НАЦИДЕОТИЯ
Вот уже лет 20 (а то и все 30) из каждого утюга мы слышим о печально-потешных поисках с фонарями так называемой национальной идеи. Причем в этом проекте заняты утюги всех моделей и расцветок, от сделанных из импортированной с Запада либерально-демократической пластмассы до патриотических кусков чугуна. Суть не меняется, только наполнение неубедительными идеологемами. Для чудом стабилизированного в своей евразийской протяженности обломка (РФ) идеократической империи СССР это в высшей степени не случайно.
«Имперские народы исчезают вместе с самой империей, ибо имперский принцип выступает для такого народа стержневой формой культурной идентификации, в то время как другие формы (национальная, конфессиональная) носят подчинённый и неразвитый характер. Когда пробивает последний час империи, сознание начинает метаться, цепляясь за недоразвитые формы самоидентификации, типа «русскости» или православия, но поезд, как говорится, уже ушёл. Всё в истории надо делать вовремя. Последнее прибежище осиротевшей души – мир догосударственных родовых ценностей. Но такая форма культурной идентификации не слишком способствует сохранению и развитию институтов урбанистического «большого общества», что в современных условиях делает её рецессивной и неадекватной мировому контексту» — писал Андрей Пелипенко.
Закат последней в мире глобальной идеократической империи закономерно совпал с сумерками идеологической эпохи вообще. (Здесь можно вспомнить и другого выходца из русской матрицы, реэкспортированной обратно на Восток — Китай, но тот на порядок сложнее). В ментальности произошел тектонический сдвиг, а именно #смерть_Должного — некоего комплекса идеалистических представлений о том, каким греховный мир должен стать. Идеология, это последнее прибежище средневековья в современном мире, более не способна создавать и транслировать всеохватывающий синкретический образ Должного. Сколько ни тужься, любой набор идеологем не склеивается в единое целое, рассыпается как ветхий том Ленина в трясущихся руках старика.
Но в чем же тогда секрет сурковской русской весны, которая в свое время нет-нет да умудрилась собрать под своими флагами внушительную часть ретроградного населения богоспасаемой? Несмотря на то, что «русский мир» по сути является идеей жареного льда (двуглавый орел и красная звезда на одной фуражке выглядят даже не смешно). Дело в том, что Сурков далеко не дурак. Курируемый им русский мир выстрелил (достаточно, чтобы тяжело ранить свободолюбивого соседа и запустить маховик, который привел к кульминации в лице СВО) как раз потому, что он работал не на поле идеологии, а на поле идентичности.
Красно-коричневый ватник — это идентичность, русский мир — это идент. Как бы странно это ни звучало, но русские народные вольницы ЛДНР ближе к идент-футуризму, чем все неуклюжие попытки чиновников играть в традиционализм на поле лубочно-сусального сознания русских масс. Фатальная слабость проекта #русский_мир и его неснимаемый ограничитель даже не в том, что он в духе 19 века опирался на русский язык. Во-первых, антропологически русский традиционалист представляет из себя весьма печальное зрелище. Этот субъект принципиально неспособен на государственное строительство. Гнойники народных республик (по выражению С. Лаврова) продержались так долго исключительно благодаря кураторству РФ. Во-вторых, сама #русская_матрица (РМ) расколота как никогда, поэтому любой идент-проект не способен объединить эту страну Других, где «настоящие русские», либеральные русские со светлыми прекрасными лицами™, красные русские, прочие #другие_русские и просто индифферентный ко всему обыватель — наследник архаического родового человека, не имеют ничего общего, кроме антиантропной культуры РМ, которая их порождает.
Но заказчику проекта «русский мир» народное единство и не нужно. Ведь суть империи — это насильственное удержание разнородных элементов в едином котле, в вареве, где плещется пища для метрополии (в данном случае это Москва). Проект был нужен только для использования последних всполохов жизненных сил, еще как-то теплящихся в глубинах уходящего с арены истории имперского населения. Зачем — разговор отдельный, тут без разбора понятия #кризис_адекватности не обойдешься, да и достаточно уже написано на тему.
Важно понять вот что. И лучше этих пророческих слов Пелипенко здесь не подберешь:
«Стратификация общества, как по социальным, так и по культурным признакам – процесс не только неизбежный, но и чрезвычайно полезный для выходящей из средневековья страны. Но нет! Им позарез нужно, чтоб идея была непременно одна. Одна на всех и за ценой не постоим! С таким же успехом можно было искать консолидирующую идею году этак в 1916. А сейчас даже консолидирующая идея типа «Спасайся кто может!» тоже не является всеобщей, ибо наиболее агрессивная часть традиционалистов готова взорвать себя и весь мир, лишь бы не победила идея развития. (Чем не пример подросткового максимализма, выбирающего эффектный суицид в качестве ответа на обиды мира)».
Будущее принадлежит идентичности, а не идеологии. Именно идентичность стратифицирует, упорядочит и откроет пути развития для ошметков имперской массы, которая потеряет (хотя бы на время) замковый камень московской государственности — единственную скрепу русскости. Естественно, это означает, что никакого единого ответа для всех найти невозможно. И не нужно. История сама расставит все по местам, покажет, кто является жизнеспособным историческим субъектом, а кто нет. И поддержание нежизнеспособных за счёт придушения жизнеспособных во имя сохранения декорации целого станет невозможным. Нет, какая-то часть целого опять будет силиться собраться воедино, как жидкий терминатор из фильма, но вряд ли история приберегла для него что-то приличное — уж слишком тяжелая карма. А если это нечто совпадет по границам с Московией времен Калиты, то «мировой дух» явно не лишен чувства юмора.
#Пострусские же иденты получают уникальный шанс, который выпадает остаткам имперских народов в истории весьма редко — стать хозяевами собственного будущего. Но для этого необходимо работать, прежде всего над собственным сознанием. Иначе это будет будущее под стать остальным русским, т. е. ватные резервации, в лучшем случае — бантустаны на задворках мира и вдали от фронта эволюции культуры.
Арт: Георгий Кичигин. Синие птицы. 1990
