НЕНОРМАТИВНЫЙ АНЕКДОТ КАК МОДЕЛИРУЮЩАЯ СИСТЕМА, 4
(предыдущий пост тут)
А теперь зададимся вопросом: каким образом язык конструирует знак высшей опасности? Откуда, из какого пространства пришел в мир «Пиздец Всему»? Известное дело, он родом из вагины. А где истоки силы, которая ему успешно противостоит? Это мужской член. Здесь для нас раскрывается следующий уровень исследуемого сюжета, в котором мир предстает как космическая драма борьбы мужского и женского начал.
Мы выяснили, знак высшей опасности восходит к женскому началу, а знак-оберег, сила, закрывающая от этой опасности, – к мужскому. Но этого мало. Как раскрываются эти начала в космосе ненормативной лексики? Поскольку, как нам представляется, анекдоты сочиняют, рассказывают, слушают и интерпретируют чаще всего мужчины, начнем с мужского рода. Но прежде сформулируем несколько принципиально важных положений.
I. Смысл является первичным элементом культуры.
II. Сама культура есть система всеобщих принципов смыслообразования и самих продуктов процесса смыслогенеза. Принципы смыслообразования и результаты этого процесса (идеальные и овеществленные) составляют пространство культуры.
В такой теоретической перспективе исследование характера смыслообразовательной парадигмы, изучение ее специфики приобретает ключевое значение для понимания природы любой конкретной культуры. Итак, мужская смыслообразовательная парадигма строится следующим образом. В основе лежит корневой элемент «хуй», несущий достаточно широкое поле смыслов, связанных с профанированием, отрицанием, обессмысливанием, опасностью и другими негативными коннотациями. С другой стороны, этот корень вбирает в себя смыслы, связанные со значимостью, непостижимостью, удивительностью и др. С помощью афиксов и флексий образуются новые слова. Далее, объединяя их с другими словами, можно выстраивать устойчивые выражения:
«хуйня»;
«хуёвина»;
«охуеть»;
«хуй его маму знает»;
«хуякнуться» (в значении упасть, разбиться);
«на хуя?»;
«ни хуя себе!»;
«хуй чего получится» и т.д., и т.д.
В результате появляются конструкции с весьма широким семантическим полем, так что точное смысловое пространство вырисовывается из контекста. Но, за немногими исключениями (так, слово «хуёвина» совершенно утратило какие-либо ценностные коннотации и обозначает некую неопределенную вещь), в этих конструкциях присутствует некоторая положенность, аксиологическая выделенность. Часто отрицательная. К примеру, выражение «на хуя?» можно перевести как «зачем?». Но «на хуя?» не тождественно нейтральному «зачем?», а несет в себе посыл относительно бессмысленности того, по поводу чего задается вопрос. Конструкции «похую» и «все похую» – из этой парадигмы. «Похую» обозначает идею субъективной невосприимчивости относительно возможных внешних воздействий. А «все похую» – высшую, превосходную степень такого отношения.
Можно вспомнить не слишком давно (в 1970-е годы) возникшее производное существительное «похуизм», выражающее жизненную позицию, которая лучше всего характеризуется выражением: «мне все похую».
Сопоставим результаты наших наблюдений с симметричной парадигмой, в которой смыслообразование идет с использованием табуированного обозначения женских гениталий. Принципы формирования слов и устойчивых выражений совпадают. Однако женская парадигма представляется более бедной. В рассматриваемой совокупности в глаза бросается выраженно негативный характер возникающего смыслового поля:
«распиздяйство» – безответственность, наплевательское отношение к жизни;
«спиздить» – украсть;
«пиздеть» – лгать, безответственно трепаться; производное отглагольное существительное – «пиздеж». («Пиздеть» – достаточно старый ненормативный глагол. Любопытно, что через русскую эмиграцию в форме ne pizdi pa он вошел во французский язык.)
Добавим, «пиздеть» – не просто лгать, но лгать нагло и беспардонно. В случае заурядной лжи точнее сказать «попизживает».
В этом месте вспоминается трогательный анекдот: «Свалились в яму медведь, волк, лиса и заяц. Волк говорит: «Давайте, чтобы не скучно было, играть в карты. Только не жульничать. А того, кто будет жульничать, – наглой рыжей мордой об стол». Волк (заметим, зверь, выражаемый в русском языке существительным мужского рода) не показывает ни на кого пальцем. Но есть в его речи что-то, что позволяет реконструировать ожидания этого симпатичного нам хищника. Ненормативный русский ведет себя точно так же. Ни говоря худого слова, он просто увязывает вызывающе наглую ложь с символом женской природы.
Женские гениталии служат для выражения идеи убогости, психической и умственной неполноценности – «пизданутый», «с припиздью». Отметим, что в симметричной, то есть мужской, парадигме этот смысл отсутствует. Синонимичное понятие можно обнаружить в парадигме полового акта – «ебнутый», «ебанашка». Как видим, язык устойчиво увязывает женское начало с ложью, изменой, воровством, безответственностью и убожеством.
Можно вспомнить и некоторые другие примеры. Например, «пиздобратия» – пренебрежительное обозначение группы людей, восходящее к представлению об обретении родства через обладание одной женщиной. Однако они не меняют общей картины. Можно выделить самостоятельный блок специфически оскорбительных конструкций. Таких как «пиздюк», «пиздорванец». Отметим, что в мужской парадигме обнаруживается симметричный этому блок. К примеру – «хуесос». К названному типу конструкций относится использование женских гениталий для «посылания», то есть оскорбительной отсылки адресата в непечатное пространство. Все эти построения менее продуктивны с точки зрения порождения новых смыслов и в рамках настоящего исследования особого интереса не представляют.
Кроме того, в некоторых достаточно узких контекстах «пиздец» («пиздец всему») может читаться и как выражение предельного, убийственного качества. Характеристика «пиздец всему» применима, например, к установке залпового огня или спортивному автомобилю. Здесь мы сталкиваемся с известной в культурологии симметрией процессов смыслопорождения. Когда вслед за выстраиванием иерархии понятий одного аксиологического поля «сама собой» возникает симметричная ей иерархия с противоположной аксиологией. При этом слово, обозначающее ранг, иерархический уровень, качество, сохраняется, а аксиологическая модальность меняется на противоположную. Так, вслед за напряженно выстраиваемой ангельской иерархией возникает соответствующая иерархия демонических сил. А «Великому Князю и Государю нашему» соответствует Князь Тьмы. В нашем случае вторая иерархия производна от первой, моложе ее и уже.
Из книги И.Г. Яковенко "Мир через призму культуры"
русология #русский_язык #пробаб #национал_инфантилизм #антидогма #Острог_культурология
