СЫРЬЕ: интеграция и конкуренция
Будущее Восточной Европы и Северной Азии куется прямо сейчас в разворачивающейся схватке идентичностей, наиболее остро проявленной войной на Украине. Вата и вышивата трогательно едины в попытках представить конфликт этническим, но это не так, всё гораздо сложнее и живописней. Здесь мы попытаемся грубыми мазками наметить один из смысловых пластов.
Давление новых постсоветских идентичностей, их интеграция и конкуренция определит идейный и политический расклад сил и одним из ключевых факторов будет вопрос правопреемства рус(с)кого имени.
Довлеющая в России каноническая схема известна: Древняя Русь (с политическим, а затем символическим центром в Киеве) – Батыево нашествие – Москва как собирательница земель рус(с)ких. Существование Западной Руси эта концепция игнорирует, а ее народы представлены меньшими братьями, а скорее, блудными сыновьями.
На Украине интереснее. С одной стороны, распад СССР позволил ей вести свою линию исторического преемства, с другой стороны, тесное партнерство с РФ, довлеющее наследие УССР и постсоветское существование в рамках СНГ не позволяли бросить серьезный смысловой и символический вызов Москве, признав ее узурпатором руского имени.
Не секрет, что украинцы веками называли себя рускими. Наиболее долго это самоназвание сохранялось вдали от России – на Западной Украине и в Америке. В России же руские «вiд Сану до Дону» были поставлены перед выбором идентичности. Остаться рускими им не дозволялось – это угрожало мифу Москвы.
До сих пор значительная часть русских уверена, что украинцев как нации не существует, а значительная часть украинцев в ответ готова откреститься от всего русского, в т.ч. имени, памяти и наследия. Российская империя, озабоченная интеграцией, предписала им быть малороссами; антиимперия СССР, озабоченная конкуренцией, предписала им быть украинцами. Борьба интеграционного проекта малороссийства и конкурентного проекта украинства в СССР предсказуемо закончилась победой украинства, так же как в РИ победило бы малороссийство. Украинство, помимо своей великолепной живучести и пассионарности (текст «Новые руские», №3), интересно тем, что из-за перехода конкуренции в конфронтацию в нем сплелись последовательно возникшие антимосковский, антироссийский и антирусский векторы. В результате многие украинцы стали русофобами, развилось своего рода расщепление исторического сознания.
С одной стороны, революционный национальный подъем и мятежевойна с Россией настолько увлекли всех украинством и русофобией, что само имя руское стало выморочным и не используется, его присвоение "клятыми москалями и монголо-кацапами" негласно признано обществом, в отличие от аншлюса Крыма. #Русское_токсично, и это уже привело к побасенкам о древних украх и перлу в указе Порошенко об украинской государственности ранних Рюриковичей. Даже героев древнерусских былин Киев скоро запишет в украинцы, если уже не записал.
С другой стороны, нарастает отрицание эксклюзивного права Москвы на русь (текст «Говорит Москва», №5). Русских на Украине упорно называют росиянами (в лучшем случае). Ни в одном украинском тексте вы не встретите слово "русский" в привычном смысле, везде будет написано "росийский". Налицо неявное табу, некий комплекс: «русских называть русскими нельзя, себя называть рускими тоже нельзя». Возможно, новая генерация власти Украины, менее приземленная, советизированная и склонная к «договорнякам», проявит волю и бросит Москве историософскую перчатку. Шансы Украины-Руси на победу в борьбе за имя руское бесспорны, и в случае ее грамотного ведения идеологический фундамент российской государственности будет просто выдернут из-под ног Москвы и ее стержневой нарратив просто рухнет. Русские, конечно, продолжат называть себя так, но в глазах мирового сообщества будут выглядеть примерно как румыны, называющие себя римлянами. Впрочем, если этого не произошло до сих пор, мало оснований полагать, что это вообще произойдет. В связи с началом глобальной эры русофобии украинские интеллектуалы могут рассудить, что черного кобеля не отмыть добела и бороться за дискредитированные временем смыслы нет резона.
Что же будет с русскими в средне- и долгосрочной перспективе? Развернется процесс интеграции и конкуренции идентичностей, намного превосходящий масштабом схожий процесс в былой Западной Руси. Чтобы в самом общем виде его представить, нужно уяснить, что русские абсолютно внеэтничны, пассивны и являют собой сырье-наполнитель (текст «Сырье», №6). Поэтому они станут объектом, а не субъектом интеграции и конкуренции. Конкуренция субъектов за раздел и освоение этого сырья уже идет.
Наименее болезненна и наиболее предпочтительна для русских взаимовыгодная интеграция в Украину-Русь. Но ей это пока не нужно, этот субъект гипотетичен, он находится в обмороке, вызванном войной и контрреволюцией, а потому в конкурсе не участвует. Запомним это и вернемся к Украине позже. Из активных же субъектов стоит отметить амбициозный чеченский «конкистадорский» проект, вероятный «расовый» китайский проект, и несколько внутренних проектов.
Пишущий на русском чеченский писатель Герман Садулаев устами своих героев обрисовал суть чеченского проекта. Чеченцы, входящие в семерку наибольших по численности народов России, являются также наиболее быстро растущим и самым сильным народом федерации. Им тесно в своих старых горах. Они видят себя конкистадорами, перед которыми простерлась огромная страна возможностей. Конкурентов внутри РФ практически нет. С конца прошлого века на наших глазах произошел диалектический переход количества в новое качество (причем старое не исчезло): криминально-силовая экспансия чеченцев в РФ обрела экономические и политические формы.
В проекте «Ч» русским уготована роль туземного населения Латинской Америки. Уничтожать их никто не собирается, они нужны как податное и тягловое население. Возможно, отдельным популяциям в глубинке даже будет предоставлено подобие автономии. Взаимная склонность чеченских воинов и русских женщин в сравнительно короткий срок обеспечит широкую «креолизацию» и в этой массе первоначальный состав завоевателей растворится, как это уже было в той же Латинской Америке или Индии тысячелетия назад. Кадыров, озвучивая волю чеченского народа, абсолютно искренне выступает за целостность РФ. Россия нужна им как единое государство, способное своими ресурсами, размерами и инфраструктурой придать чеченцам глобальный статус.
Для иллюстрации проекта «Ч» мы выбрали трех взаимосвязанных человек.
- Рамзан Кадыров, научившийся так говорить о Чечне в составе России, что имеющий уши слышит о «России в составе Чечни».
2. Владислав Сурков (Дудаев), непотопляемый интеллектуальный плацдарм проекта «Ч» в Кремле.
3. Дени Байсаров, внук Аллы Пугачевой, сын Кристины Орбакайте и олигарха Руслана Байсарова, выпускник кадетского корпуса в Центорое (родовое село Кадыровых).
В отличие от проекта «Ч», китайский не претендует на всю Россию - его суть иная. РФ (в частности, ее политическое устройство и инфраструктура) представляется китайцам недоразумением. Все это они снесут и переделают, исходя из своего опыта и потребностей. Мы не относимся к числу «китайских алармистов», но интерес Китая к Северным территориям определенно есть. Многие из упомянутых кричат о том, что китайцам нужны лишь земли, воды и ресурсы, а население будет изгнано или уничтожено, ибо людской ресурс Китая позволит ему наполнить земли ханьцами. В пользу этого утверждения выступает вековая (или тысячелетняя?) практика вытеснения, замещения и китаизации всех многочисленных народов Восточной Азии собственно китайцами – народностью хань, начальный ареал которой включал лишь нижнее междуречье Янцзы и Хуанхэ. Эта практика и сейчас применяется в Южном Китае, Внутренней Монголии, Тибете и СУАО. Но тамошние туземцы принадлежат к одному расовому типу с современными хань, а русские – нет.
Тут мы подходим к сути китайского проекта использования нашего белого сырья. Дело в том, что китайцы, подобно многим восточным азиатам – расисты. Причем совершенно особого толка. Упростим и примем за расизм бессознательное антропологическое предпочтение своей расы другим. То есть белые полагают идеалом белых, черные – черных, а вот желтые очень часто – белых. Нет, конечно, они в любом случае предпочтут белому своего желтого, но вот чем белее будет этот желтый, тем больший успех его ждет. Это правило лучше работает не в расовом пограничье, а в хартленде расы – Китае, Индокитае и Японии.
Нам довелось в Москве беседовать с выдающимся китайским врачом, большим интеллектуалом. И он как расист расисту поведал автору любопытные вещи, которые в КНР стали звучать тем больше, чем дальше она отходит от коммунизма. Возможно, все это фантазии, а возможно, нет.
Генотип и фенотип (внешний облик) ханьцев, возводящих свою цивилизацию к таинственным белым и бородатым динлинам (посмакуйте идентичность с сакральными преданиями Месоамерики) в последнюю тысячу лет сильно пострадал от нашествий завоевателей с севера. Причем эти нашествия совершали народы не основного восточно-центрально-азиатского типа, а тунгусского расового типа. Китайская элита считает его воздействие на облик и менталитет нации негативным и решительно настроена на вымывание этого элемента сначала из своих рядов, а затем и общее очищение хань от примесей гуннов, чжурчжэней и всех прочих.
Сделать это путем евгенического отбора невозможно – слишком велика популяция (даже элитная) и слишком глубоко поражение. Но клин клином вышибают – и метисация с противоположным тунгусскому белым расотипом уже доказала китайцам свою эффективность в возвращении к древним канонам. Загвоздка была в одном – не было необходимого белого субстрата, ибо единичными случаями метисации проблема не решалась. Таким образом, есть основания полагать, что в случае вступления Китая в конкурс за русское сырье часть его будет использована именно как ресурс – расовый наполнитель и отбеливатель, тем более что тягловые и податные способности русских китайцы оценивают весьма низко.
На зачищенном идеологическом поле РФ только Русский мир дает сырью иллюзии сверхценности, самодостаточности и самоорганизации, переходящие в самообман и самосуд Новороссии. В 2011г. президент Медведев на встрече с лидерами думских фракций, вице-спикерами нижней палаты парламента, а также председателями комитетов Совета Федерации заявил о необходимости "развивать самые лучшие черты русского характера" и "выработать синтетические национальные ценности". Годы прошли не даром и появился Русский мир, сочетающий, казалось, несочетаемое: вульгарные версии большевизма, православия и национализма, собранные на патриотической платформе любви к текущему государству.
Синтетик Русского мира - наиболее сильный из субъектов внутренней конкуренции за сырье, ибо идеология именно такого пошиба максимально востребована массами. Тогда как понятие «красный пояс» было забыто с началом нового века, локализацию и широту распространения новых «народных республик» в случае БП предсказать невозможно, все будет решаться на местах, как в Донецке, Луганске, Харькове, Одессе и Днепропетровске. К Новороссии добавится и Динороссия, и Старосоветия, и республика Уралвагонзавод. Ничего страшного в этом нет, миллионы людей стремятся именно к этому, и лучший способ их переубедить – допустить существование таких резерваций в череде оформления, слияния, поглощения и развития новых государственных субъектов в грядущем вихре интеграции и конкуренции. Но будут и другие варианты.
Зачаточное состояние внутренних проектов конкуренции за сырье объясняется тем, что лишь идеология способна объединить части атомизированной популяции. Русские в массе пока не осознают своей внеэтничности и уповают на национальное возрождение и прочие химеры, вынуждая дискурсоводов их создавать и поддерживать. Осознание ущербности этих химер постепенно усиливает исход в «вырусь» - различные субэтнические проекты реконструкции мери, мещеры и проч. Сплоченные общей идеей политические сообщества также будут стремиться к образованию территориальных анклавов, котлов для варки новых идентичностей. Политическая и административная ситуация в РФ приведет к тому, что самих котлов будет очень много, но их разновидностей будет очень мало. Общий расклад будет напоминать игру го, где помимо черных и белых появится множество цветных камней. Готовы ли мы к этому?