РУССКИЙ - ЭТО ГОСУДАРСТВО
Иногда нас спрашивают, подмечая наш антиэтатизм - какие формы может принять русское общество, если рухнет нынешнее государство?
И режимные коммунисты, и монархические патриоты совершенно правы, когда за каждым выпадом против исторической России видят антисоветизм, а за каждым выпадом против СССР видят русофобию - и так далее везде, в любых видах и в любой пропорции.
Русские, повинуясь мощной природной интуиции, особо развитой при недостатке интеллектуальной оснащенности, довольно верно отождествляют свое национальное чувство с государством. Русские и есть народ-государство, и вне лона четкой географической очерченности границ они размываются, стремительно теряя черты своеобразия.
Китайцы могут столетиями лелеять свои чайнатауны по всей планете, армяне и латиносы, турки-месхетинцы и цыгане, не говоря уже о б-гоизбранном народе - все эти этносы осваиваются везде, куда бы не забрасывала их судьба. Русские же ассимилируются в той культуре, в какую прибывают, уже в следующем поколении давая законное пополнение приютившей их нации.
Белоэмигранты первой волны, очевидно, тоже интуитивно понимали, что, будучи изгнанными из России, они теряют свою русскость, она просто отмирает с течением времени, как некий рецессивный признак. Оттого и возникает у сбежавших патриотов синдром "рванья на родину", ибо на чужбине русскость тает, как снежок на солнце. Срабатывает инстинкт выживания, и тогда он либо толкает русского обратно в гибельные объятия родины (как это случилось со сменовеховцами, большинство из которых погибло в СССР в 30-х), либо начинают готовить крестовый поход за возвращение своей почвенной основы под флагами иноземных завоевателей.
Если же сама Россия по каким-то причинам утратит свою государственность, русскость, составляющая с ней двуединый сиамский организм, последует тем же путем. Нет никаких русских Поволжья, Урала, Сибири или Забайкалья. Есть уральцы и забайкальцы, волею судеб говорящие примерно на одном языке. И есть русские, живущие на Урале и в Забайкалье. С опрокидыванием государства русские деизолируются, растворится их идентичность, и этой-то возникающей пустоты и страшится русский патриот (а русский - это всегда патриот).
Сие заставляет самых разумных из русских неутомимо искать подменный почвенный сосуд для их русскости, в виде регионализма, или транс-патриотизма, в случае с украинскими событиями. Путь этот абсолютно не имеет перспектив, ибо ни один регион или осколок империи не может являться сосудом для русскости. Эрзац-сосуд порождает такую же эрзац-русскость, делая бессмысленными попытки обновить идентичность любыми другими путями, помимо установления очередной монархии и крепостного права под тем или иным соусом, из века в век.
Члены правления России прекрасно понимают эту извечную взаимообусловленность, потому и жестко пресекают любой мнимый и реальный сепаратизм. Генерал Лебедь, командовавший огромным Красноярским краем, разрезающим карту России пополам, после своих заявлений о необходимости оставлять налоги на местах, а Москве отвести только внешнеполитические функции и оборону, после фраз о неэффективности управления страной-динозавром из единого центра, где хвост не поспевает за головой, вскоре неудачно слетал на вертолете, да так упал, что пилоты остались живы, а крепкий боевой офицер-десантник погиб.
Сейчас губернаторы из отдаленных, топографически важных регионов в вертолетах не падают - их просто привозят сразу в СИЗО. Гуманизм по форме не отменяет сути вопроса. И Сталин знал, что делал, когда рубил на корню ленинградских заговорщиков, понимая, к чему ведет возникновение компартии РСФСР. Видимо, понимал это и Горбачев в 1990-м, и все так и случилось, как не могло не случиться.
После развала СССР у России не осталось иных естественных сердцевин. Если кто-то мечтает создать Русское государство внутри РФ - нет лучшего способа доконать старушку-Россию. Но возникновение Нечерноземной Народной республики или Русской народной возвышенности маловероятно. Она просто не прокормит себя, а потому и не находит в себе общих объединительных признаков - нищие духом чураются друг друга.
Прокормит себя Сибирь, Юг, Татарстан. А потом, попривыкнув, и все остальные. Но это будет уже совсем другая история. История рождений новых идентичностей.
А русские в 21-м веке - это лишь переходная форма жизни. Ошибочно избравший ее в качестве своей основной судьбы неизбежно станет фантомом самого себя.
