***
Сегодня главные затруднения в физике вызывает квантовая теория. Нет нужды сейчас объяснять смысл этой теории тем, кто с ней незнаком. Суть дела в том, согласно одному варианту интерпретации этой теории, что движение электрона в пространстве не является непрерывным процессом. Его способ существования описывается альтернативным образом, представляющим его движение как серию дискретных положений в пространстве, которые соответствуют некоторой последовательности отрезков времени. Электрон уподобляется автомобилю, который движется по дороге со средней скоростью, скажем, 30 миль в час, причем его движение нельзя постоянно наблюдать; он возникает последовательно на каждой миле, останавливаясь у мильного камня на две минуты.
Здесь, во-первых, требуется чисто техническое использование математики, чтобы определить, объясняет ли эта концепция в действительности целый ряд проблематичных характеристик квантовой теории. Если она выдержит эту проверку, физика, без сомнения, примет ее. И поэтому вопрос остается в сфере математики и физики и решается на базе математических вычислений и физических наблюдений.
Но затем проблема передается в руки философов. Это дискретное существование в пространстве, приписываемое тем самым электрону, весьма непохоже на непрерывное существование материальных предметов, которое мы привыкли рассматривать как очевидное. Казалось бы, электрон заимствует черты, которые некоторыми людьми приписываются тибетским ламам. Понятые таким образом электроны вместе с соответствующими им протонами сейчас рассматриваются в качестве фундаментальных элементов, из которых состоят материальные тела нашего повседневного опыта. Соответственно если принять данное объяснение, то следует пересмотреть все наши абсолютные понятия, касающиеся материального существования. Ибо как только мы постигаем эти последние сущности, сразу же обнаруживается поразительная прерывность пространственного существования.
Этот парадокс нетрудно объяснить, если мы согласимся применить к по видимости неизменной недифференцированной прочности материи те же принципы, которые приняты в отношении звука и света. Неизменность звучания ноты объясняется как результат вибрации воздуха; неизменность цвета объясняется как результат вибрации эфира. Если объяснять неизменную прочность материи из того же принципа, мы можем представить себе каждый первичный элемент как прилив и отлив внутренней энергии, или активности. Допустим, мы придерживаемся физического понимания энергии; тогда каждый первичный элемент будет организованной системой колебательного потока энергии. Соответственно с каждым элементом будет связан определенный период колебаний; и в рамках каждого периода система-поток будет колебаться от одного постоянного максимума к другому, или, используя метафору океанского прилива, система будет колебаться от одной наивысшей приливной отметки к другой. Эта система, формируя первичный элемент, в каждый отдельный момент представляет собой ничто. Необходим продолжительный период времени, чтобы ее бытие стало явным. Аналогично музыкальная нота, взятая в минимальный момент времени, беззвучна, и требуется определенное время, чтобы она проявила себя в качестве некоторого звука.
Соответственно, задаваясь вопросом, где находится первичный элемент, мы должны указать на его промежуточную позицию в середине каждого периода. Если мы разобьем время на более мелкие отрезки, колебательная система как электронная сущность утратит свое существование. Путь такой колебательной сущности в пространстве при том, что колебания конституируют ее, должен быть представлен серией отдельных позиций в пространстве, подобно тому как автомобиль существует лишь в окрестности мильного камня и нигде между.
Мы должны задаться вопросом о том, есть ли какие-либо свидетельства в пользу связи квантовой теории с вибрацией. Сразу же можно дать утвердительный ответ. Вся эта теория группируется вокруг проблемы радиоактивной энергии атома и тесно увязана с периодами излучающих волн-систем. Представляется поэтому, что гипотеза именно колебательного существования является наиболее удачным способом объяснения парадокса прерывной орбиты.
Во-вторых, перед философами и физиками встает новая проблема, если принять гипотезу о том, что последние элементы материи, в сущности, имеют колебательный характер. Под этим я подразумеваю то, что такой элемент не существует, если утрачивает форму периодической системы. Применительно к этой гипотезе мы должны выяснить, из каких частей состоит колебательный организм. Мы уже избавились от материи, понятой как свойство недифференцированной прочности. Если отбросить некоторую метафизическую инерцию мышления, то нет оснований для выдвижения гипотезы о некотором более тонком веществе, способном занять место отвергнутой материи. Теперь освобождается место для некоторой новой концепции организма, способной занять место материализма, которым начиная с XVII в. наука обременила философию. Следует помнить, что энергия, постулируемая физиками, очевидно, представляет собой абстракцию. Характер же реального события должен получать полное выражение в конкретном факте, которым является организм. Такая замена научного материализма органицизмом (если первый вообще когда-либо имел место), не может не дать важных следствий для всех областей человеческого мышления.
Наши подробные пояснения изложены в программном тексте "Есть только миг, или Анатомическая томография атома", Острог23
