Олег Валецкий Падение Республики Сербской Краины, 12. Окончание
Созданный Корпус специального назначения СВК существенной роли в обороне Книнской Краины не сыграл и за всю операцию не имел ни одного убитого и раненого, хотя располагал достаточными силами, дабы удерживать оборону в районе Глины и Петрини и тем самым предотвратить окружение сил 21-го корпуса и тысяч гражданских лиц в районе Кордуна. Хотя в зоне ответствености 21-го корпуса находились дивизион 130 мм пушек, батарея 128 мм РСЗО «Огань» и установка 262 мм РСЗО «Оркан» из состава 75-й смешанной артиллерийской бригады, большей частью были эвакуированны на территорию Республики Сербской.
Как пишет Милисав Секулич, в Сербию были эвакуированы шестнадцать 130 мм орудий, семь РСЗО «Огань» и установка 262 мм РСЗО «Оркан».
Оперативно-тактические комплексы «Луна» 2К6 (Р-30 экспортное назначение) советского производства из базы «Петрова-Гора» так же были эвакуированы силами спецподразделений Сербии в ходе хорватской операции, хотя, согласно плану, было предусмотрено, что артиллерия и ракетные комплексы СВК откроют огонь по хорватским городам и войскам в тылу [3]. Однако данные комплексы хотя находились в составе СВК, но их расчеты подчинялись Генеральному штабы в Белграде, который и принимал решения об их использовании.
Как пишет Милисав Секулич, после начала артиллерийских обстрелов Книнской Краины было выпущено четыре ракеты по городу Сиску и одна по городу Слунь, дабы затем по запросу Главного штаба ВРС еще две ракеты были запущены по району села Слана, а затем еще одна ракета была выпущена по Сиску [3]. Помимо этого, в СВК велись и разработки по использованию для ударов по наземным целям ракет «Краина», создававшихся на основе имевшихся на складах противокорабельных ракет П–21/22 «Рубеж», на которые устанавливались новые БЧ. Однако и эти ракеты так применены и не были.
Очевидно, что генеральный штаб армии Югославии, полностью контролировавший командование и разведку СВК, был против организации серьезного сопротивления СВК, тем более, что именно он откомандировал на должность командующего СВК генерала Миле Мыркшича. В силу этого закономерен итог, когда новый командир 21-го корпуса полковник Булат дал приказ собрать всех беженцев в районе Топуско, запросив от штаба UNPROFOR в Загребе его защиту, что было осуществленно силами иорданского контингента сектора UNCRO «Север». Вариант обороны Топуско, как свидетельствовал Секуличу полковник Мичунович, не рассматривался [3]. Одновременно Булат дал приказ об организации круговой обороны, и 7 августа начал из штаба сектора «Север» по телефону вести преговоры с командующим армией Хорватии генералом Петром Стипетичем. В 12 часов 50 минут был достигнута договоренность о встрече в районе Бриони под Глиной, после чего артиллерийские обстрелы сербов прекратились.
8 августа был достигнут договор о том, что сербские войска оставляют вооружение и выходят вместе с гражданскими лицами на сербскую территорию. Был выбран маршрут Топуско – Глина – Петриня - Сисак и дальше автодорогой Загреб - Белград в Сербию, и в 12 часов 8 августа по данному маршруту двинулись колонны сербов, а 13 августа вывод был закончен. Согласно Секуличу, уже 6 августа командующий СВК генерал Мыркшич был на территории Республики Сербской под Босанским Петровцем вместе с начальником штаба СВК генералом Николой Лончаром.
До 7 августа сопротивление всех сербских сил в Книнской Краине было сломлено, и последние силы СВК вышли на территорию республики Сербской вместе с гражданским населением в самом массовом в той войне «эгзодусе» до полутора сотен тысяч человек.
Всего же СВК, согласно данным Секулича, с января 1995 года потеряла 356 убитыми, 895 ранеными, около 450 пленными и 726 пропавшими без вести. Как пишет Милисав Секулич, совершенно безынициативно вел себя 11-й корпус СВК, в чьей зоне ответственности находилась область Восточной Славонии и Западного Срема с центром в Вуковаре.
Данный корпус имел исключительно выгодную линию фронта, без каких-либо значительных «выступов» и по всему протяжению своего тыла имел границу с Сербией, за которой был дислоцирован Новосадский корпус армии Югославии. Последний располагал большим количеством бронетанковой техники, что в условиях равнинной местности давало возможность сломить любое наступление армии Хорватии. К тому же ВВС Югославии находились куда ближе к данному фронту, нежели ВВС Хорватии, и времени для их самолетов требовалось куда меньше для полета к цели, нежели хорватским. Данный корпус, согласно Милисаву Секуличу, имел в своем составе двадцать тысяч военнослужащих в составе двух бригад – 35-й и 43-й пехотных и одной «Бараньской» дивизии – и, соответственно, мог перебросить в начале операции сводную группу бригадного состава в Книнскую Краину.
Однако этот корпус в ходе операции армии Хорватии «Олуя (Буря)» вел себя так, словно и не являлся частью СВК [3]. Впрочем, точно такую же сводную группу, а, возможно, и две мог выделить тогда и 1-й «Краинский» корпус ВРС, являвшийся самым большим соединением в ВРС и имевшим в своем составе танковую и моторизованную бригады, как и группировку боевой авиации на авиабазе Маховляны, включавшие истребители-бомбардировщики Ј - 22 «Орао» и легкие штурмовики G-4 «Галеб».
Генерал Милисав Секулич делал предположение, что сам факт окружения был подготовлен не только в Загребе, но и в Белграде, дабы создать предпосылки для массовых расстрелов, которые бы совершили хорватские войска. Однако, как пишет Секулич, командование хорватской армии избежало подобной ловушки и организовало эвакуцию военнопленных и гражданского населения, сконцентрированных в Топуско, хотя, конечно, на других участках происходили многочисленные случаи убийств гражданского населения и военнопленных.
Достаточно интересное обьяснение разгрома Книнской Краины было в статье "Сербский картель на крови", вышедшей в газете "Завтра" 15 августа 1995 года. В ней выдвинуто предположение, что США тайно сговорились с Германией и Турцией вытеснить Россию из процесса урегулирования войны в бывшей Югославии и, дабы закрепить это свое влияние, как раз и обеспечили с кем-то в сербском руководстве договор о "сдаче" Сербской Краины. Тем самым долгосрочное партнерство закреплялось сделкой такого рода, которую сербской стороне просто невыгодно было бы открыто признать.
Миротворческие войска особой защиты им предоставить не могли, и лишь около тысячи человек, согласно докладу правительства СРЮ, получили защиту на базе миротворческих войск ООН под Книном, при этом, согласно тому же докладу, сорок из них по требованию хорватского командования как "военные преступники" были выданы хорватам. Хорватские войска убивали сербов как в ходе операции, так и после нее, когда был назначен комендантом занятой территории генерал Иван Чермак. Последний, по указанию Франьо Туджмана, организовал "зачистку" территории, в ходе которой было убиты или пропали без вести сотни сербов.
При этом, как пишет Секулич, армия Республики Сербской-ВРС к отступавшим подразделениям СВК относилось грубо, ее командование отказалось разрешить создание частей СВК, и вместо этого техника забиралась, хотя до этого для СВК основной фронт боевых действий находился на территории Боснии и Герцеговины против сил 5-го корпуса, как и хорватских войск под Грахово и Гламочем. Командование ВРС вело себя по отношению к сербам-«краишникам» так, словно они сами виноваты в своей судьбе [3]. Единственно, что было создано для сербов-«краишников», согласно Секуличу, так это центры по приему «вновь мобилизованных» хорватских сербов в казармах в Биелине и в Билече приказом командующего ВРС генерала Ратко Младича.Так же, как в этих центрах, офицеров и политиков из РСК оказывалось мало, то насильно мобилизованные «краишники» оттуда самовольно уходили, и тем самым ни одна часть СВК создана уже не была. При том, что органы МВД в Сербии арестовывали и сербов из Боснии и Герцеговины как «дезертиров» и отправляли их также в эти центры.
11 августа пришел приказ «Главного» штаба ВРС о мобилизации хорватских сербов в новые части, в которые, по замыслу «Главного» штаба, должны были вступать добровольцы из Югославии и «других» стран. Правда, как пишет Секулич, к тому времени большая часть этих сербов была в Сербии, и потому их пришлось арестовывать тамошней милиции, при участии подразделений «Сербской добровольческой гвардии» Желько Ражнатовича, причем были многочисленные случаи избиений, а то и убийств. Понятно,что толку от подобных подразделений не было никакого, а к 1995 году не было в Югославии уже и большого числа добровольцев, хотевших бы воевать в рядах ВРС.
В отношении же набора добровольцев в «других странах», под чем подразумевалась Россия, стоит заметить, что командование ВРС считало добровольцев «сомнительной» категорией в силу того, что в их среде основную массу составляли сторонники националистической идеологии и члены казачьих организаций, которые для командования ВРС ассоциировались с «фашистами» времен Второй Мировой войны из Русского корпуса и 15-го кавалерийского корпуса СС фон Панвица, изрядно потрепавших партизан Иосипа Броза Тито.
Подобное отношение проистекало от общего отношения к тогдашней российской оппозиции, контакты с которой политического руководства Республики Сербской тогдашнее командование ВРС, согласно книге бывшего начальника информационной службы "Главного" штаба ВРС полковника Милована Милутиновича “Войско Республики Сербской между политикой и войной“ [12], считало ошибкой, видимо полагая, что как раз тогдашнее российское руководство во главе с Борисом Николаевичем Ельциным и обязано было удовлетворить все его запросы. В данном случае получил выражение своего рода шовинизм, поощрявшийся в 90-х годах, что, усугубляясь с переходившим всякие границы самомнением, совершено ошибочной кадровой политикой, приводившей к отсеиванию инициативных и образованных кадров и ростом как на дрожжах различного «околоштабного» элемента на основе родственных, партийных и криминальных связей, приводило к тому, что сербский военно-политический верх просто стал терять связь с реальностью в 1995 году.
Операция "Олуя" стала доказательством поражения всей "сербской" политики Белграда, ибо как раз в Книнской Краине эта политика и была начата, и после операции "Олуя" сербское поражение стало очевидным. Оставшуюся же часть РСК - область Восточной Славонии, Барании и Западного Срема - после подписанного 12 ноября 1995 года договора между Хорватией и руководством сербов о мирной «реинтеграции» этой области в Хорватию, подтвержденного Советом Безопасности 23 ноября 1995 год, была включена в состав Хорватии.