серьезно ответил Гар, и его глаза блеснули в темноте. — Из нее можно многому научиться.

— Например чему? — уперла руки в боки Бабби.

— Например тому, что злоба необходима, чтобы тебя не поглотило отчаяние.

— Вот как? Это единственное, что ты понял из этой истории?

— Не единственное. Еще то, что чтобы тебя не поглотила злоба — необходим ум. Мое племя было злобное и тупое. Они не смогли совладать с собственной силой, потому что были ограниченными и полными ненависти. Я презираю их за это. Но они не прекращали сражаться. Они пытались убить Дракона. И за это я их уважаю. И вас тоже.

С этими словами Гар направился к своей палатке. Диа смотрела ему вслед в смешанных чувствах. В его словах был смысл. Его не хотелось принимать, но он был. От одной мысли об огромном воинственном племени, не щадящем ни своих, ни чужих, Дие становилось страшно. Но еще страшнее было от мысли, что никто и никогда не наберется смелости противостоять Дракону. Племя Дии жило в любви и мире. Но оно также жило в постоянном страхе. Возможно, капелька ненависти сделала бы их сильнее? Или наоборот, разъела бы изнутри? Диа не знала. Но она была очень рада, что ее нашло именно племя Охотников на Дракона.

— Ну ты только взгляни на него, Алоизиус! — Бабби была недовольна. — Этих он уважает, этих он презирает! Сам вытираться к двадцати годам не научился, а сколько гонору-то!

— П-пусть размышляет, — с едва заметным одобрением сказал Алоис.

— О чем размышляет-то? О чем размышляет?

— О двойственности вещей. О войне и м-мире. П-пусть ищет золотую середину.

— Да сколько можно искать-то? Война уж скоро кончится, а он никак не поймет, что война — это плохо. Ты вот во сколько лет понял, что война — это плохо, Алоизиус?

— М-меня никто не сп-прашивал, — многозначительно сказал тот и с большим трудом, опираясь на свой посох, повернулся, — Я с рождения для войны не п-предназначен.

Повисла неловкая пауза, которая совсем не смущала Алоиса. В последний раз взглянув на свое варево, он наконец сказал:

— Еда готова. П-поможете накрыть?

— Я все сделаю! — заторопилась Бабби, словно желая делом загладить вину за неосторожные слова. — Диа, позовешь Нэта на ужин? А то он как засядет один в своей палатке со своими логами, его не дозовешься.

— С чем засядет?..

— Ой, не сомневайся, он тебе все расскажет.

Диа, пожав плечами, пошла к палатке Нэта. Отойдя от костра, она поймала себя на мысли, что сейчас впервые с того самого момента, как ее нашли Охотники, принадлежит самой себе. Да, разумеется, ее новые друзья совсем рядом, но никто не ведет ее, никто не защищает ее, никто не разговаривает с ней. Она шла сама по себе, и было очень необычно осознавать, что первые самостоятельные шаги она делает по новому лагерю, который отныне станет ее домом.

Из палатки Нэта доносился чей-то голос. Собравшись духом, Диа сунула голову внутрь. Нэт стоял посреди своего жилища, чем-то очень увлеченный, и не замечал ее. Она впервые увидела его без брони, в одной только желтой рубахе без рукава, заправленной в штаны.

— Нэт? Алоис зовет всех на ужин.

Нэт резко обернулся, и только тогда Диа заметила, что в руках он держал странную белую табличку, с которой на него смотрело старое, но сохранившее красоту и задор мужское лицо. Прическа мужчины напоминала ту, что носил Нэт, и только пшеничного цвета волосы на макушке торчали не столь воинственно. Полную переживания улыбку незнакомца обрамляла светлая борода, выбритая на щеках и разделенная надвое на подбородке. И очень странно, что все это замечалось раньше, чем его ярко горящий желтым левый глаз, каких Диа никогда раньше не видела.

— Неважно, как много путей тебе открыто, — внезапно сказало лицо.

— А, что? — Нэт поспешно тыкнул пальцем в табличку.

— ...Ты все равно можешь идти только по одному, — подытожило лицо, а потом исчезло в темноте.

— Как это? — спросила Диа, не верившая своим глазам. — Кто это был? Как он разговаривает?

— Это Капитан.

— Тот самый? Он живет в этой табличке?

— Нет… Он там не живет.

— Но как тогда… Почему он был там?

Нэт аккуратно положил табличку на свой спальный мешок и задумался над ответом.

— Он говорит со мной через нее.

— А ты с ним? Ты с ним тоже говоришь?

Нэт кивнул, но сразу же поправился:

— Нет, не говорю. То есть, иногда говорю, но я не жду, что он меня услышит.

— Почему?

— Потому что ему и не нужно меня слышать, — усмехнулся Нэт. — Вряд ли я скажу ему что-то полезное. Главное, что я могу слышать его. Его слова ведут меня.

— Как это?

Нэт замолчал на некоторое время, тщательно подбирая слова. Ему приходилось говорить о вещах настолько важных, что их никогда до этого не было нужды объяснять. Казалось, что он одновременно не был готов к интересу Дии, но при этом готовился к нему всю жизнь.

— Я верю ему, — наконец сказал он. — Он рассказывает о самых удивительных тайнах Вселенной. Он видел все и знает все, мы не способны понять даже крохотной части его знаний. И при этом он любит нас! Только он знает, как нас всех спасти. Я не способен осознать все, что он говорит, но то, что я понимаю, я как будто чувствую глубоко-глубоко в сердце. Я не могу объяснить этого, у меня никогда не хватит слов… Но я верю в Капитана.

Глядя на Нэта в этот момент, на его увлажнившиеся глаза и решительное лицо, на его подрагивающую от волнения коленку и сжавшийся кулак, Диа поняла, почему даже взрослые готовы идти за ним. Она никогда не встречала никого подобного. У Нэта было то, чего не было ни у вождей, ни у старейшин, ни у взрослых. Что-то, для чего Диа не могла подобрать подходящее слово, потому что еще минуту назад и не подозревала, что оно может ей пригодиться. Но она точно знала, что такое слово существовало когда-то. Слово для чего-то яркого, светлого и обжигающего, что горит в сердце и обдает пылким жаром всех вокруг.

— Пойдем на ужин, — сказал Нэт, возвращаясь в свое прежнее, сосредоточенное состояние. — Все уже заждались.

Он подобрал небрежно брошенную броню и начал одеваться. То ли не хотел появляться перед племенем в исподнем, то ли хотел быть всегда готовым к нападению. Диа оглядела свою одежду, которая за последние сутки пережила многое: грязная, мокрая, местами порванная. Интересно, есть ли у Охотников, во что переодеться?

Когда Диа и Нэт вышли из палатки, остальные уже сидели у костра в ожидании. Они сели рядом. Алоис медленно зачерпнул из котелка порцию и положил в лоханку Нэту. Среди аппетитной гущи лежало целое звериное сердце. Чинно, не нарушая темп, Алоис положил порцию Магды. Сердце было разрублено пополам. Последним получил свою порцию Гар. Следя за движениями Алоиса, Диа поняла, что размеренность в его поведении была продиктована не столько любовью к порядку, сколько безразличием. Это не значит, что ему не были важны его соплеменники. Просто все происходящее вокруг он будто наблюдал через дымку собственных глубоких раздумий.

Алоис, Бабби и Диа сердец не получили, но набрали себе кореньев, ягод и фруктов из большого блюда. Все с энтузиазмом принялись за еду. Диа, недавно поевшая, была в настроении поболтать.

— Можно вопрос? — спросила она.

— Конечно можно, лепесточек, ты здесь среди семьи, можешь говорить о чем хочешь, — запричитала Бабби с полным ртом еды.

— Почему вы забрали у зверей сердца, но не забрали их бластеры? Если бы…

— Потому что мы лучше них, — резко ответил Нэт, не дав Дие закончить. — Нам не нужно их оружие. Мы можем победить их своим, потому что мы лучше. Мы сильнее, мы ловчее, мы умнее. Никакие бластеры им не помогут против нас. Да, Алоис?

— Н-ну… Н-несомненно, — Алоис некоторое время помолчал, глядя в свою тарелку. — Н-но есть и другая причина, — краем глаза Диа заметила, что Нэт недовольно вздохнул. — К-когда звери видят д-добычу, они н-неспособны себя контролировать. Жажда к-крови их опьяняет. Если м-мы начнем использовать бластеры, т-то они вспомнят, что у них т-тоже есть бластеры…

— Поэтому, как я и сказал, мы должны быть лучше них, — перехватил инициативу Нэт. — И использовать традиционное оружие. Человеческое оружие.

— Тупые животные, — улыбнулся Гар, прекрасно освещенный луной. — Не способны справиться с собственным гневом.

— Просто я подумала… — продолжила Диа. — Если бы у нашего племени были бластеры, оно могло бы быть живо. Бластеры очень сильные. А вы оставляете их, как будто они…

— Ой, не слушай их! — махнула Бабби рукой на Нэта и Гара, к большому неудовольствию обоих. — У нас есть нормальное оружие.

— Как ты смеешь, — сквозь зубы прошипел Нэт.

— Что? У нас есть пулемет.

— Это другое, — костер, отражавшийся в глазах Нэта, выглядел так, будто там ему самое место, — Он… Не от зверей.

— Ну так и что ж? — Бабби совсем не боялась его. — Девочке страшно, не видишь что ли? Не переживай, яблочко мое, у нас есть пулемет. Настоящий пулемет, большущий! Знаешь, что такое пулемет? — Диа помотала головой. — Это как десять бластеров.

— Д-двадцать, — поправил ее Алоис.

— Ой, смысл не в том. Смысл в том, что мы тебя защитим, в случае чего. Не все железками махать, — она с укором посмотрела на воинов племени. — Представить не могу, как тебе было тяжело, милая моя. Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — честно ответила Диа. У нее физически не было сил грустить о потере племени еще больше. Она чувствовала, как привыкает к новой жизни. Горе и тоска вечно будут с ней, но каждый день они будут разбавляться новыми эмоциями. И с Охотниками этих эмоций было будь здоров!

— Прости, пожалуйста, что спрашиваю… — неловко начала Бабби. — Но мне очень любопытно… И я по опыту знаю, что тебе это тоже будет полезно… Хочешь рассказать, что случилось?

— Так она уже рассказывала! — внезапно крикнула Магда, до этого увлеченная едой.

— Да, но если повторять одну и ту же историю, то она становится… Ну, историей, — терпеливо, впервые неуверенная в своей правоте, объяснила Бабби. — Может быть… Может быть! Дие это будет полезно. Диа, если хочешь, расскажи.

— Да что тут рассказывать… — Диа попыталась изобразить безразличное выражение, но предательски дрогнувшее от холода тело выдало ее. — К нам пришли звери. Поговорили о чем-то с вождем…

— П-просто поговорили? — уточнил Алоис. Диа кивнула.

— Потом вождь приказал нам собираться. Мы собирались весь день, а вечером звери вернулись. Их было гораздо больше. Мама отвела меня к реке, посадила в большую корзину и отправила вниз по течению. Я весь день скрывалась в лесу, а потом Нэт меня нашел.

— Это было легко, — зачем-то сказал Нэт.

— Какая умная у тебя была мама! Как это она ловко придумала! — восхищенно, как будто даже с завистью сказала Бабби.

— Это п-правда, — подтвердил Алоис, явно отвечавший в племени за все умное. — Очень п-правильное решение.

— Спасибо, — зачем-то ответила Диа, хотя ее заслуги в этом никакой не было.

— А знаете, кто еще принял очень умное и правильное решение? — раздался вдруг голос Гара, звучащий еще более хищно, чем обычно, и не сулящий ничего хорошего. Он склонился над своей лоханкой, доедая остатки сердца, и кровь текла по его бороде. — Вождь племени.

Повисла тишина. Никто не понимал, что происходит. Алоис с интересом смотрел в свою тарелку. Бабби подсела поближе к Дие, будто желая ее защитить. Магда, уже доевшая сердце, вращала по сторонам своим единственным глазом, искренне заинтересованная в том, что будет дальше.

— Говори, что собирался, — прорычал Нэт. В его голосе звучала ненависть, которой Диа раньше не слышала. Взглянув на его пустую тарелку, она поняла, в чем дело.

— Вождь племени этой девки. Очень умный, разве нет? Нэт, ты наверняка в восторге. Просто герой.

— Говори.

— Ты мне? Потому что это девка не договаривает. Спроси у нее, что она не договаривает. Спроси.

Диа снова вспомнила пристальный и пронзительный взгляд вождя. Свою мать, целующую его руки. Зверей, хищно обернувшихся, но не увидевших ее. Она вспомнила все, но она не понимала. Охотники молчали. Гар обвел всех взглядом и медленно произнес:

— Сука девственница.

Диа не успела даже осознать сказанное, когда Нэт бросился на него. Гар встретил его атаку ударом в челюсть. Нэт отпрянул и прикоснулся к своему лицу, проверяя повреждения. Убедившись, что все в порядке, он снова попытался ударить Гара, но тот, контролирующий себя гораздо лучше, уклонился и стукнул его в нос. Диа видела, как Нэт становился все злее, но его злобы было недостаточно. В драку вступила Магда. Схватив Гара за мускулистую руку, она резким движением прижала его к себе и взяла в захват. Нэт наконец смог нанести свой удар, но после этого с отвращением замер. Ему не нужна была нечестная победа. Он с ненавистью смотрел на Магду. Она с непониманием смотрела на него. Гар хищно улыбался. Диа не заметила, откуда появилась Бабби и откуда у нее в руках была бадья с водой, но эта вода оказалась на воинах племени быстрее, чем кто-либо успел что-либо сообразить.

— За старое взялись! Каждый раз одно и то же! — прикрикнула она, — Прекратить ядню! Алоис, что сидишь? Успокой их.

Алоис, порывшись в сумке, достал щепотку трав и кинул ее в костер. Воздух наполнился терпким ароматом. Воины стояли мокрые и слегка недоумевающие. Диа абсолютно не понимала, что происходит.

— Дракон требует себе девственниц, — с тихой ненавистью произнес Гар, вырвавшись из захвата Магды. — Всегда требовал, все это знают. Звери пришли за девственницей, но вождь скрыл девку. И обрек племя на смерть. Эмоциональное решение. Глупое решение.

— Заткни свою пасть, — Нэт смотрел на него, но тот не отводил взгляд.

— Мы можем отдать ее Дракону. Подобраться к нему. Она может стать наложницей, впустить нас в Механический Город, позволить нам вырезать сердце. Зачем уничтожать такую силу, Нэт? Почему не использовать ее?

— Потому что мы лучше них, — устало сказал Нэт. Конфликт выматывал его.

— Да что ты заладил, “лучше” да “лучше”! Почему обязательно быть лучше кого-то? Почему тебе так важно быть лучше, Нэт? Почему тебе это важнее, чем благо остальных людей? — Нэт молчал. — Война никогда не кончится. Съев сердце Дракона, мы сможем победить остальных зверей. Мы сможем объединить племена, Нэт. Зачем уничтожать сердце Дракона?

— Потому что нельзя идти на компромисс с сердцем.

Гар шумно выдохнул. Он слышал этот аргумент не в первый раз.

— Почему нельзя идти на компромисс с сердцем, Нэт?

Они смотрели друг другу в глаза. Каждый знал свою следующую реплику в разговоре. И у обоих не было другого выбора, кроме как отыгрывать свои роли.

— Потому что так сказал Капитан.

— Капитан… — Гар отвел взгляд и усмехнулся. Кажется, в этот раз он собирался отойти от привычного сценария. — Ты вообще понимаешь, что значит эта фраза? Ты повторяешь ее, но ты не понимаешь смысла. Ты слушаешь Капитана, как будто он не может ошибаться. Но скажи мне, Нэт. Если он не может ошибаться, то почему он мертв?

— Как ты смеешь!.. — Магда, до этого молчавшая, явно была готова к новой схватке. Нэт жестом остановил ее.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Гар, — сказал он с внезапно обретенным спокойствием. — Завтра мы снимем лагерь, отправимся в путь и поднимем Оружие еще выше. Скоро мы увидим горящий реактор и уничтожим Механический Город. Победа совсем близко. Весь мир увидит наш триумф.

— И что дальше, Нэт? Что миру с нашего триумфа? — Гар тоже успокоился, но звучал еще решительнее, чем раньше. — Зверей не победить красивыми историями о былых победах, их можно победить только силой. И ты хочешь лишить нас источника сил, о котором никто и не мечтал. Дай человечеству шанс. Отдай девку в жертву. Отправь ее наложницей к Дракону.

Нэт замолчал. Они с Гаром смотрели друг в другу в глаза, не говоря ни слова. Запал и ненависть уперлись в стену извечного конфликта, который никогда не кончался. Неспособные переубедить противника и тем более переубедиться самим, они лишь тяжело дышали и беспомощно перебирали в голове тысячу раз повторенные аргументы.

— Если Дракон так любит смазливых девственниц, — вдруг раздался голос Магды. — То почему ты сам не пойдешь наложницей, Гар?

Магда раскатисто расхохоталась. Гар продолжал смотреть на Нэта, не удостаивая ее ремарку вниманием. Нэт молча терпел смех Магды и взгляд Гара, а потом сорвался, дав волю всему накопившемуся напряжению:

— Яд тебя дери, ты можешь не лезть?! — закричал он на Магду, — Куда ты лезешь со своими тупыми шутками, объясни?! Или может ты думаешь, что способна сказать что-то умное? Я без твоей помощи справлюсь, дойдет до тебя когда-нибудь или нет?! Закрой свой вонючий рот и не лезь, ты только все портишь.

События последних двух дней казались Дие абсолютно безумными. Она испытала больше эмоций, чем за всю жизнь. И даже обычные разговоры с племенем Охотников на Драконов были для нее круговоротом новых впечатлений. Но именно сейчас, именно после истеричного крика Нэта, она впервые почувствовала, что произошло что-то особенное. Что-то, чего никто не ожидал. Все жители джунглей были готовы к смерти. Но этот тип боли? Дрожь в неморгающем глазу Магды? Это было что-то совершенно другое.

— Вот поэтому, — палец Гара указывал прямо на Нэта. — Вот поэтому ты плохой вождь. Ты глуп. Неопытен. Вспыльчив. Ты принимаешь неправильные решения. Ты действуешь ради себя, а не ради людей. Все это я готов простить. Но твоя тупая ненависть к тем, кто готов следовать за тобой — это позор. Знай, Нэт, Отвратительный Вождь, что я не уважаю тебя. Я тебя презираю, — с этими словами Гар направился к своей палатке, но на полпути обернулся, обращаясь к Магде. — И ты, уродина. Когда через твой толстый некрасивый череп пробьется простая мысль, что он тебя никогда не полюбит? Хватит пытаться.

И после этого он, под треск костра и завывание холодного ветра, зашел в свою палатку. Алоис молча достал из своей сумки резную дудочку и начал играть мелодию, которую Диа никогда не слышала, но которая казалась ей хорошо знакомой. Она смотрела на танцующее пламя костра, от которого все еще исходил зеленоватый дым и приятный запах, от которого веки наливались тяжестью. Охотники смотрели на огонь и каждый думал о своем.

— Магда? — наконец сказал Нэт, и та с надеждой подняла на него взгляд. — Ты сегодня на дежурстве. Следи, чтобы никто не приближался к лагерю.

Он произнес это так, будто ответственность должна была польстить Магде, но та никак не отреагировала и лишь понуро отправилась на свой пост. Охотники сидели в тишине, делая вид, что наслаждались игрой Алоиса. Но на самом деле этот вечер оставил на сердце каждого из них шрам, который нельзя было залечить музыкой.

— Я… Я пойду уложу Дию спать, — наконец сказала Бабби. — У нее был непростой день.

Нэт молча кивнул. Алоис не отвлекался от игры. Взяв Дию за руку, то ли желая придать ей сил, то ли желая, наоборот, зарядиться силами от нее, Бабби повела ее в свою палатку. Внутри было просторно и уютно. Вещей было гораздо больше, чем у Нэта, но беспорядок создавал атмосферу комфорта, которую невозможно было воссоздать искусственно. Было видно, что Бабби любит свой дом, любит лагерь и любит племя. То, как она жила, было памятником ее любви.

Бабби не спала в узких мешках, она предпочитала простор разложенных посреди палатки пледов. Дие тоже хватило места. Завернувшись в одеяло, она смотрела на вьющиеся волосы своей новой соседки, слегка качающиеся от каждого движения ее величественного тела.

— Ну как тебе лагерь, милая? — спросила она, устраиваясь поудобнее.

— Очень хорошо, спасибо.

— Ты уж прости нас, что мы тебя так встретили. Я уверена, ребята не хотели ссориться, как-то оно просто накопилось. Чувствуют, наверное, что победа близка, и переживают.

— Все в порядке. Я понимаю, им тяжело.

— Я их все равно люблю, непутевых таких. Переживаю, что с ними станет, когда мы эту гадюку-Дракона убьем. Куда мы пойдем? Что будем делать? Как все изменится?

— К лучшему, наверное, — предположила Диа.

— Перемены к лучшему — все равно перемены, — с недоступной Дие мудростью изрекла Бабби. — И знаешь, может я старая, конечно. Но я боюсь перемен. Слишком уж я люблю то, что у нас есть.

Какое-то время они лежали, не шевелясь, пытаясь уснуть. Но в голове у Дии было слишком много мыслей, чтобы уснуть просто так.

— Бабби?

— Да, ягодка?

— А как ты думаешь, то, что сказал Гар — правда?

— Ты о чем?

— О том, что племя умерло из-за меня, — голос Дии предательски дрогнул, но она сдержалась. Ей не хотелось плакать, ей хотелось серьезно поговорить.

— Ты что, милая моя! Племя не умерло из-за тебя! Не думай так!

— Нет, Бабби, послушай, — сказала Диа очень строго, как никогда не говорила. — Вождь ведь и правда меня не выдал. Почему? Что во мне такого особенного?

— Ты очень-очень особенная, милая.

— Но что во мне настолько особенного, чтобы целое племя ради этого погибло? — спросила Диа, и сдерживать слезы было все сложнее.

— Ох-ох, цветочек мой, я не думаю, что вождь сравнивал твою особенность с особенностью всего остального племени. Я думаю, он просто не хотел, чтобы ты умирала. Он любил тебя, вот прямо как я люблю, и хотел, чтобы ты жила.

— Но за что? За что он меня любил?

— Я могла бы тебе много приятного наговорить, — сказала Бабби чуть более серьезным тоном, чем обычно. — Но дело в том, что человеку не нужно иметь никаких особых качеств, чтобы его любили. Мы все достойны любви и жизни. Твой вождь был умный человек и это знал.

— То есть, он в меня верил?

— Конечно верил. Как же в тебя не верить.

— Но ведь это так много значит! Что же мне делать, чтобы оправдать его веру?

Бабби задумалась.

— Да просто живи, радость моя. Что может быть лучше, чем жить? А теперь давай спать, сладкая ягодка, а то уже совсем поздно. Нам еще столько всего предстоит.


| Обсуждение в VK |
«Страшный Суд» | «Последняя Рок-Звезда»
| Оглавление |