Михаил Куликов: К типологии культурно-исторических субъектов
Мы публикуем в сетях лишь 8 (Резюме) и 9 часть этой большой статьи. Целиком она доступна в Острог19.
Родовой индивид, он же архаик, возникает в процессе неолитической революции на основе самого раннего архаичного человека. Отправной точкой полагаем становление мифоритуальной системы.
Сознание индивида крайне синкретично, все в нем связано со всем, мир вращается вокруг Рода, что есть практически единственное, к чему он чувствует глубокую сопричастность наподобие религиозного чувства. Родом для него выступает синкретическое понятие о протяженном от начала к концу времен духовном «двойнике» племени. Древний индивид не вычленяет из общей потоковой картины реальности избыточные смыслы, воспринимает все в целости. Жизнь его строго регламентирована ритуалом и традицией, пронизана (матри)патриархальной иерархией, глубоко укоренившейся в ментальности. Взаимодействие с объектами окружающей действительности сводится к примитивному потреблению ресурса. Архаик растет подобно травинкам в поле, спонтанно и непрестанно, выполняя древние программы природного естества.
Что касается сообществ, в которые индивид склонен объединяться, важным их свойством является цикличность социокультурного существования. Слабовыраженная спиральность присутствует, но ее поступательный шаг чрезвычайно мал. Восприятие времени в архаичной культуре лишено всякого исторического измерения, оно волшебным образом обратимо, и опыт не накапливается. Индивид необучаем, культурный космос его цикличен. Цель такого типа сознания – бесконечное продолжение рода. В архаичном обществе преобладают объект-объектные отношения, ведь индивид мнится не как носитель собственно индивидуального, а как строительный материал для тела Рода. Отсюда строгая регламентированность самого человека. Причем он коллективист и имеет крайне малый уровень автономии (определяющего автономию выбора практически не существует за пределами бытовой реальности, все регламентируется традицией).
Картина мира современного наследника индивида уже сложнее и содержит в себе ментальные слои, наложенные на базовый родовой слой. Т.к. восприятие мира новоиндивидом крайне синкретично, мозаично и фрагментарно, то подобное наложение не несет для него особых проблем. Такие субъекты по-прежнему имеют особенность ритуализировать свое существование. Оплот архаики в такой ситуации – сельская местность в широком понимании. Но воспроизводить себя архаик может и в городе, при определенных условиях. В архаичной картине мира индивида вполне могут умещаться самые разительные противоречия. Он может быть одновременно верующим и атеистом, либералом и консерватором и т.д. Может свободно одновременно верить в Христа, НЛО, астрологию, соционику, мистический фатум, карму, научный детерминизм, черную магию и неизвестно во что еще. Суть не важна, логическими связками и правилом исключения третьего он не руководствуется. Усвоенные чуждые ценности для него условны, хотя порой вполне комплементарны архаической ментальности. Например, пока семейное положение индивида благополучно, он может даже поиграть в национал-патриота.
Однако способность этого культурного типа инкорпорировать культурные продукты остальных типов ментальности имеет пределы. Когда его смысловое пространство раздувается до такой степени, что хаотизирует мироощущение в родовой общине (семье, деревне), он начинает бунтовать. Это механизм, направленный на освобождение от довлеющих и не поддающихся тактике прагматического лавирования ценностей цивилизации манихея вроде государственной иерархии, этики, экономики. С точки зрения архаика все перечисленное – вещи бесполезные, только мешающие продолжать род во времени.
В социокультурный кризис или распад культурной традиции современный мимикрирующий под рядового члена большого социума индивид легко сбрасывает накопленные чуждые слои, раскультуриваясь в типичного родового человека. Это раскультуривание мы давно и во всей красе наблюдаем в РФ.
Манихей (он же паллиат) возникает на основе индивида, но качественно отличаясь от него, примерно во II-м тыс. до н.э. с победой государственного принципа социальной организации над родовым. Обладая уникальным системным качеством, манихей не раскультуривается до индивида. Манихей – в первую очередь государственный человек и цивилизация, которую образует и возделывает этот культурный тип – этатистская и имперская.
Дуализм государственного и архаичного миров (а новорожденные общности обязаны были включать родовых индивидов) привел к постепенно осознаваемым Должному и Сущему – смысловой макрооппозиции, к полюсам которой стягиваются все смыслы культуры. В процессе становления манихея массы смысловых пар развелись, как в гальванической ванне, по предзаданным ценностными ориентациями (хорошо – плохо) полюсам. Положительно окрашенные элементы притягивались к полюсу Должного, отрицательные – к Сущему.
Новое системное качество породило совсем иной тип мышления. Для манихея центральным является принцип: это истинно, потому что дОлжно. Подобная постановка приводит к проектному сознанию установления должного мирового порядка. Вторая центральная идея манихея – спасение, состоящее в идеалах всеобщего равенства перед внеположным Абсолютом. Следующим ключевым этапом становления манихейской цивилизации стало укоренение монотеизма со своей монистической доктриной Абсолюта, замыкающего в себе все земные иерархии, как бы примиряющего Должное и Сущее. Однако религиозная нетерпимость и пассионарность монотеистических религий вскрывает их манихейские, дуалистические основания. Какие бы монистические доктрины ни отстаивались, мир все равно предстает бинарным, разделенным на наших и не наших, на Бога и Дьявола. Манихей делит мир на сторонников метафизического Добра и Зла, а жизнь понимается как вечная битва между ними. Последователи монотеистических учений тут не исключение.
Манихей в своем столкновении с цивилизацией архаика порождает защитную реакцию последнего – варварскую цивилизационную стратегию. Становясь варваром, живущим между мирами малым и большим, индивид становится на путь потребления «благ цивилизации», порождаемых государством манихея, без включения себя в социум и механизмы самоорганизации. Таким образом варвар сохраняет часть архаичного мира, паразитируя на ресурсах культуры большого государства, сопротивляясь неотвратимой ползучей деструкции своего культурного космоса. Так появляются целые цивилизации-лимитрофы на пограничье больших государств, от пустынных кочевников до Монгольской империи. Также индивид, включенный в большое общество манихея (или даже личности) зачастую сохраняет свои варварские стратегии, хаотизируя чересчур для него упорядоченную общественную среду и паразитируя на «благах цивилизации», не тратя сил на их воспроизводство. Через механизм варварства индивид получает возможность сохранять и воспроизводить в поколениях свою ментальность, даже будучи включен в большое общество и исторический процесс. Случайным образом разбросанные по социуму акты варварства, маргинальное (преступное) и даже институционализированное варварство сопровождает созданные манихеями государства и по сей день, ибо первая и в особенности вторая из перечисленных тактик варварства в составе большого общества, по всей видимости, неискоренимы.
Еще один важнейший прорыв цивилизации манихея: культура достигает качественно иной фазы отрыва от природных оснований и замыкания в себе. Произошел переход к логоцентризму, свойственного религиям спасения. Сама сентенция «в начале было Слово» указывает на качественно новый этап самоорганизации культуры, где знак и символ выступают первичным источником всякого бытия.
Манихей чувствует сакральную сопричастность к Должному или монистическому Абсолюту, которые крепко связаны в данном типе цивилизации с социальным абсолютом государственного принципа социальной организации. Наблюдаемая разница между этими смысловыми блоками и Сущим, в которое аккумулируется весь непосредственный жизненный опыт, конечно, далекий от идеала, порождает культурную «разность потенциалов». Субъект получает сильнейшую мотивацию по преобразованию реальности и установлению должного миропорядка.
Манихейская культура имеет тенденцию накапливать противоречия, особенно если медиативное смыслообразование между оппозицией Должного и Сущего затруднено. В такой конфигурации она постоянно находится под угрозой бунта и перекодировки смыслового содержания этих полюсов на противоположное. Этот феномен называется инверсией. Например, центральный миф в культуре, составляющий Должное, полностью сменяет свою повествовательную форму, сохранив содержание. Так православный царизм РИ сменился научным коммунизмом, но эсхатологическая направленность учения и имперская парадигма господства сохранились. Или же содержание Должного меняет свой оценочный статус в культуре на противоположный. Так великие учения одномоментно признаются ложными, благодетели оборачиваются злодеями, отец-деспот превращается в гаранта защиты и порядка, или наоборот, царь оказывается не настоящий. Там, где смыслообразование за счет синтеза полюсов идет беспрепятственно, культура манихея, напротив, не склонна к инверсиям и рано или поздно трансформируется в новое системное качество.
Доминирующие отношения в цивилизации манихейского типа субъект-объектные. Манихей уже рассматривает всякий внешний феномен как изначально отчуждённый объект. Однако с другой стороны, на уровне социокультурных отношений сам манихей все еще является отчуждённо-безличным объектом для сакрального Абсолюта, социального или религиозного.
При всей уникальности системных качеств манихейской цивилизации не стоит, однако, думать, что родовой принцип социальной организации полностью исчезает. Нет, он просто глубоко сублимируется. У всякого нормального человека имеются ценностные привязки к близким и родным, но для манихея эти ориентации не являются главными опорами существования. Так, во имя борьбы с мировым злом манихей, в отличие от индивида, может уничтожить любого родича.
Продолжение следует
#СТК #МГК@vostroge #Острог_страницы
