Олег Валецкий. Специфика воинского духа в сербских войсках, 2
Избегая лубочных картин, нельзя не признать храбрости малочисленного сербского народа, населявшего область Черногории, как и ей союзную область Бырда, неоднократно восстававшим против власти Порты и ее пашей, когда любой санжак (провинция Порты) обладал многократным вооруженным превосходством над племенами Черногории и Бырда, даже если те получали помощь соседних сербских племен из Герцеговины, Боки и племени Васоевичей. Уже одни победы под Крусами и Мартиновичами в 1796 году племен Черногории и Бырдо над войсками Скадарского паши Махмута Бушатли, албанца по национальности, делал им честь. Об этом паше еще в начале 90-х годов 18-го века чрезвычайный посол Российской империи в Стамбуле В.П.Кочубей писал одному из ведущих лиц российской дипломатии князю А.А.Безбородко, как о сильнейшем паше европейских владений Порты, когда в 1787 г. Махмут-паша Бушатли, востав против Порты, разбил посланные против него войска султана, и решил при подержке Франции создать собственную державу, которая бы охватывала район Бырда и целую Старую Черногорию, «Млетачку Албанию» и южную часть Далмации вплоть до Дубровника.
При этом в решающей битве под Крусами Махмут-паша Бушатли, которого султан к тому времени простил и дал ему чин визиря, имел под ружьем согласно летописцу архимандриту Вучетичу 24 тысячи пеших и конных солдат. У главнокомандующего же сербским войском владыки Петра I Негоша, как писал дьякон Алексей, под командованием находилось 17460 черногорцев и «бырджан» («Битка за Црну гору. Мартиниhи – Круси 1796-1996. Зборник радова са научног скупа. Исторjски институт Републике Црне Горе. «Културно-просвjетно заjедница Подгорице». Подгорица. 1997г. «Историjска прекретница». Бранко Павичевић).
В произошедшей 22 сентября 1796 года битве войско Махмут-паши было полностью разгромленно, а сам он был убит. Эта победа получила большой резонанс в Европе, а царица Екатерина II дала указание отправить владыке поздравление по поводу победы над турками, которым помогали «бесстыдные французы».
Таких примеров в истории Черногории достаточно и потому никакая генетика не препятствовала их потомкам в 90-х годах 20-го века разгромить уступавшие им силы «мусульман», которые, правда, также являлись потомками все тех же сербов и нередко черногорских.
В данном случае генетика вещь относительная, и воинский дух, а тем более победу на войне она никак не гарантирует ни одному народу в мире, почему были бессмысленны тирады многих сербских пропагандистов, в своем экстазе превзошедших всякую меру, доказывая прирожденные способности сербов к воинской службе. Нельзя, конечно, отрицать расовых особенностей, но в данном случае речь о народах не только одной расы, а практически одной крови.
Другое дело, что в Югославии в силу известных событий XX века, прошедших катком по всем Европе, боевой дух в народе был изрядно подавлен, ибо как раз сербский народ находился на особом положении в СФРЮ, как "исторический угнетатель" в королевской Югославии и поэтому национальные традиции и обычаи сербов, как правило, выхолащивались от воинских традиций.
Каждое общество в ходе войны держится на понятиях долга и чести. Сколько бы примеров противоположного поведения верхов не приводилось, тем не менее, как раз общественный долг и порождаемое им понятие чести являются гарантией жизнеспособности общества. В этой войне традиции, что веками закладывались в лучшую часть сербов предками - о "части и юнашству (чести и геройству)", оказались лучшими путеводителями, ибо давали им силы бороться, даже когда большинство из них уже сами не понимали, ради чего. В данном случае традиции оказались отнюдь не такими устаревшими, как кому-то мнилось, и, более того, позволили многим людям выстоять и против давления мощного государственного аппарата.
Если подобные понятия систематически изгонять из общества, то никакая идеология его не спасет, ибо общество в этом случае просто перестанет такую идеологию воспринимать. Традиция, на которой основывается всякий национализм, является формой, обеспечивающей сохранность таких понятий, однако они могут существовать и без традиции, зато традиция без них превратится в пародию. Показателем же того, насколько общество готово к восприятию понятий долга и чести, является участие его членов в войне и отношение общества к ним. В сербском обществе, например, считалось в порядке вещей, что солдаты часто не получали и мизерное жалование, тогда как различные мафиози могли проиграть в казино за пару часов сотни таких жалований. Это признак болезненности психологии, которая не один народ привела к поражению. Ведь воинская специальность заслуживает зарплату, дабы солдат думал только о том, как выполнить боевое задание, а не о том, как прокормить семью, и будет ли это государство заботится о его семье после его смерти. То, что как выход государству себя предлагали различные спонсоры, не было рациональным решением, ибо тратили они денег не меньше, чем тратилось бы на нормальные, а не мизерные зарплаты солдат, но с куда худшим эффектом.