***
Ницше начал говорить - в бездну - "Можем повторить".
А из бездны Деррида отвечает - "Никогда!"
А.В.
Острог продолжает исследование фашизма новым текстом.
Назвать Эйхмана фашистом - оскорбление как для Эйхмана, так и для фашизма. Вероятно, фашистами в национал-социалистическом движении были те, кого истребили в ночь длинных ножей. Но и это сравнение левого крыла национал-социалистической партии с фашистским движением Италии весьма натянутое, поскольку в фашистском движении не было ни идеи антисемитизма, ни идеи превосходства одних народов над другими. Уж не говоря о монархизме и католицизме в фашистском движении. Левое крыло национал-социализма ближе к коммунистам, чем к реальному фашистскому движению Италии. Общего у победившего гитлеровского правого или этатистского национал-социализма модели "#гитлер" и фашизма #Муссолини (а в Италии тоже был правый и левый фашизм внутри движения) - уважение к государству как системообразующей основе движения. На этой основе сконструирован термин тоталитаризм, но далеко не все в обоих движениях разделяли эти ценности рационально-бюрократического юридического государства, т.е. были "тоталитаристами" в этом смысле, как его определяет Арендт. #Фашизм вообще плохо вписывается в ее схемы описания, ценой серьезных фальсификаций итальянского случая. Хотя это тоже смешно, поскольку термин #тоталитаризм кажется в фашизме и начали употреблять, переняв у футуризма идею тотальной революции - но в футуризме термин носил смысл, более близкий #Арендт, чем Гитлеру.
Мне кажется, что трехчленная схема Аристотеля демократия-олигархия-аристократия, если ее брать так, как она реально у Аристотеля функционирует, и не вписывать туда позднейшие смыслы, позволяет что-то понять в фашизме.
Причем центральным оператором будет олигархия. #Олигархия у Стагирита - #меритократия в современном именовании. Это вообще строй, где немногие господствуют над многими за счет каких-то выделенных качеств. Это может быть богатство, но совсем не обязательно, скорее в сегодняшних терминах речь идет о социальном капитале, который может накапливаться в разных формах, главное - что принята идея господства некоторых по этому основанию над многими. #Демократия на деле - негативность или подпись в смысле Агамбена на олигархии. Это строй рессантимента многих против некоторых, постоянные попытки разрушить выделенность некоторых в качестве основания власти над многими. Многие в постоянном сопротивлении принципу выделения немногих - и иногда им удается победить. Но такой строй #Аристотель рассматривает как крайне неустойчивый в силу неисполнимости принципа универсального равенства во всем - в чем нибудь да обнаружится выделение. Потому у него демократия и худший строй, что это неисполнимая теоретически модель. С другой стороны олигархии-меритократии находится #аристократия. Это меритократия, в которой общее благо господствует над личным, тогда как в олигархии личное господствует над общим полисным благом.
На деле в политике условный автор противоречив, и считается, что это просто запись лекций Аристотеля или материалов к ним, такого произведения он не писал (кстати, древним политика была вообще не известна, она вынырнула чуть ли не в средневековье, произведя фурор, причем арабам она тоже была не известна).
Так вот: на деле у Аристотеля различаются #монархия, аристократия и полития. Полития - динамическая смесь олигархии и демократии, т.е. мир стазиса между интересами немногих и многих (но не интересом общего блага полиса!). Лишь аристократия способна положить предел стазису и создать строй подлинной меритократии, где немногие правят во имя общего блага. Так Аристотель корректирует Платона, модель идеального полиса которого критикует за экстремизм отрицания частного (и собственности граждан в том числе). Но конечно аристократическое правление - это правление философов или вообще мудрых, презревших личный интерес (только они на это и способны). Ну и дальнейшей логической эволюцией аристократии является монархия - строй наследственного правления одного. Стоит помнить, что Аристотель сам из монархии, метек в Афинах, и воспитатель македонского принца, который в итоге в качестве царя оккупировал всю Грецию. Так что монархия в схеме Аристотеля - отчасти прагматическое рассуждение, а отчасти и реальное наблюдение над успехом идеи царя-философа, которую Аристотель воплотил собственными руками с большим успехом. Но центр теории Аристотеля - стазиальная полития, реалии Афин и многих других полисов Греции, качающихся между полюсами власти немногих и многих. Аристократия - скорее мечта, чем реальность, но и телос всей системы, то, к чему она стремится как к своей усии. А монархия типа экстремума, который на глазах Аристотеля воплотил все достоинства аристократии в новом, неведомом ему мире всемирной империи (он еще мыслит полисами, #глобальность чужда и нова ему).
Так вот: в дальнейшем, в средневековье, из политики Аристотеля возникла идея смешанного правления (кажется, ее теорию в комментариях к новооткрытому трактату Философа разработал Фома). Теория смешанного правления была прагматической, она исходила из реалий средневековья, где был и царь, и нобили, и свободные города). Она субстанциировала разделения Аристотеля, создав из них самостятельные формы правления и предложив смешанное правление нескольких форм как описание средневековой актуальности. Затем произошла революция изобретения стато, госрезона как заместившего общее благо в смысле Аристотеля (борьба с макиавеллизмом будет как раз во имя теории общего блага Стагирита), суверенитета - и Европа пошла по собственным рельсам политической мысли.
Но эта исходная схема Аристотеля никуда не делась, она так и сокрыта в основе всех рассуждений.
И внутри нее сокрыт ключевой вопрос: можно ли жить внутри политии, с ее бесконечным стазисом, или надо найти такой строй, который стазис преодолеет раз и навсегда?
Вот вам основа всей мысли 20 века, от Сореля, Троцкого, Сталина, Муссолини и Шмитта до современных споров либералов и альтрайтов.
Отсюда - и тезис о европейской гражданский войне Нольте (почерпнутый у Шмитта, врага стазиса).
Нормально ли, проще говоря, что мы живем в обществе, где все время идет борьба многих против попыток немногих установить свою власть разнообразными способами, или надо установить такое народное единство, которое покончит с этой перманентной опасностью хаоса?
Для людей 20х годов это был вопрос практический, потому что коммунисты фактически начали перманентный общеевропейский стазис, Европа превратилась не без помощи СССР в один огромный дамбас.
Итальянский фашизм стал первой эффективной формой ответа на этот стазис - и поэтому стал так популярен, легитимировав вопрос о диктаторах и пользе авторитарности вообще по всей Европе.
И вот как раз оппозиция политии и аристократии у Аристотеля и дала решающую интуицию для обоснования фашизма в политической теории. Немногие во имя общего блага против бесконечной борьбы многих и немногих за свои личные интересы берут власть и учреждают статус трибуна-диктатора. В Италии это еще и потому выглядело приемлемо, что на деле оставляло страну в рамках смешанного правления монархии и аристократии - т.е. в рамках долгой средневековой традиции респектабельной политической мысли.
Вот тот фон, на котором уместно думать о фашизме, и этот фон и эти проблемы никуда не ушли. Мы все еще живем в горизонте дискуссий о пользе стазиса и его вреде, выражаемой непрерывным вызовом политии ее альтер эго - аристократии и идеальной монархии в смысле Аристотеля.
И теперь понятно, думаю, почему #национал_социализм в этом контексте обсуждают как немецкую девиацию фашизма или дегенеративный фашизм.
И не менее понятно, почему Cталин замыкает горизонт политической мысли в раиссе. Это- ее фашистский в означенном смысле ответ на стазис политии Аристотеля.
Исторический же опыт таков, что никакой это не выход: фашизм-аристократизм во имя общего блага. Он ВСЕГДА дегенерирует в обычную тиранию. Так случилось в Италии, так случилось в СССР, так случилось в России нулевых. В Германии, собственно, тоже так случилось.
Поэтому фашизм-аристократизм - это непрерывное искушение. А жить надо учиться в мире стазиса, в мире политии. Это всегда трудно, всегда чревато хаосом и забвением общего блага, но это вот и есть настоящая политика - непрерывно искать адекватные формы совместности в неразрешимом противоречии олигархии и демократии. Розенваллон это именует контр-демократией. Думаю, теперь понятна вся эвристичность этого понятия.
Среди левых и либералов принято именовать фошызмом все, что им не нравится. У правых либералов и наверно просто всех правых все, что не нравится именуют леваками. В принципе, предметно это одинаковый жест указания на нечто, что невозможно верифицировать и увидеть материально. Т. е. форма абсолютной идеологической дискредитации, свободная от ответственности указующего. Это значит, что всякий, употребляющий термины левак и фошыст (в таком дискредитационном смысле) - вешает на себя метку, что он просто макака, кидающаяся какашками, и не стоит вообще больше всерьез такого какашкометателя принимать. В зоопарке просто вешают табличку: не подходите близко к обезьяннику и не становитесь под лианы. За обгаженного посетителя администрация ответственности не несет. Надо просто помнить, что ты в зоопарке, а не на научном собрании, как только слышишь слова фошыст или левак.
Беда правда в том, что если слово левак не значит вообще ничего, то слово фошыст заслоняет слово фашист примерно как пидарас педераста, т е получается надо разделять фашиста в плохом, т е фекальнометательном, и хорошем, т е историческом, смысле.
Например, практически всякий, кто именует нацистов фашистами - метает фекалии. Хотя и существует безусловно научная проблема соотнесения итальянских фашистов и немецких нацистов как двух коммуницирующих движений.
Но я вот что подумал: у Агамбена есть книга «Подпись», где он, в частности, предлагает именовать подписью термин секуляризация в шмиттеанской фигуре мысли политическая теология. Никакого собственного смысла у термина нет, он сугубо негативный и построен от противного. Агамбен приводит пример с монахами, вышедшими из монашества: они были обязаны продолжать носить знак своего бывшего ордена. Слова левак и фошыст смысла не имеют, кроме негативности относительно определяемой только таким баттхертом позиции кидающего такие какашки. Это подпись кидающего. Агамбен еще предлагает сравнение с фонологией Трубецкого, где существует принятие нулевой фонемы. Это активное пустое место, участвующее в образовании фонетического сложения речи. Якобсон это развил до нулевого члена любой оппозиции (например кошка у него - нулевой или нейтральный член оппозиции с котом как означенным). Но конечно у Трубецкого красивее.
На самом деле здесь скорее наоборот: нулевым местом является собственная позиция какашкометателя, а означенным членом оппозиции - имя какашки.
Это касается вероятно и секуляризации, поскольку настоящее пустое место - то, что определяется через противоположение этой подписи.
В таком виде это интересно: например, #коммунизм как #идеология на деле позиционирует себя как нулевой или нейтральный член оппозиции некоему фошызму, существующему только как подпись коммунизма. Такие фигуры очень любил Деррида, и собственно концепт подпись Агамбен позаимствовал у него. Но в попытке предметно описать коммунизм и фашизм как исторические реальности эта механика определения через подпись сильно осложняет жизнь исследователя. Ведь еще круче, что и для нацизма фашизм является подписью с точно такой же механикой экспонирующего сокрытия. Фашист и для нациста - означенный член оппозиции, даже сегодня, и в этой тени десигнификации собственного места нацизм и сегодня живет под зонтиком.
Подпись фашист , т.о , одна из самых удобных в мире современного идеологического кретинизма. Но термин #либерал в раиссе функционирует точно так же, и более того, именно так устроены и термины #мачист, #сексист, #расист и #педофил в мире претендующих на правильную белость людей.
дт, ред.
